4
Анджел во взгляде Инь что-то увидел, но стоял, как приклеенный, уверенный, что рыбка на крючке и уже не сорвется. Возможно, она о себе знала намного меньше, чем он. У него было время изучить ее внутри и снаружи в доме у Мири. Есть понимание, где, как и что она любит, а чего избегает. В партии, которую они играли еще с первого дня, это был джокер.
Если и существует идеальный любовник, то для Инь им был сейчас Анджел. Его свидания с ней, как тот «день сурка», который она забывала, а он копил опыт – удачный и неудачный. Репетиций уже было много, а сейчас, похоже, финал.
Инь медленно, почти невольно, сама подошла, заинтригованная манящим ее магнетизмом. На каждом шагу шелк платья шуршал, словно шептал, подсказывая, как снять его быстро. Какое податливое и дивное тело под ним. И Анджел хорошо знал его вкус.
Еще сомневаясь, Инь протянула руку и легко коснулась его, словно проверяя, что это разбудит. Пальцы, почувствовав под камзолом учащенный стук сердца, расстегнули пуговицу и осторожно скользнули под ткань. Теперь оно пойманной птицей билось уже под ладонью, словно рвалось ближе к ней. Кожа была горячей, слегка влажной от пота, и пахла чем-то травянистым и свежим – этот мужской аромат Инь любила.
– Хочешь меня, да? – неожиданно для себя прошептала она. Голос был низким, чуть с хрипотцой, а она даже не поняла, как это сказала. – Помнишь мой вкус? Как тебе я внутри?
Анджел задрожал, его руки легли ей на талию, сминая шелк, и подтянули рывком так, что их бедра коснулись друг друга. Губы нашли ее шею – горячие, жадные, впились, оставив влажный след ниже уха.
Закрыв глаза, Инь выгнулась, не сдержав тихого вздоха. Жар разлился по телу, сосредоточившись там, где его пальцы мяли ягодицы через тонкую ткань, стягивая шелк так, что он натянулся, обрисовывая их полушария, как второй кожей. Мужские ладони словно приклеились, не в силах оторваться от них.
Ее рука скользнула ниже, к поясу, пальцы ловко расстегнули пряжку с волчьей мордой, и обхватила через ткань брюк пенис – твердый, напряженный и нетерпеливый. Пульс под ними только ускорился, отдаваясь эхом в ее собственном теле.
Анджел застонал низко и глухо, уткнувшись лицом в шейку Инь. Дыхание обожгло кожу, а зубы оставили на ней красный след, как делает лев, кусая самку под ним за загривок. А ее большой палец прошёлся по контуру, дразня через ткань, что заставило выдавить сдавленный звук, которого мужчины стеснялись.
– Инь… – выдохнул он в ее кожу.
Голос прозвучал словно мольбой, а руки подтягивали платье всё выше. Его пальцы скользнули по внутренней стороне бедра – грубо и с дрожью, выдающей решимость и нетерпение. А ее сложились кольцом и заскользили вверх и вниз по стволу, как учили у Мири.
– Вот так, да? – прошептала она, чувствуя упругую твердость в ладони.
Вместо ответа Анджел положил руку между ее ног, сжимая и разводя их чуть шире.
Инь задохнулась, чувствуя, как жар между бедер становится влажным, требуя войти в нее как можно быстрее. Ее губы нашли его губы – не нежно, а жадно, с силой, прикусывая нижнюю до легкой боли.
Анджел ласкал ее, с отчаянием человека, который ждал слишком долго. Она застонала тихо, но так, что он вздрогнул. Его пальцы скользнули выше по бедру, под шелк, под трусы, которые сейчас очень мешали. Торопливо расставшись с ними, Инь сама раздвинула ноги, позволяя зайти дальше и глубже.
– Ну, иди сюда… – прохрипел Анджел, отрываясь от губ, чтобы снова впиться в шею. Пальцы нашли нужную точку, заставив Инь выгнуться и раскрыться сильнее. Ее бедра сами подались навстречу, ритмично, инстинктивно, с животной поистине страстью.
Она рванула его камзол вниз и впилась в кожу ногтями, оставив длинные красные полосы. Анджел спустил платье с плеч, обнажая высокую, полную грудь с твердыми, как жемчуг на лифе, сосками. Губы их тут же накрыли, втянули – горячие, влажные, жадные.
Прижав спиной к стене, Анджел поднял Инь, после чего резко вошел, держа на весу под колени. Первое проникновение заставило его громко охнуть, а ее застонать – низко, протяжно, с дрожью, что прокатилась от горла до кончиков пальцев.
Его бедра начали двигаться медленно, но с нарастающим ритмом, впечатывая ее в стену каждым толчком, пока, задрожав, не кончил со стоном. Инь вцепилась так, что расцарапала спину, растворяясь в сладкой, тягучей волне, разлившейся по ней ярким оргазмом.
Ещё тяжело дыша, Инь благодарно прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею. Ее кожа была влажной, волосы прилипли к вискам, а терпкий запах пота и мускуса казался уже ароматом. Не понадобились даже уловки сирен, всё было и так идеально.
Пожалуй, необязательно уходить вот прямо сегодня. Можно провести с ним ещё пару дней. Или даже неделю. Или не уходить вообще?
Она ведь не Моня, из игры выйти не может. Ей хотелось хоть в ком-то найти здесь опору. Нужен тот, кто ее защитит, разрулит проблемы и будет вот так же заниматься любовью. Разве она так многого просит? Всего-то лишь тихое счастье и дом. Он где-то ведь есть. Может быть, с этим человеком его и построит?
Должно же когда-то ей повезти? Мири продала, Мейса подставила, к Роби доверия нет. А вот Анджел так божественно трахнул, что, наверно, подходит. Теперь уже всё равно, кем был и что делал раньше. Главное – он ее любит. Ну и как ее любит – тоже ведь важно.
Повторить бы еще, но оставив ее на свободной кровати, вышел куда-то. Свадьба потребовала немало денег и сил. И как всё успел? Видимо, еще что-то готовит. Нельзя сказать, что сюрприз был приятным, он распробован только сейчас.
Инь лежала на спине и смотрела в потолок, вытянувшись на простыне уже без трусов, но в свадебном платье. Видимо, Анджелу оно так понравилось, что попросил не снимать. Должно быть, образ невесты возбуждает его – такой вот фетиш. И это еще самое безобидное из прежних игрушек. Она решит, что оставить, а что ему запретить. Его надо воспитывать и будет как шелковый.
Кожа всё еще блестела от пота, а тело было расслабленным и удовлетворенным, получив то, что хотело. Но можно бы немножко еще. Где его носит?
Инь провела пальцами по животу, ощущая легкую дрожь послевкусия, и закрыла глаза, погружаясь в сладкие грезы.
Она представила их вместе – маленькую лавку в тихом городке, где Анджел торгует чем-то честным и очень простым: кожей, тканями. Может быть, травами. Она стоит за прилавком, в скромном платье, но с тем сапфировым колечком на пальце, а рядом прелестные малыши – мальчик с темными глазами и девочка с ее улыбкой. А еще уютный домик и красивый сад, в котором цветут вишни и яблони. Вечера у камина и страстные ночи без спешки и долгов за спиной.
Кстати, с ними надо еще разобраться. Семейный бюджет возьмет на себя.
Может, сразу баронство? Анджел, расплатившись с кредиторами, получает титул за какой-нибудь подвиг. Она – светская дама в столице, в платье из алого бархата, с нитками жемчуга, и все шепчутся о ее тайном прошлом. У них трое детей, няньки, кормилица, а она – хозяйка балов, где Анджел, высокий и гордый, танцует кадриль.
Хотя, зачем эти танцы? На них тьма нахальных, чрезмерно юных девиц.
Тогда прославленный воин, а она – его спутница? Они идут бок о бок через леса и поля, ее меч блестит совсем как у Роби, и вместе они сражают чудовищ, что рыщут в тенях Сансары. Дети – четверо, крепкие и смелые, растут в лагерях, взяв оружие раньше, чем сказали ей «мама». А ночью, в шатре, Анджел берет ее столь же страстно, но теперь уже с нежностью, которой его надо еще обучить.
Инь улыбнулась, перевернувшись на бок и подтянув колени к груди. Так сколько детей – двое, трое или четыре? Она видела их лица, но почему-то они были, как у тех деток в пещере. А за спинами – волосатые паучиные лапки.
Вздрогнув, Инь нащупала на пальце сапфир, погладила его холодные грани, и неприятные образы сразу исчезли. В груди снова разлилось то чувство – удовлетворение и надежда на счастье. Не громкое, не идеальное, но хотя бы своё. Главное, чтобы всегда был тот, кто любит ее.
Дверь скрипнула, и она приподнялась на локте, сердце екнуло в предвкушении секса. Он вошел, какой-то растрепанный и напряженный. Видно, внизу что не ладилось, но Инь знала, как поднять настроение, ну и всё остальное…
– Иди-ка сюда, – позвала она тихо и потушила лампу, давая понять, что его ждет нечто особенное. А в запасе и то, что приятно его удивит. Теперь уже полностью доверяла ему.
Анджел шагнул к ней и положил ей на голову руки. Инь сама расстегнула ремень, спустила брюки и без всякой прелюдии взяла пенис в рот. В этом для нее ничего нового нет, в «красном доме» учили искусству использовать все части тела. Она знала, как доставить максимальное наслаждение, задействовав губы, пальцы, язык и расслабленное, глубокое горло.
Несмотря на кажущуюся унизительность позиции, Инь знала, что это особая власть. Контроль того, что, как и когда ощущает партнер – ритм, глубину, остроту ощущений. Даже не видя лица, она знала, что его глаза потемнели от страсти, губы полуоткрыты, а дыхание сбилось в короткие, рваные выдохи. Считывала, чувствовала его ощущения через напряжение пениса и дрожь рук на затылке.
По крайней мере, сначала. Почти сразу жар возбуждения охватил и ее. Поднявшись снизу, он лихорадкой разлился по венам, горячей волной растворился к груди, которая тяжело колыхалась под платьем. Соски терлись о шелк, а пальчики ласкали низ живота, посылая искру наслаждения без посредника, уже напрямую.
Инь попыталась сдержать стон, но он все равно вырвался – низким, протяжным мычанием. В этот момент показалось, что скрипнула дверь, но Инь на нее не обратила внимания. В голове другой совершенно процесс. И о нем же буквально молило разгоряченное лоно, ожидая, когда очередь дойдет до него. А когда, наконец, это случилось, мышцы сжались – намеренно, властно, поглощая в себе.
Жар там стал нестерпимым, пульсирующим. Инь подалась назад сильнее, глубже, ощущая, как в нее входят, двигаются, заполняют, но…