Синяя ваза треснула, ее подставка оказалась не мраморной, а из крашеного дерева, стены – паутиной проводов и поблекшей краски. На потолке темнели сырые пятна, с одного угла штукатурка обвалилась, выпуская сырость наружу.
Изумленная Клодия вскочила.
Мгновение спустя с легкой, ощущаемой лишь ею вибрацией великолепие вернулось. Клодия посмотрела на караульных у двери: если те двое почувствовали странное, то вида не показывали и старательно делали постные лица.
– Вы видели?
Стражник слева глядел прямо перед собой:
– Простите, мадам? Что я должен был видеть?
– А вы? – спросила Клодия другого стражника.
Тот побледнел. Рука, сжимающая алебарду, взмокла.
– Вроде бы… Нет, ничего я не видел.
Клодия зашагала прочь по коридору, стуча каблучками по мраморным плитам. Она коснулась вазы и никаких изъянов не обнаружила. Стены покрывали золоченые панели с масками купидонов и деревянными гирляндами. Девушка понимала, что антураж Эпохи большей частью иллюзия, но вдруг ее видение на миг показало ей истинное обличье мира? Вдруг стало трудно дышать, словно из коридора выкачали бо́льшую часть воздуха.
Резкий перепад напряжения?
Клодия содрогнулась от неожиданного треска – за спиной у нее распахнулась дверь, и в коридор, о чем-то беседуя, потянулись члены Тайного Совета. Клодия вцепилась в ближайшего:
– Лорд Арто, что случилось?
Лорд аккуратно убрал ее руку:
– Заседание окончено, дорогая моя. Мы удаляемся, чтобы обдумать решение. Огласить его следует завтра. У меня, если честно, сомнения по поводу… – Тут, словно вспомнив, что на кону и судьба Клодии, лорд Арто улыбнулся, отвесил поклон и был таков.
А вот и Сиа. Королева болтала с придворными дамами и молодым щеголем в золотистом камзоле, по слухам ее нынешним любовником. На вид он едва старше Каспара. Сунув собачку ему, Сиа захлопала в ладоши, и все повернулись к ней.
– Друзья! Нам предстоит дождаться решения суда, а я ждать ненавижу! Поэтому сегодня в Ракушечном гроте состоится бал-маскарад, и явиться должны все. Повторяю, все! – Королева пригвоздила Клодию взглядом бесцветных глаз и сладко улыбнулась. – Иначе я сильно-сильно рассержусь.
Мужчины ответили поклонами, дамы – реверансами. Свита поспешила прочь, Клодия заметила самозванца и шумно, с досадой выдохнула: популярность он набирал быстро.
Лжеджайлз грациозно поклонился ей:
– Боюсь, Клодия, решение суда уже ясно.
– Ты был так убедителен?
– Жаль, ты не видела.
– Я тебе все равно не верю.
Невесело улыбнувшись, Лжеджайлз отвел Клодию в сторону.
– Мое предложение в силе. Выходи за меня. Обручили нас давным-давно, так исполним же волю наших отцов. Вместе мы подарим людям справедливость, которую они заслуживают.
Серьезное лицо, полная уверенность в себе, встревоженные глаза – Клодия смотрела на Лжеджайлза и вспоминала, как на миг для нее переменилась картина мира. Сейчас она снова засомневалась, где ложь, где правда.
Девушка осторожно высвободила руки и кивнула:
– Дождемся решения суда.
Лжеджайлз сделал полшага назад и холодно кивнул в ответ.
– Клодия, врагом я буду страшным, – предупредил он. В этом девушка не сомневалась. Кем бы ни был этот тип, где бы его ни отыскала Сиа, уверенности ему не занимать. На глазах у Клодии он вернулся к придворным, шелковые наряды которых переливались на льющемся в окна солнце.
Девушка развернулась и вошла в опустевший Зал Совета. В самом центре на стуле сидел Финн. Он поднял голову, и Клодия поняла, как солоно ему пришлось. Она опустилась на скамью.
– Все кончено, – проговорил Финн.
– Еще не известно.
– У него нашлись свидетели, причем самые разные – слуги, придворные, друзья. Каждый из них посмотрел на нас обоих и назвал Джайлзом его. Ответ на каждый вопрос у него тоже нашелся. И даже вот это нашлось. – Финн закатал рукав и вгляделся в орла на запястье. – А у меня не нашлось ничего.
Ну что тут скажешь. Клодия ненавидела такую беспомощность.
– Только знаешь что? – Финн легонько потер блеклую татуировку пальцем. – Сейчас, когда никто не верит ни мне, ни даже тебе, я наконец не сомневаюсь, что я Джайлз. Впервые со дня приезда сюда.
Клодия открыла рот, но тотчас закрыла.
– Этот орел… В Тюрьме он подбадривал меня. Ночами я лежал без сна и думал о Внешнем Мире, о том, кто я на самом деле. Я представлял себе родителей, теплый дом, где вдоволь еды, а у Кейро уйма его любимых нарядов. Я разглядывал татуировку и чувствовал, что это не просто картинка. Коронованный орел распластал огромные крылья… Словно готовится улететь.
Клодии пришлось перебить его:
– Незачем ждать этого глупого решения. В полночь на опушке Большого Леса для нас будут готовы два оседланных коня. Верхом мы доберемся до поместья Смотрителя и свяжемся с моим отцом через Портал.
Финн не слушал ее:
– Тот старик из леса говорил, что Сапфик улетел. Улетел к звездам.
– Королева устраивает бал-маскарад. Лучшего прикрытия не придумать.
Финн посмотрел на нее, и девушка заметила тревожные сигналы, о которых предупреждал Джаред, – губы побледнели, взгляд расфокусировался. Клодия бросилась к юноше:
– Финн, успокойся. Ничего не кончено. Кейро отыщет моего отца, и…
Зал исчез. Превратился в камеру, облепленную грязью, паутиной, проводами. На миг Финн уверовал в то, что вернулся в серый мир Инкарцерона. Долгую секунду спустя вокруг вновь засиял Зал Тайного Совета.
– Что это было? – ошарашенно спросил он.
Клодия рывком подняла его на ноги:
– Думаю, Финн, это была реальность.
Кейро выплюнул остатки кляпа и глотнул воздух. Свободно дышать – это здорово, и Кейро позволил себе пару смачных ругательств. Рот ему заткнули, чтобы не донимал разговорами. Разумеется, девчонки чувствовали его неотразимость. Кейро медленно вытянул скованные цепями руки, опустил – получилась петля. Стоило просунуть в нее стопы – мышцы рук растянулись, и Кейро едва не застонал от боли. По крайней мере, руки теперь не заведены за спину.
Клеть покачнулась. Если она впрямь плетеная, Кейро вырвется. Впрочем, инструментов нет, зато есть шанс, что внизу пустота.
Кейро тряхнул цепь, оценивая ее прочность: звенья из превосходной стали крепко соединялись между собой. На то, чтобы разомкнуть ее, уйдут часы. К тому же девчонки наверняка услышат звон. Кейро нахмурился: выбираться нужно, и поскорее, потому что Аттия не шутила. Она вконец свихнулась, так что он бросит ее здесь, с этими полоумными бабами. Очередная предательница. Он что, притягивает таких?
Кейро выбрал слабейшее звено и выворачивал кисти до тех пор, пока не продел в брешь ноготь указательного пальца правой руки. После этого он стал растягивать звено.
Металл против металла – тонкие звенья натянулись. Боли Кейро не почувствовал и испугался: кто знает, где кончается металл и начинается плоть? В руке? В сердце? Страшные мысли заставили взяться за звено со злым рвением, и оно тотчас разомкнулось настолько, что удалось вытащить соседнее.
Цепи упали с запястий Кейро, но подняться он не успел: клеть качнулась, показывая, что приближается кто-то из девушек. Пришлось спешно обматывать руки цепью и садиться.
Вошла Омега, еще две девушки нацелили на него кремневые ружья, а Кейро лишь улыбнулся.
– Привет, красавицы мои! – начал он. – Не можете без меня, да?
Джареду выделили келью на верху Седьмой башни. За время подъема дыхание сбилось, но вид на Лес того стоил – целые мили темных деревьев, раскинувшихся на окутанных сумерками холмах. Обеими руками Джаред схватился за пыльный подоконник, выглянул в окно и вдохнул теплый ночной воздух.
Он увидел звезды – ослепительно-яркие, недостижимые…
На миг Джареду показалось, что по небу прошла рябь, заставившая светила потускнеть. Деревья на опушке обернулись призрачно-белыми остовами. Затем наваждение исчезло. Сапиент потер глаза обеими руками. Это недуг дает о себе знать?
Вокруг фонаря кружилась мошкара.
Келья была образцом аскетизма: кровать, стол, стул и зеркало (его Джаред снял и повернул к стене). Однако чем скромнее убранство, тем меньше риск прослушки. Джаред вытащил из кармана диск, обернутый носовым платком, поместил на подоконник и активировал.
Экран крохотный, но зрение Джареда пока не подводило.
«Обязанности Смотрителя». Слова так и мелькали. Документ большой, с десятками пунктов. «Снабжение продовольствием»… «Образование»… «Медицинское обслуживание» – на этом пункте Джаред задержался, но быстро двинул дальше. «Социальная защита»… «Техническое обслуживание»… Столько информации! Недели уйдут на то, чтобы все прочитать! Много ли Смотрителей выполняли свои обязанности? Пожалуй, только Мартор, первый из них, создатель Инкарцерона.
Мартор…
Джаред принялся искать проект Тюрьмы, сузив поиск до структуры, и в самом конце каталога нашел дважды зашифрованный файл, расшифровать который долго не удавалось. Тем не менее Джаред активировал его.
На экране появилось изображение. Облокотившись на подоконник, при свете звезд, сапиент улыбался: перед ним был хрустальный Ключ.
– Оставайся с нами! – умоляла Ро. – Пусть он забирает Перчатку и уходит, а ты оставайся с нами!
Аттия ждала на виадуке с Перчаткой в руке и с набитым снедью мешком за плечами, пока три вооруженные девушки проталкивали Кейро в брешь. Плащ у него испачкался, белокурые волосы потускнели.
Разве не соблазнительно? Поймав испытывающий взгляд Кейро, Аттии вдруг захотелось бросить его на растерзание собственной одержимости, найти себе теплое, безопасное место. Вдруг получится разыскать братьев и сестер? Они где-то в дальнем Крыле – там они ютились, пока комитатусы не угнали Аттию и не превратили ее в цепную рабыню.
– Че столбом встала?! – не выдержав, заорал Кейро. – Сними с меня цепи!
В душе у Аттии что-то всколыхнулось: возможно, это реальность напомнила о себе, вселив холодную решимость. Заполучив Перчатку, Инкарцерон исполнит свой план – вырвется Наружу, превратив Тюрьму в темную, непригодную для жизни ледяную пустыню. Кейро из нее, может, и вырвется. Но что будет с остальными?