Следователь перешла на официальный полицейский язык, скрывая свои чувства.
Интересно, может ли она представить, как я разрывалась прошлым летом? Сначала Эбигейл признается, что она полюбила женатого мужчину, а потом Джулия приходит ко мне в слезах, уверенная в том, что у его мужа появилась любовница. Я назначила встречу ковена на тот уикенд, когда Альберто якобы был на конференции, а Эби сказала, что не сможет прийти, потому что гостит у кузины, я поняла, что имею дело с одной проблемой, а не с двумя.
Как мне было выбирать между ними? Я знаю, что брак Эбигейл совершенно лишен любви. И в то же время она могла бы присмотреть себе кого угодно. Почему это должен был оказаться муж той женщины, которая так рисковала, чтобы помочь ей в тот вечер, когда ее сын выпал из окна?
Джулия сказала, что Беатриз распустилась и перестала выполнять домашние задания, а двое старших жутко ссорятся с Альберто (близнецы уже уехали в университет). Эбигейл сказала, что, наверное, не уйдет от Майкла, потому что это может слишком сильно ударить по Дэниелу на этом важном этапе его футбольной карьеры.
Так что я сделала выбор. Я сделала его, искренне любя обеих женщин. И я сохранила единство моего ковена.
– Любовная магия очень строго прописана, – говорю я следователю. – Вы знаете, насколько в нашем ремесле важна идея добровольности. Дать зелье не знающему о нем, чтобы добиться теплых чувств? Нет смысла говорить, как это звучит.
– Сексуальное насилие с помощью наркотика или алкоголя, – говорит следователь, и вздрагивает – видимо вспомнив про Харпер.
– Эбигейл очень сообразительная, агент. То обвинение, которое моя дочь выдвинула против ее сына, теперь выдвинуто ею против меня. Видите?
Найт кивает.
– Но вы это сделали, мисс Фенн?
И мне надо быть осторожной. Очень осторожной.
Потому что, конечно, я это сделала.
66Сара
К счастью, мои записи этой истории не содержат.
Я знала, что либо Альберто даст свое согласие, либо мне придется нарушать запреты, ломая его волю. Так что у нас состоялся откровенный разговор, после того, как я добавила ему в бокал мягкое растормаживающее. Я подвела его к вопросу о супружеской измене, и, как и ожидалось, он начал оправдываться, заявлять, что сильно любит Джулию и что семья для него очень важна, и что с Эбигейл у него просто «интрижка», что это она ее начала, и так далее и тому подобное.
Это были обычные оправдания разоблаченного изменника, но для меня их хватило. Я занесла этот разговор в свой журнал в раздел Гарсия А., как будто это обращение было сделано отдельно от его жены, Гарсия Дж.
Ведьмам разрешается создавать мягкое зелье, изменяющее привязанность, если его принимают «по взаимному соглашению в рамках уже существующего и юридически оформленного союза», как сказано в законе. «Клиент Гарсия А. демонстрирует ясно выраженное желание примириться с женой», – записала я, опустив тот факт, что не спросила у него, желает ли он, чтобы я для этого применила магию.
Я связалась с Джулией, которая, конечно, была в восторге. Единственное, о чем я умолчала – это о том, что не поверила ни единому его слову. После этого мне осталось только зарегистрировать ее желание получить тот же результат, после чего можно было готовить зелье.
В моих записях содержится сожаление по поводу того, что из-за неожиданной занятости Альберто я вручила зелье только Джулии. Она расписалась в журнале, что ей изложили схему приема.
Альберто каждый вечер в чае получал большую дозу, и не прошло и недели, как он утащил Джулию в Париж на романтический уикенд и сделал постоянный заказ на розы – такой, что если бы местная флористка знала причину, то я заслужила бы ее вечную благодарность. Эбигейл так и не узнала, почему он неожиданно с ней порвал – и мне было больно видеть ее переживания. Но я никогда не усомнилась в том, что действовала во благо всех участников.
Понятно, что агент Найт получает сильно отредактированный вариант этой истории – но, кажется, она его проглотила.
– Значит, у вас есть записи ваших разговоров и подписанная схема приема? – уточняет она. – И вы можете поехать со мной в вашу лавку и показать их мне прямо сейчас?
Этого я не ожидала. Мне не хочется пускать ее в лавку – не с тем, что я там устроила. Она, конечно, не разберется, зачем это нужно, но количество отмазок у меня ограниченное, иначе безнадежно замажусь сама.
Люблю правду. На ней тебя не поймают.
Однако порой ложь бывает необходима. На еще одну меня хватит.
– С удовольствием.
– Тогда поедем. Я смогу поделиться этим с мистером Гарсией и, надо надеяться, он отступится. Я одного не понимаю. Почему он прибежал в отделение и рвал и метал, отрицая, будто знал о вашем вмешательстве, тогда как вы только что мне рассказали, что он о нем просил?
Следователь искренне недоумевает. У меня нет ощущения, что она пытается меня подловить – просто она слушала внимательнее, чем мне казалось. Это тревожит. У меня по-прежнему такое чувство, что она на нашей с Харпер стороне, и вот еще одна причина желать, чтобы это так и оставалось.
– А вам не кажется, что рассказ Эбигейл о том, как он ее домогался, представляет его с дурной стороны? И не лучший ли способ переключить внимание – это ухватиться за вторую часть ее заявления и утверждать, что он стал жертвой магического принуждения?
– Это распространенная стратегия, – соглашается Найт. – Виновник говорит, что он был жертвой.
А потом она замолкает – и я понимаю, о ком она сейчас подумала.
Ох!
Не усомнилась ли она в показаниях Харпер? Харпер сказала, что следователь вчера с ней пересеклась и что они поговорили. И то, как следователь Найт следила за нашей безопасностью, внушало оптимизм.
Нельзя ли просто рассказать ей все? О сырой, бесформенной магии, которую я ощутила на вилле, и моей уверенности, что это связано с тем, что произошло шесть лет назад. Что смерть Дэна на вилле была просто откатом от того, как мы вернули его тем вечером.
В конце концов это не будет признанием в некромантии. Я ведь смогу рассказать эту историю достаточно хорошо: Дэн был на пороге. Еще не умер. Просто был близок к этому.
Но тут я вспоминаю, как она только что зацепилась за единственное несоответствие в моей истории про Альберто. Она и с этим разберется – или будет опрашивать магических экспертов, пока не поймет все детали. Смерть может забрать назад только то, что было у нее отнято обманом, а не то, что не побывало в ее когтях.
Я не могу пойти по этому пути – пока не могу. Пока это не станет моим последним козырем. Тот ритуал, который я готовлю у себя в лавке, сработает. Обязательно. А во время поездки я смогу придумать какое-нибудь невинное объяснение, что у меня там за устройство.
– Хорошо, – говорю я бодро, – поедем, и я покажу вам записи Гарсия.
У дома дежурит фоторепортер – наверняка по поручению «Сентинел». Пока мы идем с копом к машине, он бросается к нам, сверкая вспышкой.
– Улыбайтесь, – бормочет Найт. – И поправьте волосы, чтобы было видно отсутствие наручников. А потом садитесь на переднее сиденье рядом со мной, а не на заднее, для преступников.
Мы уже проехали мост и, покинув старый город, направляемся к центру, когда у меня звонит телефон.
– Мисс Фенн, это Анита, секретарь директора школы. У нас тут инцидент с вашей дочерью и мне бы хотелось, чтобы вы приехали прямо сейчас.
– Я сейчас… Секунду…
– Мисс Фенн, – не сдается секретарь у моего уха, – что бы вы ни делали, вам надо бросить это немедленно.
– Можно? – спрашиваю я у следователя, ощущая прилив паники.
И, к счастью, она кивает, разворачивается прямо через разметку – и мы спешим к школе.
67Мэгги
Школа в Санктуарии шикарная. А я еще удивлялась, почему такие ребята как Дэн Уитмен и Беа Гарсия, дети богатеньких родителей, ходят сюда, хотя могли бы учиться в частных школах. Теперь-то я вижу. Центральное здание – старинное, в хорошем смысле, а не ветхое, а по бокам – новые строения, сплошное тонированное стекло и высокие потолки. Все ребята в форме, почти без уступок подростковой моде: юбки у девочек прикрывают колени, брюки у парней не съезжают с задниц. Ни у кого из тех, кто сейчас толкутся в коридорах, я не вижу пирсинга на лицах или крашеных волос.
Неудивительно, что Харпер прогуливает.
– Сара.
Мы сворачиваем за угол – и навстречу выступает Черил Ли. Судя по поджатым губам директора, меня она видеть не рада.
– Чему обязаны удовольствием, агент Найт? Пусть инцидент и неприятный, но участия полиции не заслуживает.
– Когда от вас позвонили, Сара была со мной, так что я ее сюда и привезла. И совершенно понятно, что после вчерашнего вечера мне надо убедиться, что в школе Харпер оберегают должным образом. Так что здесь происходит?
– Все уже закончилось, практически. Мы пытаемся найти для Харпер сменную одежду.
– Почему? – в панике спрашивает Сара. – У нее травма? Кровь?
– Ничего подобного. Просто вода.
– Вода? Кто это сделал? Что они сделали?
– Сара, это же приватное дело. Позвольте…
– Я хочу, чтобы агент Найт это слышала, Черил. Если кто-то пытается запугать мою дочь, это важно для следствия.
Хорошо, что в мои обязанности входит полный игнор тех, кому хотелось бы, чтобы меня тут не было, потому что директор Ли пытается убить меня взглядом. Когда она начинает говорить, мне становится понятно, почему.
– Это была Беа Гарсия. Она и еще несколько человек окунули Харпер в фонтан.
У Сары вырывается громкий стон. Окно комнаты, в которой мы оказались, лопается по всей ширине с громким четким звуком, заставляя нас всех вздрогнуть. Вопроса, кто это сделал, нет. Судя по виду Сары Фенн, она бы сейчас и стену пробила. Директор в ужасе – и ее рука рефлекторно тянутся к изящному крестику у нее на шее.
– Ведите меня к дочери, – говорит Сара.
Голос Харпер мы слышим, уже подходя к кабинету школьного психолога.