– Твое семилетие. Когда нас обручили.
– Может быть… Но на этот раз я видел другое. – Финн зябко обхватил грудь руками. Клодия взяла со стула шелковый халат и быстро подала ему. Финн надел его, собираясь с мыслями. – Вроде бы… Да, на этот раз я видел себя старше. Я ехал на коне. На сером коне. По моим ногам хлестал папоротник… Очень высокий. Конь буквально продирался сквозь него. Еще деревья…
Клодия шумно вдохнула, но Джаред поднял руку, призывая ее молчать.
– Большой Лес? – спокойно спросил он.
– Возможно. Там были папоротник и куманика. Но и «жуки» тоже.
– «Жуки»?
– Да. Они водятся в Тюрьме. Такие мелкие металлические твари, они собирают мусор и пожирают его – металл, пластик, плоть… Не знаю, во Внешнем Мире этот лес или во Внутреннем. Откуда «жукам» здесь взяться?
– У тебя просто два мира смешались! – Клодия не выдержала. – Но это не значит, что воспоминание ложное. Что случилось дальше?
Джаред вытащил из кармана маленький сканер и поставил на постель. Что-то настроил в нем, и приборчик запищал.
– Покои наверняка нашпигованы подслушивающими устройствами. Если говорить тихо, сканер нас защитит.
Финн уставился на приборчик:
– Конь вдруг прыгнул. В лодыжке у меня вспыхнула боль, и я упал.
– Боль? – Клодия села рядом с ним на кровать. – Какая боль?
– Резкая. Как от укуса. Меня укусило… – Финн остановился, словно мимолетное воспоминание уже таяло. – Что-то оранжевое. Черно-оранжевое. Маленькое.
– Оса? Пчела?
– Оно сделало мне больно. Я наклонился посмотреть, в чем дело. А потом ничего… – Финн пожал плечами, торопливо подтянул к себе лодыжку и оглядел ее. – Вот сюда укусили. Через кожаный сапог.
На лодыжке было много старых отметин и шрамов.
– Могли ему таким образом вколоть транквилизатор? – спросила Клодия. – Через модель пчелы, вроде ваших искусственных насекомых, наставник?
– Если так, то действовал мастер, – проговорил Джаред. – Причем не обремененный Протоколом.
– Протоколом королева обременяет кого угодно, кроме себя! – фыркнула Клодия.
– Финн, выбравшись из Тюрьмы, ты много раз ездил в лесу верхом, – напомнил Джаред, перебирая ворот плаща. – Может, это не старое воспоминание. Может, и не воспоминание вовсе… – Сапиент сделал паузу, прочитав в глазах парня вызов. – Если не я, то другие обязательно скажут это. Скажут, тебе приснилось.
– Я чувствую разницу! – зло возразил Финн и вскочил, завернувшись в халат. – Гильдас вечно твердил, что видения насылает Сапфик. Но это было воспоминание. Такое… четкое. Джаред, со мной это случилось на самом деле. Я падал. Я помню, как падал. – Финн перехватил взгляд Клодии. – Подожди, я приведу себя в порядок. – Он вошел в обшитую деревом гардеробную и хлопнул дверью.
Пчелы за окном мирно гудели над жимолостью.
– Ну? – шепотом спросила Клодия.
Джаред подошел к окну, пошире распахнул раму и, сев на подоконник, запрокинул голову.
– В Тюрьме Финну приходилось выживать, – произнес сапиент после небольшой паузы. – Он научился искусству лжи.
– Вы ему не верите?
– Я этого не говорил. Но Финн – мастер рассказывать именно те истории, которые от него хотят услышать.
Клодия покачала головой:
– Принц Джайлз упал с коня на охоте в Большом Лесу. Вдруг Финн воспоминает тот случай? Вдруг его одурманили, забрали куда-то и стерли память? – Взволнованная Клодия соскочила с кровати и подошла к наставнику. – Вдруг память возвращается?
– Хорошо, если так. Клодия, ты помнишь историю про Маэстру? Женщину, которая дала Финну Ключ? Мы слышали этот рассказ в нескольких вариантах. Каждый раз Финн выдает новый. Кто знает, который из них правда?
Возникла пауза. Отчаянно бодрясь, Клодия поправила подол шелкового платья. Она знала, что Джаред прав, хоть один из них должен сохранять здравомыслие. Наставник так и учил ее: нужно взвешивать все за и против, беспристрастно оценивать каждый аргумент. Но Клодии очень хотелось, чтобы к Финну вернулась память, чтобы он изменился, снова стал тем Джайлзом, который им так нужен. Ей хотелось быть уверенной в нем.
– Клодия, тебя ведь не обижает мой скепсис? – В голосе наставника было столько печали, что Клодия подняла голову и наткнулась на его пристальный взгляд.
– Конечно нет!
У Джареда и глаза грустные – огорошенная Клодия села рядом с наставником и сжала ему руку:
– Как вы себя чувствуете? С Финном столько забот и хлопот…
– Клодия, я в порядке.
Она кивнула, не желая выяснять, врет наставник или нет.
– Я не спросила про королеву. Что ей так срочно от вас понадобилось?
Джаред посмотрел в окно на зеленые лужайки:
– Королева поинтересовалась успехами в открытии Портала. Я рассказал ей про перья. – В кои веки Джаред улыбнулся. – Вряд ли ее впечатлили такие успехи.
– Да уж, вряд ли, – согласилась Клодия.
– Я поднял тему Академии…
– Знаю! Сиа меня не отпускает.
Теперь удивился Джаред:
– Верно. По-твоему, Медликоут не ошибся? Королева собралась лишить тебя наследства?
– Пусть попробует! – процедила Клодия. – Если хочет войны, она ее получит.
– Клодия, дело не только в этом. Королева… с легким сердцем отправляет в Академию меня. Одного.
У Клодии чуть глаза на лоб не полезли.
– Искать путь во Внутренний Мир? Но зачем? Мы оба понимаем: Сиа не заинтересована в том, чтобы Портал открылся.
Джаред кивнул, разглядывая свои тонкие пальцы.
– Тут какой-то подвох. Сиа хочет удалить вас от Двора. – Крепко задумавшись, Клодия кусала ногти. – Она убирает вас с дороги. Наверно, ей заранее известно, что вы ничего не найдете и только впустую потратите время. Может, и где Инкарцерон, ей уже известно…
– Клодия, ты должна знать… – Джаред поднял голову и повернулся к Клодии, но в тот самый момент начали бить часы на башне, и, распахнув дверь, из гардеробной вылетел Финн.
– Где мое оружие?
– Вот. – Клодия взяла со стула шпагу и посмотрела, как Финн ее пристегивает. – В следующий раз кликни слугу.
– Я и сам в состоянии.
Клодия обвела его взглядом. За несколько месяцев во Внешнем Мире волосы Финна отросли, и он наспех перевязал их черной лентой. Финн выбрал темно-синий сюртук с золотой оторочкой на рукавах, но без оборчато-кружевной экстравагантности, обожаемой другими придворными. Он отказывался пользоваться пудрой и духами, избегал ярких цветов, орденских лент и шляп с перьями, которые присылала королева. Казалось, он в трауре. Аскетизмом Финн напоминал Клодии отца.
– Ну как? – взволнованно спросил Финн.
– Выглядишь прекрасно. Но золотых кружев маловато. Нужно показать всем…
– Ты выглядишь как принц, – перебил Джаред и открыл дверь покоев.
Финн не шелохнулся. Эфес шпаги он сжимал, как спасательный круг.
– Я не уверен, что справлюсь, – пролепетал он.
– Еще как справишься, Финн. – Джаред отступил от двери, приблизился к юноше и заговорил так тихо, что Клодия едва расслышала. – Ты справишься ради Маэстры.
Финн испуганно уставился на сапиента, но тут снова ударил колокол. Клодия крепко взяла его за руку и повела прочь из покоев.
В галереях дворца стало тесновато. Доброжелатели-придворные, слуги, солдаты, секретари – все выстроились в коридорах и выглядывали из-за дверей, чтобы увидеть, как принц шествует на Официальное объявление наследника.
Вслед за тридцатью гвардейцами с парадными мечами наголо, потеющими в блестящих кирасах, Клодия и Финн быстро шагали к Парадным покоям. К ногам Финна бросали цветы, из дверей и с лестниц лились аплодисменты. «Жидковатые», – подумала Клодия, пряча недовольство под милой, приветливой улыбкой, которую ей пришлось натянуть. Финн особой популярностью не пользовался. Его мало знали. Его считали угрюмым и замкнутым. Винить он в этом мог только себя.
Клодия улыбалась, кивала, махала ручкой, Финн неуклюже кланялся знакомым. Утешало то, что следом идет Джаред, длинным плащом сапиента разметая пыль на полу. Гвардейцы вели их через бесконечные покои Серебряного крыла, через Золотые покои, через Бирюзовый зал и Зеркальный салон. Собравшиеся отражались в его стенах – казалось, несть им числа. Они проходили под сверкающими люстрами, по духоте, напоенной запахами духов, пота и ароматических масел; сквозь шепот, учтивые приветствия и любопытные взгляды. С высокого балкона лились голоса альтов и виолончелей, придворные дамы бросали охапки розовых лепестков. Финн поднял голову и вымучил улыбку. Красотки захихикали, жеманно прячась за веерами.
Клодия решила приободрить Финна и легонько стиснула ему ладонь – горячую, напряженную – и вдруг поняла, как мало знает о нем, о мучительной потере памяти, о его прежней жизни.
Едва они приблизились к Хрустальному залу, два ливрейных лакея с поклоном распахнули двери.
Огромный зал блестел и переливался. Сотни людей, как по команде, уставились на Финна.
Клодия выпустила его ладонь и, отступив, встала рядом с Джаредом.
Финн быстро взглянул на нее, потом весь подобрался и зашагал дальше, держа одну руку на шпаге. Клодия двинулась следом, гадая, какие ужасы Инкарцерона научили его этой хладнокровной браваде.
Ведь Хрустальный зал – одна большая опасность.
Собравшиеся приветствовали Финна низкими поклонами и грациозными реверансами, а Клодия гадала, сколько оружия здесь спрятано, сколько убийц таится, сколько шпионов собралось. Улыбающиеся дамы в шелковых платьях, послы в полном облачении, герцоги, графини, члены Тайного Совета в горностаевых мантиях освобождали Финну алую ковровую дорожку, которая тянулась через весь зал. Птички заливались в ярких клетках и порхали под сводами высокой крыши. Хрустальные колонны, целая тысяча, благодаря которым зал получил свое название, стояли затейливым лабиринтом, мерцали, извивались, тянулись к потолку.
По обе стороны от помоста выстроились сапиенты в переливающихся на свету плащах. Джаред присоединился к ним, тихо встав с краю.
Пять широких мраморных ступеней вели к помосту, на котором высились два трона. С одного поднялась королева.