За время отдыха я расслабил, насколько смог шнурки у бутс, только, чтобы они не свалились по дороге. Еще переложил нож поближе в карман, из узкого и длинного карманчика около коленки его сразу трудно достать, а именно на нем строится весь мой расчет бегства.
Обязательно необходимо поводок разрезать, потому что вырывать его в воде из могучих лап, имея у себя на шее — ну так себе занятие, шансов совсем мало.
Вряд ли меня станут обыскивать перед тем, как послать на стену, до этого я такого ни разу не видел с другими рабами. Отношение к нашему брату от нелюдей очень сильно пренебрежительное, раз одели ошейник на шею, значит — совсем не стоим особого внимания. Просто на уровне амеб где-то болтаемся от высот самомнения сильно могучих орков.
Иду, как на Голгофу, спереди несколько людоедов, сзади вожак племени с ближними воинами. Похоже, что я, как хороший боец, должен помочь ворваться на стену именно вожаку и лучшим бойцам. Для этого и припасен в самом конце, для этого еще не отправлен в котел.
Понятно, что крестьяне, погибшие передо мной, на такое совсем не способны, могут только своим телом прикрыть нелюдей. Один раз, ибо, отбить удар не обучены.
Положив свою жизнь или умудрившись сам отбиться, чтобы провести нелюдей в город?
Так себе перспектива для меня, явно, что это окажется не мой сознательный выбор.
Ну, теперь все решится, если удастся добраться до лестницы без болта в моем организме, тогда уже все от меня зависит, поэтому я снова делаю дыхательную гимнастику, пока мы выстраиваемся в колонну.
Рядом готовится вторая колонна из рядовых воинов, первый тащит легкий щит из жердей, остальные вооружены копьями.
Настроение у степняков, кстати, довольно приподнятое, мне кажется, они рассчитывают именно сейчас ворваться на стену. Насколько это можно разобрать на их неподвижных туповатых мордах.
Ну, как-то быстро очень, честно говоря, для штурма серьезного такого укрепления.
Хотя, может, там всего сотня воинов гарнизона находилась, а теперь остались от нее жалкие остатки?
Так и лестниц не так много осталось у стен стоять, из пятидесяти, дай Бог, только половина или треть готовы принять на себя атакующих, на такое количество защитников должно хватить. Тем более, все мужики и женщины обязаны оказаться на стенах, а их там не одна сотня, скорее, несколько точно есть.
В случае захвата города грабежом и насилием над личностью не отделаешься, все выжившие пленники рискуют попасть на обед и ужин к нелюдям и их хищным скакунам. Да и не выжившие тоже.
Странно, почему орки собираются лезть именно сейчас, дождались бы темноты, отправили бы команды без риска за лестницами, чтобы снова их приставить к стенам и утром бы пошли на массовый штурм.
Кажется, что очень торопятся и уверены в себе чересчур, есть у них для этого какие-то основания. Наверно, именно потому, что собираются лезть на стены самые сильные воины всех племен?
В нашем племени потери за два штурма дошли до девяти орков, почти четверть от прежнего количества. Если по всей армии нелюдей так же, то примерно от четырехсот до пятисот орков остались лежать под стенами и на нашем берегу.
Ну, как лежать, или под стенами валяются или уплыли уже в реку в своих сильно плавучих доспехах.
Только мне психология людоедов совсем не понятна, поэтому я голову не ломаю, а жадно собираю крупицы знания того, что вижу перед собой сейчас.
Соседняя справа лестница уже упала, следующая за ней — тоже, от реки меня отделяют всего одна лестница, которая стоит на более глубоком месте похоже, чем наши. Почти вертикально прижата к стене, недостает до края тоже с пол метра всего, далеко ее пришлось нелюдям подносить, чтобы обеспечить такое размещение.
Поэтому ее подтащили еще ближе к стене и противоположному берегу, что место там более глубокое. У воинов того племени даже дополнительно сделаны небольшие узкие мостки, по которым они перебегают с берега до основной лестницы.
Мне ее нужно миновать, желательно, чтобы никто меня из местных орков не заметил, поэтому проплыть вдоль берега около крепости придется.
С одной стороны — плохо, что протока взбаламучена во время штурма, ни черта в ней не видно, с другой стороны — это хорошо, что меня никто не должен заметить в неглубоких местах.
Правда, орки во время штурма и не смотрят вниз, на воду, все вверх башки задирают, чтобы камень не просмотреть. Так что тех нелюдей, кто на приступ пошел, не стоит особенно бояться, мне бы от стрелков на берегу спрятаться получше. Стрела под водой убойную силу быстро теряет, поэтому основная опасность грозит во время выныривания, когда придется всплывать, чтобы глотнуть воздуха и определиться с направлением побега.
Все, что я успел рассмотреть, я постарался запомнить как следует, вскоре орки приготовились к третьему штурму, раздался сигнал рога. Меня толкнули в спину, потом дернули снова поводок, чтобы показать, что я все еще на привязи, должен выполнять приказы хозяев, если не хочу, чтобы случилось совсем страшное.
Ну, я уже понимаю, что в арсенале нелюдей имеются вещи серьезно пострашнее обычной смерти, поэтому не буду рисковать без шансов для себя.
Вожак вручил мне двухметровый шест и крайне выразительно для степняка посмотрел в глаза.
Что он хочет донести до моего сознания — не знаю, я кивнул на всякий случай, что готов выполнить боевое задание.
Чтобы он заранее не напрягался и не предпринимал никаких особых мер предосторожности.
Не знаю точно, что от меня требуется, только догадываюсь — что-то типа того, защищай меня храбро и умело, тогда мы съедим тебя не больно.
И самым последним в очереди — так себе привилегия, конечно, для проявления настоящего героизма и энтузиазма с моей стороны.
Потом я впереди, помощник вожака со щитом, за ним вожак и еще пара его товарищей быстро направились к берегу вместе с сотнями других нелюдей.
— Так, меня контролирует на поводке именно вожак племени, за мной идущий нелюдь не будет ничего видеть, что я делаю, как и все остальные на лестнице из-за щита. Значит, опасность грозит только от стрелков, их на берегу остается еще половина оставшегося племени, все они будут очень внимательно смотреть, как идут дела с приступом.
Пришлось еще пережить могучий пинок от орка со щитом, чтобы быстрее побежать в воду. Я первым в воде по плечи добрался до лестницы и начать резво карабкаться по ней, держа шест в одной руке. Орки отстали от меня, поэтому вожак придержал поводок, остановив меня в паре метров над водой.
Пришлось дождаться отстающих и снова быстро перебирать рукою и ногами, поднимаясь вверх. Меня острием копья не подгоняют, значит, я очень хорошо играю свою роль. За время ожидания я зажал шест под мышкой и вытащил нож из кармана, пользуясь тем, что стрелки не видят, что у меня творится с этой стороны от них.
Перебирая перекладины, я уже поднялся на шесть метров, смотря пристально наверх, дальше лезть нельзя, а то окажусь над берегом. Вот над головой между бойницами шевельнулся наружу щит из досок и через пару секунд оттуда вывалился камень. Лестница наша съехала немного вправо по стене за все время осады, поэтому камень даже изначально летит мимо меня почти и заденет только тех нелюдей, кто карабкается на лестницу внизу.
Это подходящий момент, чтобы начать действовать, пока орки на берегу переживают встречу камня со своим вождем.
Однако, я все же отклонился невольно, бросил вниз шест прямо на щит, зацепился правой рукой за лестницу, оттянул поводок на шее и начал левой перерезать его, пока стрелки смотрят интересное кино про прилет камня на своих внизу.
Нож надрезал кожаный поводок, я рванул его одной рукой и смог разорвать именно по месту прореза.
Терять больше нельзя ни секунды!
Хотел еще приголубить нижнего орка шестом по башке, однако, его прикрывал до падения камня щит. Толку от такой попытки точно не будет, могу только сам схлопотать гостинец от стрелков с берега.
Уже за такой маневр с отклонением от падающего камня по мне могут прилететь стрелы, тем более, все они увидели, что я бросил шест на щит следующего орка, поэтому я сразу же прыгнул в воду как можно дальше от лестницы вправо. Поводок из руки я так и не отпустил, он обогнул улетевшего уже вниз нелюдя со щитом и потянул в мою сторону находящегося ниже вожака.
Была у меня мысль сдернуть его вместе с лестницей в воду, чтобы помочь защитникам крепости, раз уж она и так сползла по стене вправо и это у меня почти получилось. Мой рывок в прыжке сдвинул ее еще немного, дальше я уже не смогу в воде ничего сделать. Находясь ниже уровня поверхности не чувствую своего тела, чтобы еще подвинуть ее, а зацепиться мне там не за что.
Энергия рывка при прыжке полностью израсходована, поэтому только просовываю нож в карман.
Больше не могу ничем помочь горожанам, только тем, что одна из лестниц, по которой карабкались особо могучие и умелые орки, теперь не даст им возможности добраться до края стены.
На самом деле это серьезная помощь защитникам города, что самые сильные и опытные воины степняков не смогут поддержать хорошо спланированную атаку.
Сейчас пора уносить ноги, наверняка, все стрелки моего бывшего теперь племени напряженно ждут, когда я не выдержу кислородного голодания. И вынырну здесь же около лестницы на поверхность взбаламученной притоки, выставив свою бестолковую голову ничтожного раба под меткий выстрел метких воинов.
Как делали все остальные рабы, выскакивая из воды и суматошно размахивая руками, подставляясь под удар копьем или стрелу, смотря что окажется быстрее.
— Только, этого вы от меня не дождетесь, недоделки тупые! — хочется мне крикнуть.
У меня еще есть кислород в легких, прошло всего пять секунд как я рухнул в хорошо нагретую воду. Поэтому я сразу толкаюсь ногами от илистого дна и плыву под водой метров двадцать, удаляясь от места падения. Еще и течение протоки немного помогает мне.
С этим делом мне проще местных, плавать под водой я прилично умею, вряд ли орки будут ждать меня так далеко в стороне. Могут и не заметить мелькнувшую в воде голову, среди поднятых падениями многочисленных тел волн.