– Вот как Дэн упал. Не потому, что высунулся из окна, чтобы подслушивать взрослых, как нам в тот вечер сказали все ребята. Богом клянусь, Сара: если бы я знал, то сказал бы, чтобы ты дала ему умереть. Этот говнюк! Обеих наших дочерей!
Пьер давится рыданием: его ярость переходит в горечь. Теперь они с Сарой друг друга утешают. Двое друзей детства, которые растили детей вместе, вместе делили радости и печали – и теперь объединились в еще одном невыносимом несчастье.
Я их не слушаю. Они имеют право на приватность. А мне надо сосредоточиться на другом.
Средства, мотив и возможность. Я очень долго не могла себе представить, чтобы у Изабель Перелли присутствовало что-то из этого списка. И вот теперь я точно знаю, что присутствовали все пункты.
Она хотела отомстить за то, что Дэн покусился на ее единственную подругу – и на нее саму те шесть лет назад. Людная вечеринка и ее болезнь стали прекрасной возможностью и обеспечили алиби. Она зарисовала руны в своем дневнике, составляя план: вот эта темная – чтобы его убить, вторая – для сокрытия, чтобы спрятать все следы. И там, на площадке, когда Дэн отвлекся на запись изнасилования, спроецированную на стене, Иззи с помощью магии отправила его в смертельное падение.
Конечно, она задумала именно падение, потому что уже один раз такое видела.
Я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза. У меня вдруг начинает кружиться голова, потому что мысли мои несутся в одном направлении, а сердце – в другом. «Сосредоточься, Мэгз».
Пьер явно не знает о способностях дочери, иначе ни за что не рассказал бы мне эту историю, помня, что обвинения Джейка базируются на том, что Дэн убит колдовством. Я думала, что это он или Бриджит незаконно брали «Старкросс» для нее, но теперь понимаю, что есть и более очевидная кандидатура: Харпер.
Возможно, Харпер уговаривала Изабель поделиться новостью о том, что у нее есть способности, но, когда подруга не захотела это сделать, Харпер привела ее в мастерскую Фенн и достала гримуар, чтобы та его изучала. Не имея руководителя, Изабель впитала все. Начиная с невинных вещей и кончая пугающими знаками, на которые даже опытным ведьмам тяжело смотреть.
И что мне теперь делать?
Я глубоко вздыхаю и открываю глаза. Честер смотрит на меня. Он явно еще не сделал тех же выводов, но, скорее всего, движется к ним.
– Гринстрит, выйдем на пару слов?
Потому что мое сердце наконец догнало мои мысли.
Если Изабель Перелли применила магию, чтобы убить парня, который ее лапал, когда она была маленькой, она за это умрет.
Если Сара Фенн вернула к жизни единственного ребенка своей подруги, она сядет за решетку и навсегда лишится магии.
Потому что этого требует закон.
94Мэгги
Вечерний ветерок несет дым и пепел. Мы с Честером стоим у Пьера на дворе и переговариваемся так тихо, что еле слышим друг друга. Вдали виден синий свет от пожарной машины, с которой до сих пор заливают дом Фенн.
Я знакомлю сержанта с выводами, которые указывают на Иззи Перелли.
– Но у Харпер ведь такие же мотив и возможность? – возражает Честер. – Изнасилована Дэном. Присутствовала на вечеринке.
– Да, но я видела нарисованные Иззи знаки. Они были четкими, сделанными без колебаний. Начертаны совершенно обыденно. И именно она пришла на вечеринку тайком, тогда как Харпер ни от кого не пряталась. Она находилась рядом с Дэном на площадке, тогда как Харпер была далеко. Ладно, у нас нет доказательств, что у Иззи есть магические способности, но мы знаем, что у Харпер их нет. И ты не видел, как Изабель отреагировала, когда я спросила, где она была тем вечером. Это было чувство вины, я это знаю.
– Знаете?
– Чутье. Со временем оно вырабатывается. Один мой коллега на него положился, и это помогло спасти жизнь девушке, тогда как я ее подвела.
– Но сейчас вы не спасаете жизнь девушке, мэм, – Честер говорит так тихо, что мне приходится напрягать слух. – Наоборот.
В том-то и проблема. Я наконец-то распутала это дело – и горько об этом жалею.
Но есть и другой путь. Согласится ли Честер? Даже просто обсуждать это с ним – огромный риск, но я начала ему доверять. Я уже несколько раз видела, как он принимает правильные решения. Сдержан и предан. Такой он в отношении Роуэн. А если я и правда намерена это сделать, то у меня все равно нет выбора. Либо мы с ним это делаем вместе, либо не делаем вообще.
– Давай попробуем другой вариант. Забудь про все, что мы только что обсуждали, и скажи мне, чисто гипотетически: а что, если никакого колдовства не было?
– Но Роуэн сказала… И на вилле мы же видели…
– Мы с тобой и Роуэн – единственные, кто знает, что было на вилле. А если бы Роуэн не обнаружила никакой магии? К какому бы мы выводу пришли?
– Что Дэна убила не ведьма.
– Продолжай. Тогда как он умер?
– Несчастный случай, – выдыхает Честер. – Может, как и сказала Харпер, он испугался той записи и упал.
– Да. А если бы это было не убийство, тогда и мотива не нужно было искать. Все эти разговоры о том, что Дэн сделал или не сделал, становятся бессмысленными. Никто не станет докапываться, был ли он насильником – и потому не будет обсуждатся проблема, испортила ли его Сара Фенн, возвращая из мертвых. Никакой некромантии не было. Тогда для кого в итоге конец будет благополучным?
Мой помощник вздыхает.
– Практически для всех, – продолжаю я. – Никакой смертной казни для Иззи. Никакого тюремного заключения для Сары. Никто не объявляет умершего ребенка Эбигейл Уитмен насильником. Конечно, Харпер Фенн остается не отомщенной…
– Дэн мертв. Я бы сказал, что это неплохое отмщение.
– По крайней мере, некое завершение. Если мы захотим, то можем закончить все именно так, Честер. Эбигейл будет сопротивляться, но если подумать об альтернативе…
– А как насчет Роуэн?
Тут я спотыкаюсь. Потому что – да, как насчет нашего эксперта по магическим вопросам?
– Ты не думаешь, что она согласится, учитывая, какая судьба будет ожидать Иззи в случае, если ее признают виновной?
– Мне было сказано, что любое применение магии во вред – отвратительно, – говорит Честер. – И это должно распространяться на убийство, каким бы оно ни было оправданным. И вы видели, как она была потрясена теми знаками. Даже от снимков на телефоне ей было противно.
Я киваю. Я опасаюсь того же. Будет не смешно, если наши попытки защитить двух ведьм сорвет… еще одна ведьма.
Но разве Роуэн не согласится с тем, что девочку, не обученную магии и не подозревающую о зловредной природе примененного ею колдовства, не следует судить так же строго, как того, кто осознанно воспользовался запретной магией для причинения вреда?
И как насчет того, чем магическому сообществу грозит полномасштабное судебное преследование? Я уже потеряла счет тому, сколько раз Роуэн сетовала на предвзятое отношение закона к ведьмам. Она поймет: те настроения, что мы наблюдаем здесь, в Санктуарий – это и постоянно растущие боязнь ведьм, и ненависть к ним – в случае судебных разбирательств могут охватить всю страну.
Я объясняю это Честеру, и он кивает. Похоже, мы пришли к решению. Сердце у меня сжимается при мысли о том, что я собралась сделать.
Зачем было идти на службу в органы защиты правопорядка, если я готова игнорировать закон, когда мне заблагорассудится? Потому что существует нечто такое, что выше закона. Справедливость.
Я вспоминаю, что мне сказал Реми, выгоняя из своего кабинета. «Продолжай поиски истины и справедливости, Мэгз».
Здесь, в Санктуарии, дороги разошлись, и я могу искать только что-то одно.
И я уже решила, что это будет.
95Сара
– И что мне теперь делать, Пэ?
– Понятия не имею, Волшебница.
Пьер обнимает меня, а я к нему прижимаюсь. Мы с ним выплакали все слезы – копы тактично оставили нас одних. Я настолько измучена, что хочу только одного: спать. Вот только в городе Эбигейл настроила толпу против нас с Харпер.
– Сбежать? Следователь обещает привезти ко мне Харпер, чтобы мы смогли выбраться из города и затаиться. Можно ли ей доверять, или она собирается посадить нас обеих в камеру?
– Не знаю. Но я ей доверяю… пожалуй.
– Угу, и я. Она и правда тот самый коп, который приехал в тот вечер?
– Именно тот.
– А как ты вообще что-то запомнил? Я помню только магию, чары. И самого Дэна. По-моему, остальные тоже ее не узнали.
– Стрижка короче, – говорит Пьер. – Чуть прибавила в весе. Но все равно милашка.
– Пьер!
Я шлепаю друга по плечу, и он тихо смеется. Обожаю его смех – и сейчас он меня немного успокаивает.
– Говорить ли следователю, что на вилле и правда применили магию? Я об этом не рассказывала, потому что раз Джейк твердил, что Харпер колдовала, это казалось опасным. Но, может, мне и следовало сказать, потому что у нее магии нет, хоть я этого доказать и не могу. Только тогда будет плохо выглядеть, что я умолчала о том, что знала…
Я растерянно замолкаю. С самой вечеринки я не переставала искать способ доказать невиновность Харпер и выяснить, что произошло с Дэном. Но, похоже, все, что я перепробовала, оказалось неправильным.
– Ты себя накручиваешь, – говорит Пьер, гладя меня по голове. – Я верю в этого копа. Она внимательная. Она наверняка уже пригласила эксперта по магии – или собирается пригласить. Она с этим разберется.
Задняя дверь открывается – и я резко выпрямляюсь. Но это не толпа линчевателей с Эбигейл во главе – просто в дом вернулись двое полисменов. Пьер меня немного успокоил, но теперь я снова пугаюсь, потому что следователь ужасно мрачная. Она садится на диван напротив нас, а Честер Гринстрит достает блокнот. У меня колотится сердце.
– Эти вопросы имеют официальный характер, – говорит коп, – так что отвечайте правдиво: ваша дочь Харпер Фенн не имеет магических способностей?
Она говорит монотонно – скорее утверждает, чем спрашивает.
– Не имеет.