— Но, вот что получится, если зверолюды задвинут обратно камень? Смогу ли я достать до их сознания через него?
Тварь до меня легко дотянулась после пробуждения, но какой у нее тогда имелся уровень МЕНТАЛЬНОЙ СИЛЫ — я даже близко не догадываюсь. Да и обращалась она со своими умениями в сотни раз увереннее меня, наверняка, что с самого детства с ними росла, а я и сейчас ничего такого почти не умею.
Даже ставить ТАБЛИЦУ не обучен самостоятельно до сих пор, в отличии от того же графа.
И новых Обращенных, кстати.
Вообще не хочу даже в теории такой вариант с лазом проверять, поэтому агитирую Обращенных обратить внимание только на завалы.
— Я их привел сюда с большими хлопотами именно затем, чтобы они здесь работали во спасение своего Бога, как проклятые, а не смотрели на меня с понятным недоумением! — напоминаю себе.
Поэтому продолжаю рассказывать, как именно я почувствовал Нашего Бога в своей голове, и еще как он меня назначил Первым Слугой. Из понятной безысходности, конечно, но вот про такое обстоятельство не собираюсь ничего говорить:
— Именно для того Наш Бог передал мне свою силу, чтобы я организовал правильное и безопасное для Нашего Бога спасение отсюда! Требуется по его приказу достать тело Нашего Бога из самого низа пещеры и отвезти в курган, где он вернет свою силу! Так он мне сказал перед тем, как наделить большой силой! Но надорвался в этот момент, наверно! Сейчас там лежит внизу совсем без сил! Больше он мне не ответил ни разу, хотя я тут провел потом целую неделю, дожидаясь его возвращения!
Нелюди ухают в том смысле, что можно тогда попробовать принести жертву точно так же, как я поступил тогда.
Это они на нашего пленника намекают, конечно, но мне на такое соглашаться нельзя никак, потому что никакая кровавая жертва Падшего Бога, она же Тварь, теперь не разбудит. Ему точно не поможет, а охотника мне все-таки жалко.
Приходит очень старательно и возмущенно врать:
— Думаете, что я не пробовал уже? Жертвами Моего Бога пробудить! Да я снизу троих раненых сам приволок, еще двое пленников мне таскать помогали, когда взял под свое управление их головы! Ну, когда сам немного с ТАБЛИЦЕЙ Нашего Бога разобрался! В общем всех пятерых здесь принес в жертву по очереди, кровь тут текла рекой, но ответа все равно не получил! Не вернулся ко мне Мой Бог!
Прямо чуть не плачу, показывая Обращенным свое настоящее отчаяние от потери любимого хозяина.
Могу, конечно, просто взять их всех под свой контроль и заставить ментальной силой разбирать завал, только это уже будет прямое объявление войны. Такого насилия над своими гордыми личностями зверолюды мне не простят однозначно. Нормальный вариант, если бы нужно было один денек поработать, только сам объем работ мне не известен совсем, поэтому придется работать и убеждать нелюдей в долгую.
Потому что держать их все время под контролем не получится, мне еще спать требуется спокойно, а нелюди должны очень хорошо поработать именно на сплошном личном энтузиазме, как строители первых пятилеток.
То есть как будущие спасители своего Бога из небытия, которые тогда навсегда останутся его любимыми и самыми приближенными к нему нелюдями. На такое обещание они должны повестись, в этом я уверен.
В общем нужно силой убеждения зверолюдов заставить вкалывать, а для этого мне Обращенные должны помочь.
— Так что этот один охотник не поможет своей жизнью ничем. На него у меня другие планы! Он будет работать все время, камни небольшие таскать и с откоса сбрасывать. Потом выведет нас вместе с Нашим Богом обратно к реке самым простым путем. Нужен он нам пока до реки. Там уже лодки снова подготовят мои люди! Можно на той дороге людей наловить, — показываю я на оставшуюся за спиной дорогу, — чтобы в жертву принести, но для этого все равно сначала раскопать завал требуется, чтобы прямо перед Нашим Богом жертвы приносились и к жизни его вернули! Почему-то отсюда они его не пробуждают вообще!
Так что я уговорил Обращенных через час понятными словами и своим ментальным воздействием скомандовать своим соплеменникам, что придется завал разбирать обязательно.
Обращенные вернулись к своим зверолюдам, впрочем, довольно быстро их уговорили приступить к работе.
Все нелюди явно мечтают сотворить что-то особо героическое для славы своего племени и возвращения истинного Бога в степи.
Мы все вместе быстро определили, куда скатывать тяжелые глыбы и начали готовить проходы, правда из рабочего инструмента у нас есть всего одна небольшая кувалда, которую прихватили у кузнеца племени еще у кургана и мой топорик.
— Сюда нужно ломы и лопаты еще привезти, чем я и собираюсь заняться уже сегодня, — так сказал Обращенным. — Вы пока срубите крепких кольев, чтобы камни двигать и приподнимать со своих мест.
— Еще нужны рукавицы рабочие, побольше хорошей еды, ну и весь остальной инструмент, — дальше доношу я до голов своих нелюдей.
Пока пленник и пара молодых зверолюдов начинают расширять проходы, как могут, доставать из завала небольшие камни и сбрасывать их в ближнюю сторону сбоку от пещеры.
У зверолюдов подходящего оборудования для разбора слежавшегося завала тоже не имеется, конечно, у кургана его было просто негде взять, да и в дороге тоже просто так не найдешь.
Зато мой человек, тот самый наемник Терек, им хорошо известный, уже должен купить в кузницах Патринила еще пару тяжелых кувалд, пару ломов, несколько лопат, побольше крепких веревок и всего такого прочего.
Дорогого товара из железа на самом деле, но денег мне не жалко.
Тем более не навсегда покупаем, сегодня купим, а через неделю сдадим обратно за половину цены тем же кузнецам.
Придется ломами и колами приподнимать тяжелые глыбы, накидывать на них веревки и дружно вытаскивать из завала. Потом тащить по более-менее ровной каменной поверхности пещеры до выхода, где их можно сбросить по склону.
Терек может мне все добро сюда доставить без проблем, понятное дело, но мне уже самому весьма обыдло постоянно общаться с нелюдями. Хочется провести хоть одну ночь в кровати, помыться горячей водой, вкусно поесть и помять хоть какую девку в своей постели. Еще всю одежду постирать как следует. Уже две недели, как едем по безлюдным местам, где одни только зверолюды попадаются, зато сразу много.
Так что я сурово настроен уехать сегодня в Патринил и переночевать там, чтобы вернуться завтра днем сюда обратно.
Теперь в пещере работают два нелюдя и один охотник на поводке, обмотанном вокруг камня, остальные со мной спускаются вниз, туда, где теперь можно разбить лагерь. На тот самый холм, где до сих пор валяются останки разбойников. Но они ни меня, ни зверолюдов вообще не пугают.
Стратегическая высота, получается, для этой безлюдной местности, зато рядом с упокоищем.
Здесь внизу в ручье есть вода, рядом много деревьев и имеется место для нормального ночлега с костром. С луками зверолюдов его крутые склоны можно легко оборонять, пока стрелы не закончатся.
— Меняйте своих богатырей каждые три часа, охотник пусть работает без перерыва. Я приеду с нужными вещами завтра к обеду и еще пригоню пару животных на мясо, — это мое обещание немного успокаивает встревожившихся было нелюдей.
Если бы не оно, то сожрали бы охотника зверолюды еще сегодня вечером, хотя верткий мужик, спасая единственную жизнь, очень ловко вытаскивает небольшие камни, и быстро выбрасывает их на склоны. Правильно понимает, что жить будет только до тех пор, пока очень хорошо работает.
Удары по камню из пещеры глухо доносятся до нашего холма, вот внизу, уже около коновязи, их почти не слышно, а через пару поворотов по распадку они совсем пропадают даже для меня, напряженно вслушивающегося в тишину вокруг.
Не должны их проезжающие мимо мужики или владетельные бароны услышать точно, от лагеря до дороги километра три, не меньше.
Решил я себе все же дать передышку от общения с нелюдями, да и без нормального инструмента работа в пещере сильно затянется.
— Пока поотсутствую денек, а по приезду уже посмотрю, как там дела в пещере идут, — говорю сам себе, нахлестывая лошадку. — Здорово, что хоть какой-то городок имеется рядом и мои люди так же недалеко находятся от меня.
Всего три часа быстрого хода, и я вижу окраину Патринила, встречая по пути изредка повозки крестьян.
Которые смотрят на мою одинокую, но благородную фигуру с большим удивлением.
Одет я снова примерно, как имперский норр и норр из Вольных Баронств, что-то такое среднее по одежде получилось.
Явно, что дворянин по одежде и манерам, но сам пока не знаю, кем мне лучше представляться, норром Вестенилом или норром Итригилом. Началась в Империи война с Баронствами или нет — мне ничего не известно на этот счет, поэтому лучше сначала разобраться с таким вопросом, а потом уже называться.
Пока никто из встречных меня спросить ничего не может, но с дворянами и их дружинами мне лучше не встречаться.
Потом добираюсь до знакомого трактира, где вижу через окно наемника и остальных стражников, сидящих в зале за кружками с пивом.
— Ваша милость! Какими судьбами? — поражается Терек, выскакивая на улицы, пока я слезаю и привязываю к коновязи уздечку лошади.
— Старина, не поверишь, так мне обрыгли зверолюдские морды, что оставил их там работать и свалил сюда на денек, — негромко говорю ему.
— Понимаю вас, ваша милость! — смеется наемник. — Мне они тоже очень не нравятся.
— Как доехали до нужного места? И как через реку переправились? Лодку мои молодцы уже нашли и хозяевам отогнали, — кивает он на стражников, тоже выскочивших на улицу, но пока стоящих в сторонке.
— С переправой был не проходящий ужас, несколько раз чуть лодку не перевернули эти черти. Хорошо, что козлы и лошадь проблем не доставили. Еще охотника местного теперь прихватили с собой, пошел с утра ловушки собирать, ну и попал к нам в проводники, — рассказываю я.
— Не боитесь за него, ваша милость? — спрашивает Терек, хорошо понимая, чем все это попахивает.