и легком движении, высокую грудь.
Огненные псы ластились к ней и тихо урчали, издавая звуки, похожие на треск горящих поленьев. В их госпоже естественно и гармонично сочетались пленительная опасность хищницы и притягательная красота живого огня, вальсирующего в объятиях мрака. Она воплощение той обжигающей страсти, что, увлекая в бездны порока, губит невинный до встречи с ней ум.
Юля не жаждала опыта таких приключений, а невинной уже не была, поэтому сладость порока не интриговала так сильно, как, возможно бы, Моню. Но с удивлением отметила новое чувство, которое ранее не замечала в себе.
– Милочка, вот мы снова и встретились, – покровительственно улыбнулась дама, сделав движение, как если бы хотела обнять.
На всякий случай Юля кивнула, но холодно и отстраненно, еще не зная, кто перед ней. Наверное, важная штучка, порода видна, но статус отношений пока неизвестен – кто это? Друг, любовница, враг?
К сожалению, в свое время Моня слишком увлекся интрижкой с Роби и отлучил от Сансары, стыдясь своего нового тела и чувств. Юля понимала и даже простила его, но насколько было бы легче, будь она в курсе того, что здесь натворил!
За спиной женщины стоял еще и высокий мужчина. Его внешность была столь же притягательной, сколь и пугающей, прекрасно вписываясь в адский антураж преисподней. Он был высок и худощав, с аристократической осанкой, точно вырезан из цельного мрамора, но бледная кожа отливала синеватым оттенком, как у утопленника, а глаза – пустые, молочно-белые и без зрачков, не отрывались от Юли, словно…
Она не знала, как описать ощущение от этого напряженного взгляда, но равнодушным назвать его было нельзя. Его лицо, красивое, но холодное, с острыми скулами и тонкими губами, казалось неподвижным, как маска, но уголки рта слегка подрагивали, выдавая чувства, которые хотел, видимо, скрыть. Длинные, прямые волосы цвета воронова крыла были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб, а на висках виднелись тонкие, похожие на трещины, шрамы. На мужчине черный фрак, потертый, но идеально выглаженный, с черепками-пуговицами, а из-под манжет выглядывали костлявые руки с длинными пальцами, которые нервно сжимались в кулак.
– О, я понимаю… – пожала дама плечами. – Прости, если сможешь. Но ты ведь понимаешь, что дело совсем не в деньгах? Твои гости были не из этого мира. Они понадобились, чтобы… расслабить тебя и…
Она запнулась и наклонила голову, словно заметив в лице некую странность, и Юля поняла, что чем-то выдала себя с головой.
– Карл, ты видишь то же, что и я? – спросила женщина у своего мрачного спутника.
– Да, моя госпожа, – поклонился он ей.
– Детка, что ты такое? – смерила она тогда взглядом.
– А вы кто? – выпалила Юля, собрав всю свою смелость.
– Я Мири, со мной Карл, а Лилит взяла вместо Мейсы… – она сделала паузу. Отсутствие реакции, видимо, разочаровало ее. – Не бойся нас, мы друзья Инь и… Мони. Расскажи нам, пожалуйста, всё.
Юля интуитивно почувствовала в ней нечто родное. Она понимала, что это могло быть следствием некой злокозненной магии, призванной расположить к себе и… что? Обмануть, погубить? Похоже, эта парочка так уже делала, но вышло не страшно, раз Моня всё еще жив. Лучше такой союзник, чем никакого перед встречей, которую пообещала Лилит.
Запинаясь и со слезами, Юля стала рассказывать. Слова вырывались рывками, дрожащим шепотом: о том, как Моня ушел в «Сансару», как надела его шлем, надеясь найти, о метаморфозе с Мэери, о яйцах, о гигантском черве, о своем новом теле и страхе потерять любимого уже навсегда. Голос ломался, слезы ручьем текли по щекам и, в конце концов, она разрыдалась, уткнувшись лицом Мири в плечо.
Та, не говоря ни слова, обняла как ребенка, прижав с материнской поистине нежностью, от которой рёв Юли стал только сильнее. Руки – теплые и мягкие, гладили ее паучьи лапки, и все три сердца стали биться ровнее, дыхание успокоилось, а напряжение, наконец, отпустило.
Впервые за долгое время Юле захотелось кому-то довериться и полностью сдаться, переложив ответственность на эту уже бесконечно родную, мудрую и сильную женщину, которая казалась теперь божеством.
Морок? Да. Ну и пусть!
Она просто девочка, которая слишком устала, чтобы тащить на себе такой груз. Ей не нужна власть, богатство и слава, а только лишь Моня. Разве это так много?
Когда Юля выговорилась, проплакалась, и рыдания стихли, Мири ей вытерла слезы и немного встряхнула:
– А теперь соберись! Я помогу, но и ты должна тоже стараться. Мара силен, но…
– Мара? – с ужасом прошептала Юля и шмыгнула носом. Тот роковой договор с Моней ей уже не забыть.
– Но не всесилен, – продолжила Мири спокойным, уверенным тоном. – Асур чтит свой Кодекс, поэтому Моне ничего не грозит. А вот Инь…
– Но Инь – это же Моня! – слабым голосом возразила ей Юля.
– Нет. В какой-то степени – да. Но нет, – покачала она головой. Видимо, сомневалась, что может это сейчас объяснить.
– Что ему нужно от Инь? – не отставала, упрямо сжав губы, Юля.
– Ее больше нет, теперь это Сири – уже отдельный от твоего Мони объект. Мара словно посадил в благоприятную почву зерно, дав время там прорасти. Теперь хочет собрать урожай, а его нет. – терпеливо пояснила ей Мири. – И ты не знаешь где он сейчас?
– Нет! – почти крикнула Юля, внутренне сжавшись под ее взглядом. – Но вы… тоже хотели бы это себе?
– Милая, я бы соврала, если сказала бы «нет». Его жаждут все: я, Роби, Мара и еще много кто. Если я получу эту силу, то верну тебя с Моней домой.
– Здоровым, да? – жалобно спросила Юля, ловя ее взгляд.
– Поверь, это меньшее, что я тогда смогу сделать, – мягко пообещала Мири. – Если захочешь, выберешь для вас другой мир.
– Но не понимаю, как можно помочь…
– Я пока тоже, – с усталой улыбкой призналась ей та. – Это был долгий путь. Давай пойдем и посмотрим, какие на руках карты у Мары.
Она повернулась и, качая бедрами, будто поплыла впереди в окружении Лилит и свиты «собачек». Юля нерешительно взяла Карла под локоть, чувствуя, как он едва заметно дрожит. Она мало что поняла из объяснений Мири. Скорее, поверила ей так же, как верит взрослым ребенок. Он слишком мал, чтобы дойти до всего самому.
Ясно одно – Моня был своего рода кормушкой. Сначала для Инь, а потом… Потом она выросла в Сири. И Юле почему-то ее стало жаль. Всё же какое-то время они были… очень близки. Что будет с ней, когда ее получит кто-то из этих, бесспорно, могучих существ? С какой-то стороны, это всё-таки Моня. Инь сделали ведь из него.
Юля так и не поняла, как это случилось, поэтому просто поверила. Она слишком слаба, чтобы изменить, придумать, сделать хоть что-то, и словно плывет по воле мощных течений и ветра – без паруса и руля. Нет даже весел. Всё решат за нее, но вряд ли так, как хотела она.
А что она хочет? Взять Моню за руку и вместе с ним вернуться домой. Остальное неважно, неинтересно, ненужно. Какое им дело до битвы богов?
За этой рефлексией что-то блестело, но Юля никак не могла это схватить. В драке тигров разумнее стоять и просто смотреть. Но… Нет. Она слишком слаба.
Шли уже долго. Под опаленными лапками хрустел черный пепел, и каждый шаг сопровождался звуком, похожим на шепот огня. Пламя танцевало вокруг, создавая иллюзии лиц и фигур вихрями жара, и тени метались, как плененные души, безмолвно страдающие во чреве горы.
Из ее глубин доносился рокот горнила, словно там глухо пели сами недра земли. Эхо подолгу гуляло в лабиринте туннелей, дробилось в бесконечных пещерах, озаренных мерцанием раскаленных сводов и стен. Воздух дрожал в зыбком мареве с густым запахом серы. Казалось, еще на пару градусов больше – и камень потечет вязкими реками лавы, расплавив новый проход.
Наконец, они вошли в зал, чьи своды украшали черепа гигантских драконов, под которыми толпилось разношерстное племя Лилит, но рога были здесь у каждого монстра. В центре возвышался трон, а перед ним объятый багровым светом алтарь с лежащим на нем двуручным мечом. Под ним, высунув черный язык, сидел Дездремон, а рядом стояли две высоких фигуры – уродливое сутулое существо с руками почти до колен, и сам Мара в одеждах Оракула.
– Дорогая, ты тоже здесь! – расплылся он в глумливой улыбке, увидев Мири со свитой. – Надеюсь, пришла поздравить меня?
– Нет, лишь посмотреть, как мироздание вновь умоет тебя, – фыркнула она, удостоив его легким кивком. – Еще не устал?
– Тебе ли не знать, как зла любовь, Танцовщица! – развел Мара руками с легким поклоном. – Спасибо, что сама привела.
– На здоровье, – насмешливо сказала она и мягко толкнула перепуганную Юлю вперед. – Как вижу, Вахра-об-али не спешит отдавать тебе Ключ. Без него не открыть. Уступи девочку мне, и я буду должна.
– Знаешь ведь, – у тебя нет того, что мне надо. И неужели ты думаешь, что нет второго Ключа? Согласись, глупо класть яйца в одну лишь корзину! – рассмеялся он, хлопнув по спине стоявшее рядом с ним существо.
Оно сделало шаг, и Юля с ужасом поняла, что знает его. Несмотря на уродства и шрамы, черты лица легко считывались, а интуиция подсказывала, что ошибки быть не могло.
Это же Раф!
Он уже не был похож на детину, что вогнал Моню в кому. Тело, некогда худощавое и угловатое, раздулось, покрывшись бугристой шкурой, напоминающей кору старого дерева, из которого сочилась черная, вязкая жидкость. Непропорционально длинные руки заканчивались когтистыми лапами с кривыми, как серпы, когтями, что волочились по полу, оставляя глубокие борозды. Вдоль позвоночника шел ряд жировых наростов, дрожавших при каждом движении, но лицо было прежним. Растянутые в кривой ухмылке губы обнажали гнилые зубы, а изо рта шел смрад, от которого морщились монстры из первых рядов.
– Мерзость какая… – Мири брезгливо его смерила взглядом.
– Так и твоя протеже как бы не очень… – Мара выразительно посмотрел на Юлины лапки. – Всем было непросто, но длинный путь пройден, где каждый жертвовал чем-то. И я в первую очередь, – тяжело вздохнул Мара.