— Мне действительно нет смысла оставлять тебя в живых, если ты не скажешь мне то, что я хочу услышать. Что же касается твоего гостя, то ты и раньше частенько лгал.
— А вот сейчас не лгу. — Сократ взглянул на часы. — Она уже опаздывает на несколько минут. — Он улыбнулся. — Она — репортер. Если ты меня убьешь, то станешь героем всех информационных выпусков.
Каин долго сверлил его взглядом. Потом огляделся.
— Какая симпатичная ваза! — Он указал на изящную вазу, чем-то напоминающую лютню. — Ее изготовили канфориты?
— Рабелианцы, — ответил Сократ. — А что?
Выстрел. Ваза разлетелась на тысячи осколков.
Тервиллигер от неожиданности даже вскрикнул.
— Что ты вытворяешь? — Сократ в ярости вскочил, но тут же опустился в кресло, увидев нацеленный на него пистолет.
— Веду переговоры, — ответил Каин. — А сколько ты заплатил за это золотое распятие с бриллиантовым Христом?
— Черт побери, Себастьян! Это произведение искусства, которому нет цены!
— У тебя есть десять секунд, чтобы оценить его. Если ты не скажешь, что меня интересует, на одиннадцатой ты можешь с ним попрощаться.
Сократ набычился:
— Уничтожай все. Их мне заменить проще, чем себя.
— Ты серьезно, не так ли?
— Да.
— Похоже, моим доводам недостает убедительности. — Каин чуть наклонил дуло пистолета. — Сколько будет стоить твоя коленная чашечка?
— Недостаточно высоко.
— Уиттейкер Драм храбрится? Это сюрприз.
— Я не герой, — ответствовал Сократ. — Но то, что можешь сделать со мной ты, не идет ни в какое сравнение с тем, что сделает он.
— На твоем месте я бы на это не рассчитывал.
— Наоборот, именно на это я и рассчитываю. В отличие от него ты меня не убьешь.
И тут раздалась мелодичная трель звонка.
— Это она. — Сократ уже повернул голову и смотрел на маленький голоэкран. — Тебе бы лучше убрать оружие и ретироваться отсюда.
— Ни в коем разе, — покачал головой Каин. — Что ей нужно?
— Возможно, то же, что и тебе.
Вновь звонок.
— Надо бы ответить, — подал голос Тервиллигер. — Она знает, что он дома.
Каин кивнул, и картежник подошел к маленькому пульту управления, встроенному в стену за креслом Сократа. Наугад нажал кнопку — заиграла музыка. Вторую — в гостиной воцарился полумрак. Лишь третья открыла дверь.
Несколько мгновений спустя в гостиную вошла блондинка лет тридцати пяти. Полноватая, но не толстушка, в брюках и блузе модного покроя. Косметикой она не пользовалась. На плече висела большая кожаная сумка.
Она сразу оценила ситуацию, повернулась к Каину:
— Не убивайте его, пока я с ним не переговорю. Возможно, ваше терпение будет вознаграждено.
— Пока никто никого не убивает, — усмехнулся Сократ. — Мы еще не миновали стадию угроз.
— Кто вы и зачем сюда пришли? — Каин поднялся, отступил на несколько шагов, чтобы держать в поле зрения и Сократа, и блондинку.
— Я могу задать тот же вопрос.
— Можете, — согласился Каин. — Но я спросил первым, и вы у меня на мушке.
— Меня зовут Вера Маккензи. Я — репортер. Снимаю документальные голографические фильмы.
— А что привело вас сюда?
— Хочу снять фильм о Сократе.
— А где же ваша команда? Операторы, осветители, гримеры?
— Я все делаю сама. По-моему, я ответила на все вопросы. Теперь ваша очередь.
— У меня есть еще один. Вы уже говорили с Уиттейкером Драмом?
— Кто такой Уиттейкер Драм?
Каин удовлетворенно улыбнулся.
— Отлично. Вы сказали мне все, что я хотел знать. — Он помолчал. — Тервиллигер, выведи ее отсюда.
Картежник двинулся к блондинке.
— Ближе подходить не советую, — предупредила она.
Тервиллигер усмехнулся, приблизился еще на шаг. Она пнула его пониже колена. Тервиллигер, сыпля проклятиями, повалился на пол, схватившись за ногу.
— Видать, у тебя что-то со слухом? — презрительно бросила блондинка.
— О-го-го! — Сократ оживился. — Любопытно однако!
— Заткнись! — бросил Каин.
— Так вы готовы отвечать на мои вопросы? — Вера повернулась к Каину, более не обращая внимания на Тервиллигера, осторожно ощупывающего ушибленную ногу.
— Похоже на то.
— Кто вы?
— Себастьян Каин.
— Которого прозвали Птичка Певчая?
Каина передернуло.
— Да.
— Почему вы хотите его убить?
— Я не хочу его убивать. Мне нужна та же информация, что и вам.
— А какая информация нужна мне?
— О Сантьяго.
— С чего вы так решили?
— Вы же не знали Сократа, когда он был Уиттейкером Драмом. А сменив имя, он не совершил ничего знаменательного, кроме как пообщался с Сантьяго.
— Это грязные инсинуации! — возмущенно воскликнул Сократ.
— Почему Сантьяго? — спросила Вера.
— У меня к нему профессиональный интерес. А у вас?
— Тоже. Я действительно снимаю документальные фильмы. И убедила пару спонсоров, что смогу сделать эксклюзивное интервью с Сантьяго, получив под это солидный аванс.
— А теперь пришло время отрабатывать обещания, — заулыбался Каин.
Вера кивнула.
— У меня ушел почти год, чтобы выйти на Сократа. И я не хочу, чтобы вы убили его до того, как я с ним поговорю. — Она искоса глянула на поднявшегося с пола Тервиллигера. — Кто это?
— Не обращайте на него внимания.
— Премного вам благодарен, — обиженно пробормотал Тервиллигер, ступил на ушибленную ногу, скривился от боли. — Похоже, перелом.
— Никакого перелома нет, иначе ты бы не стоял на двух ногах, — бросила Вера. — А теперь перестань хныкать и помолчи.
Тервиллигер зло глянул на нее и начал массировать колено.
— Итак, мистер Каин, — она повернулась к охотнику за головами, — что теперь?
— Ваши предложения?
— Наши интересы близки, но не идентичны, — продолжила она. — Мне без разницы, убьете ли вы Сантьяго после того, как я сниму о нем фильм. Вы же не будете возражать против съемок, если они не помешают вам получить вознаграждение, назначенное за его голову? Я думаю, нам нет резона ссориться из-за того, кому вытягивать из Сократа нужную нам информацию.
Каин кивнул:
— Значит, загвоздка только в тебе, Уиттейкер.
Сократ улыбнулся:
— Ничего не изменилось, Себастьян. Ты не можешь меня убить, я не могу предать Сантьяго. И хотя изрядно помучить меня — в твоих силах, желаемого тебе не добиться.
— Такая возможность существует, — признал Каин. — С другой стороны, поиски твоего болевого порога доставят тебе куда больше неприятных минут, чем мне.
— Это лишнее, Себастьян, — вмешалась Вера. — Есть более эффективные способы.
— Я готов выслушать любые рациональные предложения.
— Мы впрыснем ему пару кубиков ниатола, и он расскажет все, что мы хотим узнать.
— Охотникам за головами несвойственно иметь при себе ниатол.
— Как хорошо, что я оказалась более предусмотрительной. — Вера раскрыла сумку.
— Вы полагали, что придется им воспользоваться?
— Я не исключала такой возможности. — Она вытащила небольшой сверток, начала разворачивать его.
— Но вы же не могли знать, что застанете здесь меня. Как вы намеревались добиться его содействия?
— Точно так же, как я убедила вашего маленького приятеля оставить меня в покое. — Она уже держала в руке маленький флакон, обмотанный морозильной лентой. Мгновение спустя наполнила из флакона стерильный шприц.
— Хорошо, Себастьян. — Сократ вздохнул. — Обойдемся без лекарства. Я скажу все, что вы хотите узнать.
— Я рад, что ты внял голосу разума, но, думаю, мы все равно воспользуемся ниатолом. На случай, что твоя память даст сбой. Закатай рукав.
Сократ подчинился. Вера направилась к нему со шприцем в руке.
— Мне представляется, что в шприце больше двух кубиков, — заметил Каин.
— Ниатол второй раз не замораживается, — ответила Вера. — Потом мы просто выбросим шприц в дизентегратор.
— Тервиллигер, подойди к нему и придержи на случай, если он передумает, — приказал Каин.
Тервиллигер с опаской посмотрел на Сократа:
— А может, вы сами?
— Моя работа — держать бластер, — рыкнул Каин, — а твоя — делать то, что я тебе говорю. Не бойся, он не лягается.
Тервиллигер осторожно приблизился к Сократу.
— Я слышал о ниатоле, но никогда им не пользовался, — продолжил Каин. — В моем деле признание обычно не требуется. Когда он начнет действовать?
— Примерно через девяносто секунд, — ответила Вера. — Может, через две минуты. — Она подождала, пока Тервиллигер обездвижит руку Сократа, с третьей попытки вогнала иглу в вену, начала вводить ниатол.
И тут произошло непредвиденное.
Сигара перекочевала изо рта Сократа в его свободную руку, и внезапно ее тлеющий кончик воткнулся в правое запястье Веры. Та вскрикнула, отпрыгнула от кресла, выпустив из пальцев шприц. Тервиллигер попытался оглушить Сократа, но удар пришелся в шею, а инерция вынесла Тервиллигера на середину комнаты, между Каином и Сократом.
— Ложись! — гаркнул Каин, но еще до того, как слово сорвалось с его губ и Тервиллигер бросился на пол, Сократ выдавил в вену весь находящийся в шприце ниатол.
— Ты проиграл, Себастьян. — И на его губах заиграла ироничная улыбка.
Каин уже все понял и опустил пистолет.
— Кретин! — бросила Вера. — Ты уже покойник.
— Безболезненная смерть — не самая худшая. — Язык Сократа начал заплетаться.
— Раз уж тебе предстоит встретиться с Создателем, молись, что Он из тех, кто умеет прощать, — бросил Каин.
— Не волнуйся, Себастьян, — попытался улыбнуться Сократ. — Я с Ним договорился.
И он застыл, откинувшись на спинку кресла.
— Дерьмо! — вырвалось у Веры. — Кто бы мог подумать, что все так закончится? — Она приподняла веко, несколько секунд смотрела на зрачок, убрала руку. — Все кончено.
— Он действительно умер? — Тервиллигер не отрывал взгляда от Сократа.
Вера презрительно посмотрела на него, но промолчала.
— Премного вам благодарен. — Голос Каина сочился сарказмом.
— А вам незачем корчить из себя умника. Если вы знали, что он на такое способен, почему не предупредили?