Но умный граф решил не обострять ситуацию, меня он еще не знает, степень моего терпения на своей личной шкуре проверять не хочет, поэтому обмана я в его душе не вижу и не чувствую определенно.
— Сначала расскажите, уважаемый граф, про складывающуюся вокруг трона интригу. Увеличились ли шансы императрицы за эту ночь и в связи с ее общением сейчас со всем дворянством сразу? — интересуюсь я достаточно важными сведениями.
— Нет, не увеличились совсем. Одного из ее союзников, не очень важного на самом деле, перекупила одна из дворянских группировок, так что сильнее ее позиция точно не стала. Если я, конечно, все правильно понимаю, — отвечает граф. — Могу ведь и ошибаться.
— Это какая именно группировка? — приготовился я записывать титулы и имена.
Граф сразу же начинает мяться и показывает свою моральную неготовность называть фамилии.
— Полноте, граф, я должен знать, кто с кем плотно связан из столичных дворян! И вы мне должны такую информацию предоставить! — напоминаю я графу про нашу договоренность.
Вот сейчас случится момент истины, начнет говорить или все же нет граф?
Однако сильно опытный мужчина понимает, где придется сбавить гонор и просто начать работать на заказчика.
После этого мой источник перечисляет десяток графов и пару баронов, входящих во вторую по влиянию группировку около трона.
Я их всех переписываю, благо граф не рискует пока мне врать.
— Что объединяет все группы дворян? Есть у них что-то общее из требований к императрице? — задаю ему наводящий вопрос.
— Требование одно — самой не лезть к власти. Ее в качестве регентши малолетнего сына видеть никто не собирается, тем более терпеть сумасшедший характер еще одиннадцать лет! — мнение царедворца вполне категоричное. — Тем более и потом нет никаких гарантий, что она отойдет в сторону!
— Значит, тот вполне возможный вариант, когда Всеединый Бог удалит императорскую семью из дворца и назначит постороннего, вообще не с кем не связанного человека, Императором — вполне устроит все группировки, кроме тех, конечно, кто проталкивает на трон племянника ее брата?
— Вполне может так случиться, — довольно уклончиво ответил граф.
— Давайте прикинем, что мы сейчас имеем? Из-за внезапного нападения Темного Демона погибли Император и Всеединый Бог, еще все их преданные Слуги! Империя находится в постоянной угрозе от нового нападения! Разве в такой опасный момент можно назначать маленького ребенка управлять огромной Империей? Или его совсем плохо управляемую мать с большими проблемами головы?
Граф опять отмалчивается, в душе его имеются кое-какие сомнения насчет внезапной гибели Императора и всех Слуг при нем. Он правильно понимает, что это был внезапный ментальный удар невероятной силы, только сильно сомневается, что какой-то Темный Демон смог восстать из небытия через столько лет, да еще настолько могучий, чтобы устроить такое массовое побоище.
Но другого объяснения произошедшим смертям у меня нет, так что для графа и всей остальной общественности мне придется придерживаться только такого варианта случившегося несчастья.
Что это именно хорошо спланированная вылазка темных сил, после чего Небесный Отец отправил на помощь людскому племени гораздо более подготовленного для нагибаторства Всеединого Бога.
И такого же будущего Императора.
— Никак нельзя, конечно! — уверенно отвечаю я за предупредительно молчащего графа.
— И племянник императрицы тоже не имеет никаких навыков борьбы с темными силами? Для этого нужно обладать очень солидной силой, которой со мной поделился Небесный Отец! И с моим спутником тоже!
Граф опять отмалчивается, давая мне развить мысль до конца, правильно понимая, что это и есть мое ему указание.
— Дворяне столицы привыкли думать только о своих интересах, и не слишком обращают внимание на небо! Совсем забыли про Темного Демона, а он про людей не забыл! Он нанес смертельный удар и пока скрылся, но обязательно вернется! Поэтому постарайтесь донести, ваше сиятельство, до всех заинтересованных сторон, что место на императорском троне уже занято! И нет никакого смысла готовиться воевать за него! — делаю я открытое предупреждение через доверенного царедворца всему остальному дворянству.
— Вы можете идти, граф, но, если кто по незнанию или еще какому поводу полезет в вопросы наследования, они пострадают, а виноватым в этом будете вы! — поднимаю я голос. — Морально виноватым, конечно, я понимаю, что приказывать дворянам вы не можете, однако вполне способны многих отговорить или хотя бы предупредить о моих словах.
— Вы меня поняли, граф Гельдберг?
Граф кивает головой, но я снова прошу его ответить мне голосом.
Меня смущает его скрытое сопротивление на явно зависящей от моей милости позиции.
С другой стороны, если бы он сразу стал слишком подобострастен и услужлив, я бы еще больше не мог доверять ему.
Граф все же повторяет мои слова довольно подробно, а я снова не вижу в нем обмана.
— Это будет непросто, Высокий Господин Неба, но я постараюсь помочь вам! — говорит он и уходит.
За ним следом выхожу и я, занимаю свое почетное положение за спиной императрицы. Пока нас не было минут пятнадцать, мимо нее уже прошло много дворян, теперь они кучкуются в свободной стороне Храма, обмениваясь впечатлениями от увиденного.
Сам граф начинает так же, следом за императрицей, принимать соболезнующих, но теперь он почти каждому что-то лично передает словами в ответ. После чего дворяне с большим удивлением смотрят в мою сторону, потрясенно что-то переспрашивают графа, но он только пожимает плечами.
Мол, это не моя воля, но я сам не собираюсь спорить с посланцем Небесного Отца и вам тоже не советую в любом случае переходить ему дорогу.
Его позиция убеждает далеко не всех дворян, особо не действует на самых богато одетых и видимо, что влиятельных в столице, но большая часть все же принимают его слова правильно. Только несколько особо сильно настроенных бороться за трон дворян с заметным гневом смотрят на мое спокойное лицо, пытаясь что-то мне показать своими смелыми взглядами.
Таких я тут же беру под свой контроль и отправляю постоять посреди караула гвардейцев в задней части Храма.
«Пусть соберутся все активные столичные интриганы и слишком много о себе понимающие предводители дворянских группировок в одном месте. А пока пусть придут в себя под присмотром гвардейцев и осознают, на кого свои хвостишки подняли», — оправдываю я применение своей сверхсилы.
«Требуется ее заговорщикам показать обязательно. Это, конечно, вызов для фактических хозяев столицы, но теперь сюда вернулась прежняя власть, а им придется умерить свои притязания», — повторяю я себе снова.
После прощания с усопшим и его семьей, в окружении гвардейцев набралось около двадцати самых породистых представителей столичного дворянства, но я не стал дожидаться полного окончания церемонии, а сразу подошел к ним.
Со спины меня прикрывают двое Слуг, за ними стоят в два ряда гвардейцы, я не забываю показывать зрителям, что фактическая сила на моей стороне. И про свою безопасность я тоже постоянно помню, не удастся меня так просто застать врасплох ударом сзади.
Спокойно обращаюсь к пока задержанным дворянам, еще раз повторяю, только гораздо более убедительно свои слова, переданные графу.
Только он говорит их таким извиняющимся тоном, призывая понять и простить его внезапную перемену позиции.
Что сила солому ломит.
Я же произношу их с полной своей силой и огромным ВНУШЕНИЕМ, донося до местной элиты, самых дерзких ее представителей, что вопрос уже окончательно решен там, на небесах.
— Иначе Империя может скатиться к гражданской войне, если Императором не окажется равноудаленных от всех группировок благородный дворянин великой силы, умеющий бороться с Темными. Потому Небесный Отец заранее нашел и доставил в Кташ своего избранника! — я еще раз разъясняю, что это даже не мой выбор, а приказ мне самому с самого верха.
— Я не осмеливаюсь спорить с ним, а простым людям тем более не стоит вызывать гнев нашего Небесного Отца! Простым, конечно, не по происхождения, а по имеющимся у них силам великим и знаниям сокровенным, именно как безжалостно убивать темных Тварей! — заканчиваю я свой последний на сегодня сеанс убеждения противящегося дворянства.
— Я собрал вас здесь, уважаемое дворянство Империи, чтобы просто предупредить, как все распланировано там! — и кивнул головой наверх, на небеса. — Рад был с вами пообщаться вот так, душевно и лицом к лицу.
И скомандовал старшему оцепления: — Можете снимать охрану!
Дворяне сначала расходятся, потом все же группируются по укромным уголкам внутри Храма и снаружи, чтобы теперь наедине обсудить полученные рекомендации.
Я возвращаюсь к своему месту позади императрицы, откуда хорошо вижу, как она с заметным непониманием смотрит вокруг.
Видит, что идут какие-то действия без нее самой, ведутся переговоры с убеждением, а она по-прежнему получает только никчемные соболезнования, как будто за ее спиной уже все решено.
«Видит это и начинает злиться заметно, совсем она неуравновешенная особа».
«Ничего, путь тут стоит, пока ничего не знает о новой вводной, что она не станет регентшей-императрицей при своем сыне, так как политическая ситуация слишком сложная, чтобы перекладывать ее на хрупкие плечи весьма недалекой женщины и ее малолетнего сына».
«Нам тут, в самом Храме, да еще на процедуре прощания, лишних криков все равно не требуется. Пусть из Храма все степенно уедут, проведут захоронение тела императора в красивом фамильном склепе где-то на высоких холмах над столицей и возвращаются в дворец», — такие у меня сейчас ожидания.
Подзываю одного из гвардейских младших командиров и с ним передаю приказ — выделить дополнительную сотню гвардейцев на охрану императорского дворца.
— За инструкциями прийти ко мне.
Сам продолжаю приветствовать религиозными символами хлынувший потоком простой народ, долго ждавший своей очереди пройти в Храм за дворянством.