– А ты тогда кто? – свирепо скосил на Инь глаза минотавр.
– Я?.. – растерялась она. Тут ждали Роби, но ошиблись с выбором цели. В клетке для тигра сидела лишь мышь. Причем сатиры знали время и место – таких совпадений быть не могло. – Я это… Н-ножны! Так Вахра-об-али называла меня.
– Н-ножны? А она тогда где?
– Унес ее кто-то, когда убила всех пауков. Там еще осьминоги, грибы и это вот всё…
Сатиры озадаченно переглянулись и посмотрели на рыжего, что скорбно сидел у стены. Его руки дрожали, закрывая живот. Пальцы были в крови.
– А я говорил! Кумрато! – кривясь от боли, выкрикнул тот.
Инь не рискнула согласиться или опровергнуть его. «Кумрато»? Это почетный гость или название блюда? С самоидентификацией спешить тут нельзя.
– Пухл, ты сам виноват! – хмыкнул хорошо сложенный и мускулистый сатир, что играл на бубне вчера. – Девчонки же предупредили, что с язычком что-то не то.
Остальные заржали, не проявив к страдальцу минимальной эмпатии. Инь его тоже не было жалко. Похоже, большой любитель оральных услуг, а Сири палец в рот не клади. Лучше не раскрывать его впредь лишний раз.
Воспользовавшись возникшей паузой, игрок на свирели решил оправдаться:
– Меня зовут Клаукс, юная леди. Пусть с накладкой, но расчеты верны, раз на тебе печать Вахра-об-али. Ты пахла ей! Вы же были близки?
Инь молча кивнула, отметив, что запах уже совершенно другой. Он отражение пережитого опыта, пропитанного страстью и жарой той ночи. Прежний сырой и землистый аромат вытеснен резким мускусом – тяжелым и притягательным, как дыхание зверя. Сатиры словно оставили метку, а язык мстительно раскрывал детали: сладкий, почти медовый привкус ласк козлоногих девчонок, аромат их цветочных венков, и горчинка боли, смешанной с диким и первобытным экстазом. В минотавре ощущалась сверхъестественная и властная сила, имеющая, видимо, древние корни.
Прислушавшись к себе, Инь почувствовала странное, необъяснимое удовольствие, которое вызывал его запах. И Сири прекрасно улавливала эти оттенки, подсказывая, что за животной эротикой скрывается сакральность, свойственная, скорей, божеству. Та самая, что ощущалась у Роби, Мары и Мири.
– Адская срань! – чертыхнулся Грит, раздраженно качая рогами. – На еще одну умарку нам припасов не хватит, а к плохому подношению Клинок не придет!
– Зато придет к ней, – вкрадчиво предположил Клаукс, смерив Инь взглядом. – О, прекрасные Н-ножны, разве не так?
– Я… ммм… не уверена! – смущенно призналась она. – Меч кто-то украл, но я вижу след! – Добавила, надеясь, что хоть за это будут кормить.
– Прекрасно! Как раз то, что нам надо. Воистину чудо, что так повезло! – возвысил голос старец, пытаясь превратить катастрофу в победу. Прошляпил ее, видимо, всё-таки он.
– Что вам, мальчики, надо, знаем и так! – уперев руки в бок, возразила одна из певиц. В отличие от стройной и белокурой подруги в красных сапожках, она крутобедра и по-мужски широка в плечах. Высокая и полная грудь, сильные ноги. Черные волосы, заплетенные в дреды, перехвачены лентой, напоминая метлу. – Девка смела вчера всё подчистую. Она же нас обожрет! Да и на кой вам кумрато с таким язычком?
– Вилочка, да будет тебе! – постарался унять ее сатир с бубном. – Если что, мы поможем. Ну там почистим, помоем, потрем…
– Ты Змей, довольную улыбочку с морды сотри. На ее сладкой попочке, как юный козлик скакал. А каково было Иве смотреть? – смерила она обвиняющим взглядом.
Блондинка в сапожках отвернулась и тайком вытерла слезы. Змей пытался ее приобнять, но та вырвала руку и оттолкнула его.
Инь нашла для себя этот спор очень странным. Удивительно, что у известного похотью племени он вдруг возник. Неудивительно, что девочки против. Такая соперница им не нужна. Неправильные, видно, попались сатиры. Или мифы все врут?
– Вы сдурели, что ль обе? – зароптали, заступившись за парня, друзья. – На умарке же можно! В ней духи предков в нас входят! Это ж не мы!
– Что куда входит, расскажите Пухлу! Это из-за предков ему оторвали лингам? – зло хихикнула Вилка. – Как отрастет, поведайте им!
Тот слабо стонал, на этот раз уже вызвав сочувственные взгляды самцов. Бедняга потерял то, чем по праву гордился. Для него это шок.
Тем временем война полов лишь повышала градус накала. Стороны обвиняли друг друга в типичных для семейной ссоры грехах. Непонимание, домашняя работа, карты, девки и эль. Что люди, что монстры – ничего нового нет. Инь стало даже неловко, что невольно вызвала этот скандал.
– Заткнитесь все! – рявкнул потерявший терпение Грит. – Клаукс, какой теперь план?
– Да, какой? – повернулся тот к Инь. Его взгляд умолял что-то сказать.
– Я поведу вас по ее следу, – предложила она. – А там делайте с ней, что захотите. Мне всё равно.
Сказав это, Инь испуганно закрыла рот ладонью, чтобы не ляпнуть что-то еще. Ритуал умарки, видимо, призван подчинить Клинок Чести. Но последняя фраза была не ее! Хотела сказать совершенно другое, но язык произнес свой вариант!
– Дурочка, слушай меня, иначе нас здесь и оставят! – рявкнул голос в уме. – Подумают, что ты можешь им помешать!
В этом-то, конечно, права. Но почему ее слышно? Ведь Инь…
– Да, Монечка, это всё еще ты, – хихикнула Сири. – Умничка, что догадалась. Инь теперь две – ты и я. Наш договор в силе. Найду тебе тело, но это моё.
– Я не верю кумрато! – мрачно посмотрел на Инь минотавр. – С ней что-то не так. Есть другой вариант?
– Хм… – прокашлялся Клаукс. – Всё это сложно. Опираясь на кармические узлы, я составил астрологическую карту двенадцати секторов Зодиакального круга, где ретроградная фаза Плутона в конфликтном аспекте с Венерой в зените…
– Дядюшка, я тебя умоляю… – закатила Ива глаза. – Скажи правду ему, наконец!
Все замолчали, дав постигнуть тишину в незамутненном звуками виде. Сатиры перестали дышать. Испуганно застыли мокрицы на сводах. Даже привязанный к столбику белый козел не жевал.
– Да, мой дорогой друг… – внимательно посмотрел на сжавшегося старика минотавр. – Правду. Мы ждем.
– На прогноз по всем правилам не было времени, но мне снизошло видение Черного Слизня! – забормотал Клаукс, отступая Змею за спину. – Он рассказал, когда кого ждать, но кто б мне поверил? Я не пророк!
– И как же он выглядел? – спросила мстительно Сири, чтобы добить старика. Из-за него ведь пустили по кругу. Думает, что умарка сойдет ему с рук? Хотя… можно простить.
«Бабочки в животе» Инь снова ожили, напомнив, что не так уж всё плохо прошло. Но одного Пухла, видимо, мало. Клаукс тоже должен страдать. Пусть Сири тогда рулит сама.
– Как-как… С белыми змейками на голове! – выпалил он.
– В соломенной шляпе или в одеждах жреца? – уточнил язык, а Инь подыграла, растянув губы в ироничной улыбке. Сири так не могла.
– Постой… Ты что… его видела тоже? – в смятении воздел руки Клаукс. Вертикальные по-козьи зрачки расширились, приняв почти сферообразную форму. Он явно был потрясен.
– И даже не раз. Только это не Слизень, а Мара, – с той же улыбкой хмыкнула Сири. Мимика Инь не успевала за ней.
– Мара?! – изумленно прошептал минотавр. – Клянусь святым Джаном, я…
– Именно. А со Слизнем я говорила чуть позже. Студенисто-милый такой старикан, – небрежно добавил язык, а Инь отметив, как у него округлились глаза.
– Он сказал что-то про нас? – взволнованно выпалил Грит. Сатиры за его спиной зашумели. Тревожно заблеял в пентаграмме козел.
Инь подняла руки, призывая к порядку, не зная, что выдаст Сири еще:
– У нас с ним был небольшой дискурс о многомировой интерпретации квантовой механики. Слизень заверил, что я стану «последним очагом сознания в этой вселенной». О вас не сказал совсем ничего.
– Воистину, это был он! – подтвердил слова Клаукс, воздев руки к сводам. – Встречалось упоминание ветвящихся «я» в «Танцах безумных йогинов», где в конце…
– Просто заткнись! – взглядом остановил того Грит. – Скажи, многомудрая Ножны, как мне увидеть Черного Слизня? Я последние несколько жизней его найти не могу!
– С какой целью интересуетесь? – томно спросила уже сама Инь, вновь чувствуя от его маскулинности жар.
– Это семейное дело! – отрезал тот. – Отблагодарю, если найдем.
– О… Так, как вчера?
– Приму в свою свиту, а это великая честь для тебя. Скрепим наши узы кармической цепью и вместе отправимся в дальний путь по мирам.
– И Вахра-об-али возьмем? – спросила трепетно Инь, чувствуя, как ее популярность растет. Еще одно приглашение в другие миры. Сирена везде нарасхват.
– И Вахра-об-али возьмем! – не очень уверенно подтвердил минотавр. – Если позволит. Нрав у нее еще тот…
– Постойте! – запротестовал слабым голосом Пухл. Он всё еще корчился на камне в углу. – Безрогие всегда врут! Кумрато читает наши мысли как книгу! Она манипулирует нами, чтобы добраться до наг! Какой нам от нее тогда толк?
Обе девушки согласно кивнули, но боевые товарищи не поддержали его. В их глазах толк от безрогой как раз таки был. А вот от рыжего теперь уже нет.
– Я с ним в чем-то согласен. Для ритуала козла будет мало, – задумчиво поскреб затылок старик. – Лишний груз не нужен, раз удача отвернулась от нас. Понадобится кровавая жертва, чтобы задобрить духов местных земель.
После таких обвинений Инь напряглась. Уязвленный разоблачением Клаукс ей мстит. Пухл – понятно за что. Девочки тоже против нее. Минотавр, видимо, еще колебался, сомневаясь, что найдет Роби сам. Итого: четыре врага.
Инь надеялась, что остальные этой ночью остались довольны. Значит, выступят на ее стороне. На всякий случай подстраховалась и со значением им улыбнулась, вызвав шипение их рогатых подруг.
– А в чем проблема? – вновь заступился за нее Змей. – Мы сами отведем, если поможет. Без такой помощи точно никого не найдем.
– Для настоящего боя слишком слаба, – задумчиво посмотрел на Инь минотавр.
– Кумрато, которая вышла живой от Грибницы, слаба? – возмутился вновь Змей. – А кто из вас осмелится туда сунуть нос? На Пухла-ка гляньте! Она на завтрак таких, видно, ест!