– Не желаю, чтобы мама меня такой видела. Ваш свитер сгодится.
Мы слышим протесты и возню, а когда входим, то Харпер уже сидит в мужском свитере, а заполошный тип в полосатой рубашке приглаживает волосы. Он нервно представляется нам школьным психологом.
Вода под стулом Харпер собирается в лужицу, стекая с волос. Обмякшие манжеты белой школьной рубашки выглядывают из-под рукавов свитера. Сама рубашка должна была от воды стать практически прозрачной. Как они могли оставить ее сидеть в таком виде перед взрослым мужчиной, даже если он и психолог? Мне противно. К Харпер здесь явно относятся, как к проблеме.
Сара тут же бросается к ней, и Харпер ее не отталкивает. Она к ней прижимается. Мама убирает со лба девочки мокрые волосы.
– Мне так жаль, что с тобой такое случилось, милая. Я им этого не спущу. Ни за что!
– Вы сказали – в фонтан? – спрашиваю я у Ли. – В такой воде может плавать, что угодно. Девочке нужен горячий душ, сухая одежда – и немного тишины. Мисс Фенн, вам следует немедленно увезти Харпер домой. Директор, пусть ваша секретарь вызовет такси.
Черил Ли возмущена. Она не привыкла получать приказы у себя в школе. Ну, так пусть подавится. Как она могла такое допустить?
– Вы ведь понимаете, – говорю я ей, – что тогда как обливание водой можно посчитать обычным физическим насилием, то «притапливание» человека, связанного с магическим сообществом – это преступление на почве ненависти? Именно так в старину проверяли обвиненных ведьм.
Это побуждает ее к немедленным действиям. Полагаю, преступление на почве ненависти будет плохо смотреться в годовом отчете для отдела образования. Мы провожаем Фенн к такси, а когда оно отъезжает, появляется другая машина. Это Джулия Гарсия, и вид у нее не менее встревоженный, чем был у Сары – и еще такой, словно она не спит с… Ну, наверное, с момента откровений Эбигейл относительно ее мужа.
– Из Анаконны плотное движение, но я старалась ехать как можно быстрее. Что случилось, Черил? У Беа все в порядке?
– Она у меня в кабинете, и она в полном порядке, Джулия. Но нам надо поговорить. Идемте.
Я вытягиваю руку, останавливая их.
– Технически я могла бы потребовать, чтобы я при этом присутствовала, – говорю я Ли. – Но, полагаю, без меня разговор получится более конструктивным. Однако, полагаю, ваш психолог подготовит отчет о случившемся? Я бы попросила прислать мне копию до конца этого дня.
– Конечно, агент, – цедит Ли сквозь зубы.
Уводимая директором Джулия оборачивается на меня. Она встревожена и озадачена, а я вспоминаю, как ее муж всего несколько часов назад сидел у меня в кабинете с диким взглядом и утверждал, что Сара Фенн его околдовала. Что происходило вчера вечером в доме Гарсия? Не поэтому ли Беа сегодня выкинула свой номер?
Весь город начинает разлезаться по швам. И вместо того, чтобы его заштопать, каждый мой следующий шаг вспарывает его чуть сильнее.
68
ПРИЧИНА
Происшествие имело место в обеденный перерыв и возникло в результате разговора между Беатриз ГАРСИЯ и Харпер ФЕНН при выходе из класса.
ФЕНН говорит, что ГАРСИЯ утверждала, будто ее мать околдовала отца ГАРСИЯ, а что сама ФЕНН – «шлюха», которая околдовала покойного Дэниела Уитмена, а потом «прикинулась изнасилованной».
ГАРСИЯ заявляет, что ФЕНН «смаковала» слова, сказанные накануне Эбигейл Уитмен относительно того, что ее мать магически манипулировала отцом Гарсия.
Вероятность восстановления точной картины разговора представляется низкой.
ПРОИСШЕСТВИЕ
Когда девушки вышли на внутренний дворик, они уже громко ссорились с применением слов, запрещенных разделом 7б Правил поведения учащихся. Собралась небольшая группа зрителей, включая Фредди Макконофи, Оливера Уэлланда и Дейла Гамильтона. По словам свидетелей, обе девушки казались «злыми», «взвинченными» или «в ярости».
Все свидетели утверждают, что ФЕНН напала первой, бросившись на ГАРСИЮ. ГАРСИЯ признает, что использовала провоцирующие фразы, но отрицает брань. ФЕНН утверждает, что Гарсия использовала разжигающие ненависть слова, включая такие как «леталка по палкам», зарегистрированное в качестве обвинения в сексуальной распущенности, применяемое исключительно в отношении членов магического сообщества.
Присутствовавшие не подтверждают слова ФЕНН относительно использования слов, разжигающих ненависть.
ГАРСИЯ оттолкнула ФЕНН, и ФЕНН упала в фонтан. ГАРСИЯ заявляет, что это была случайность. ФЕНН утверждает, что ГАРСИЯ задумала это с самого начала, и именно поэтому начала ссору, а затем довела ее до драки именно в этом месте школы.
Присутствовашие подтверждают, что ФЕНН оказалась в фонтане в результате примененной ГАРСИЯ силы.
Стоя в фонтане, ФЕНН продемонстрировала ГАРСИЯ жест угрозы, который описывают как «сжатые кулак» или же «удушение».
По словам ГАРСИЯ, она почувствовала, что у нее сдавило дыхательные пути и она начала задыхаться. Свидетели наблюдали, что ГАРСИЯ упала на колени, хрипя и хватаясь за горло, и слышали, как она обвиняет в этом ФЕНН.
ФЕНН заявляет, что ГАРСИЯ «просто придуривалась», и повторяет, что всем известно об отсутствии у нее магических способностей.
ГАРСИЯ настаивает, что испытанное ею ощущение удушья было реальным. Школьная медсестра предполагает паническую атаку.
ФЕНН утверждает, что после этого ГАРСИЯ велела Макконофи, Уэлланду и Гамильтону задержать ее в фонтане, а сама ГАРСИЯ заявила, что они проверят ее на ведьмовство, окуная в воду.
ФЕНН напоминает, что эти трое юношей – члены футбольной команды и близкие друзья Дэниела Уитмена. Она утверждает, что это доказывает, что все происшествие было преднамеренным нападением, предпринятым ГАРСИЯ с ведома упомянутых юношей. Кроме того, она заявляет, что ГАРСИЯ не имела проблем с речью, побуждая юношей погрузить ее в воду, опровергая ее утверждение относительно «удушения».
ГАРСИЯ говорит, что действительно попросила юношей пойти к ФЕНН, но для того, чтобы «вытащить ее из фонтана и убрать от меня». По ее словам, она «по-настоящему испугалась» того, что ФЕНН может сделать дальше.
Макконофи, Уэлланд и Гамильтон единодушно говорят, что схватили ФЕНН, но не сразу извлекли ее из фонтана. По их словам, она «лягалась», «царапалась» и «дергалась». Макконофи говорит, что велел ей успокоиться, чтобы они смогли ее вынуть. ФЕНН не послушалась и, пока они пытались ее сдержать, поскользнулась и ушла под воду.
ФЕНН утверждает, что ее насильно окунали.
В этот момент преподаватель Кэйзи Ходьяк (география) вмешался. Мистер Ходьяк говорит, что, приближаясь к месту происшествия, услышал сильный шум собравшихся учащихся, который стих, как только его присутствие заметили. Они приказал юношам вынуть ФЕНН из фонтана, что они тут же сделали. Он описал обеих девушек как «перевозбужденных» и «агрессивных».
Он отправил ГАРСИЯ в медпункт, после осмотра в котором той следовало явиться в кабинет директора, а ФЕНН привел ко мне Джереми Дамасио (школьный психолог). Родители обеих были тут же оповещены.
ВЫВОДЫ
Это был некрасивый эпизод, в котором участвовали учащиеся, большинство из которых до этого вели себя безупречно. ФЕНН – единственная с зарегистрированными замечаниями, в основном по поводу неоправданных пропусков занятий и многочисленных нарушений формы одежды. ГАРСИЯ – один из признанных лидеров (президент в 9 и 11 классах) и сосредоточена на изучении политологии и юриспруденции. Все три юноши – члены школьной футбольной команды.
Все участвующие были близки с Дэниелом Уитменом, чья трагическая смерть так глубоко воспринята всем сообществом школы. Имеет место напряженность из-за заявлений, сделанных в результате этой смерти.
В свете этого я рекомендую снисходительное отношение ко всем участникам. См. приложение: план действий.
Представлено директору, вице-президенту и зарегистрировано
69Эбигейл
Дверь открывает Мэри-Энн Болт. Ее толстое тело перетянуто завязками фартука, словно окорок – бечевкой, а лицо каким-то образом кажется одновременно опухшим и осунувшимся.
Если она и удивлена моим приходом, то никак этого не показывает. В ее вежливом вопросе, чем она может быть полезна, ощущается нечто механическое.
– Тэд дома? – спрашиваю я. – Мне надо с ним поговорить.
– Он с Джейком. Наверху.
– Мне можно войти?
Мэри-Энн стоит в дверях: она явно не в состоянии ни пригласить меня войти, ни прогнать.
– Мэри-Энн, что-то случилось?
И в ней что-то ломается. Жена шефа разражается рыданиями – беспомощными, словно у ребенка. Я подаюсь ее утешать, пользуясь возможностью перешагнуть порог и закрыть за собой дверь.
– Вчера приходил врач, – рыдает она. – Сказал, что это обычный мононуклеоз, и Джейки нужно просто лежать и больше пить. Но ему с утра так плохо, Эбигейл! Он не стал завтракать, а когда мы снова попытались его накормить, то не смогли разбудить. Когда ты позвонила в дверь, я подумала, что, может, это уже «скорая». Но так же не может быть!
Мне хочется отвесить ей оплеуху и заорать, что это же просто болезнь, а не убийство, и что ей надо собраться. Вот только мне нельзя отталкивать Болтов. Нужно, чтобы шеф был с нами заодно.
– Скорую вызывать не стоит, – говорю я ей. – Его просто отвезут в местную больницу, а от Майкла я знаю, что статистика у них плохая. Очень плохая.
Мэри-Энн снова начинает завывать.
– Майкл дома. Давайте я ему позвоню.
Жена шефа тупо кивает: корова, настоящая корова! Мне трудно находиться в этом доме, где на каждой стене фотографии ее ухмыляющихся здоровых сынков, но упускать такой случай нельзя.
Майкл соглашается подъехать немедленно. Он понимает, что Джейк и его родители – наши союзники. Я быстро веду Мэри-Энн наверх, сказать шефу, что помощь скоро придет, и завести разговор об отстранении следователя и осуществлении должного судебного преследования этих двух ведьм.