Целую секунду Клодия смотрела на него, чувствуя только леденящий страх, потом развернулась и бросилась бежать.
Ствол медленно понимался, Финн не сводил глаз с дула. Самозванец стоял на темной лужайке в десяти шагах и крепко держал пистолет на расстоянии вытянутой руки. Дуло – идеальный черный круг, черный глаз смерти. Финн смотрел в него.
Он не шелохнется. Не дрогнет.
Напряжение сковало каждую клеточку тела – Финну казалось, что он сломается, что выстрел разнесет его, как деревянную куклу.
Но нет, он не шелохнется.
На душе воцарилось спокойствие, словно настал момент истины. Если он сейчас погибнет, значит никакой он не Джайлз. Если ему суждено выжить, он выживет. Кейро назвал бы такие мысли идиотскими, но Финну они придавали сил.
Когда палец Лжеджайлза лег на спусковой крючок, клубок образов в сознании Финна распутался и из самых глубин проступил ответ на главные вопросы.
– Джайлз, нет! – закричала Клодия. Кого она зовет, Финн не понял.
Ни один из Джайлзов на девушку не взглянул. Самозванец выстрелил.
Око было огромное и ослепительно-алое.
На миг Аттии показалось, что на нее, опустив голову, смотрит дракон из старой легенды, но потом девушка поняла, что это просто вход в пещеру, в которой пылает костер. Девушка с трудом встала и посмотрела на Кейро. Промокший, ободранный, помятый – выглядел он ужасно. Впрочем, она, наверное, тоже.
Зато вода немного отмыла ему волосы. Кейро убрал их назад и буркнул:
– Зачем я только связался с тобой?!
Аттия проковыляла мимо: огрызаться не было сил.
Залитая красным светом пещера оказалась идеально круглой, с гладкими стенами и семью туннелями, расходящимися в разные стороны. В центре спиной к ним сидел мужчина в темном плаще. Он что-то готовил на ярком костерке и даже не обернулся.
Жареное мясо! Оно шипело, источая умопомрачительные ароматы.
Кейро оглядел наспех возведенный шатер с яркими полосами, маленькую повозку, кибервола, жующего какую-то сырую зелень.
– Быть такого не может, – пролепетал он и шагнул вперед.
– Ты по-прежнему со своим смазливым дружком, Аттия? – спросил мужчина. От удивления у девушки глаза полезли на лоб.
– Рикс? – пролепетала она.
– Кто же еще. Как я сюда попал? Благодаря чародейскому искусству, дорогуша. – Щербатая улыбка у чародея получилась хитрющей. – Ты правда считала меня уличным фокусником-неумехой? – Рикс сыпанул в огонь темный порошок.
– Не верю тебе, – буркнул Кейро, усаживаясь у костерка.
– Уж поверь! – Рикс поднялся. – Ибо я Темный Чародей, и сейчас мои чары навьют вам обоим волшебный сон.
Над костром взвился сладковато-душный дым.
Кейро вскочил, потом споткнулся и упал. Мрак заполз Аттии в нос, в горло, в глаза. Мрак взял ее за руку и повел в тишину.
Быстрее молнии пуля пронеслась мимо. Финн тотчас вскинул пистолет и прицелился сопернику в голову. Орлиная маска накренилась.
Часы на башне начали бить полночь. Клодия судорожно глотала воздух, не в силах шевельнуться, хотя знала, что в этот момент королева оглашает решение суда.
– Финн, пожалуйста! – шепнула она.
– Ты никогда мне не верила.
– Теперь верю. Не убивай его!
Финн улыбнулся – от черного бархата маски глаза у него казались совсем темными – и плавно нажал на спусковой крючок.
Лжеджайлз сделал шаг в сторону.
– Ни с места! – прорычал Финн.
– Слушай. – Самозванец потянулся к нему. – Давай договоримся.
– Сиа не промахнулась с выбором. Но ты не принц.
– Отпусти меня. Я скажу всем правду. Я все объясню.
– Ну, это вряд ли. – Палец на спусковом крючке чуть заметно шевельнулся.
– Клянусь…
– Слишком поздно, – проговорил Финн и выстрелил.
Лжеджайлз упал спиной на траву так быстро, что Клодия вскрикнула, бросилась к нему и опустилась рядом на корточки. Подошел Финн и сверху вниз взглянул на поверженного противника:
– Зря я его не убил!
Пуля пробила самозванцу руку, вероятно раздробив кость. От шока тот потерял сознание. Клодия обернулась, услышав шум со стороны ярко освещенного грота. Танцующие разбегались, срывали маски, обнажали мечи.
– Его сюртук! – шепнула Клодия.
Финн рывком поднял раненого, стянул шелковый сюртук и натянул на себя. Пока он возился с маской орла, Клодия надела на Лжеджайлза платье Финна и его черную маску.
– Пистолет возьми! – прошипела Клодия, заметив, что к ним бегут солдаты.
Финн схватил ее и прижал пистолет ей к спине. Клодия вырывалась, осыпая его ругательствами.
Стражник преклонил перед ним колено.
– Сир, решение суда уже огласили.
– И каково же оно? – прохрипела Клодия.
– Вы действительно принц Джайлз, – сообщил страж, проигнорировав девушку. Финн хохотнул так резко, что Клодия взглянула на него с удивлением. Из-под маски слышалось его отрывистое дыхание. – Подонка из Инкарцерона я ранил. Заберите его и бросьте в камеру. Где королева?
– В гроте…
– Посторонись! – Финн зашагал к ярким огням грота, ведя Клодию, как свою пленницу. Едва они оказались за пределами слышимости, он спросил шепотом: – Где кони?
– За Павильоном стригалей.
Финн выпустил руку Клодии, бросил пистолет в траву и напоследок оглянулся на потерянный, заклятый дворец.
– Пошли! – сказал он.
Каким ключом отпираются сердца?
22
…густые леса и темные тропы. Королевство волшебное, прекрасное. Край как из древних легенд.
Сверкнула молния. Она беззвучно вспорола небо, осветив изнанку угрожающе темных туч, и Джаред остановил испуганного коня.
Сапиент ждал, считая секунды. Наконец, когда напряжение достигло апогея, грянул гром. Небо зарокотало, словно над Большим Лесом бушевал великан.
Близилась промозглая ночь. Поводья скрипели, мягкая кожа стала скользкой от пота. Тяжело дыша, Джаред прильнул к шее коня, чувствуя боль каждой клеточкой тела.
Сначала страх перед погоней согнал Джареда с торной дороги – на запад, к поместью Смотрителя можно пробраться и тропами. Но вот прошло несколько часов, тропа стала звериной тропкой, густой подлесок – всаднику по колено. Конь топтал сырую траву и толстый ковер гнилых листьев, поднимая спертый запах.
В лесной чаще звезд не видно. По-настоящему Джаред заблудиться не мог – маленький путевод всегда при нем, – только вот как отсюда выбраться? Вокруг непроглядная тьма, ручьи, косогор, да еще гроза приближается.
Джаред потрепал коня по загривку. Нужно возвращаться к ручью. Он сильно устал. Боль, которая прежде таилась внутри, выскользнула наружу и сковывала тело. Казалось, он углубляется не в чащу, а в дебри боли, терзающей его словно раскаленными щипцами. Жарко. Хочется пить. Да, нужно вернуться к ручью – хотя бы ради воды.
В ответ на ласковые увещевания конь заржал, а когда снова грянул гром, начал прясть ушами. Пусть сам найдет дорогу… Что глаза закрыты, Джаред понял, лишь когда поводья выскользнули из рук, конь наклонил голову и принялся жадно хлебать.
– Молодец! – шепнул Джаред.
С коня он слезал осторожно, держась за луку. Едва коснувшись земли, ноги подкосились, словно сил не хватало даже на то, чтобы стоять. Не опирайся Джаред на седло, он бы, пожалуй, упал.
Куда ни глянь, простирались выше человеческого роста заросли болиголова, белые зонтики которого отравляли ночной воздух отвратительным запахом. Глубокий вдох, и Джаред все же рухнул на колени, зашарил руками, пока пальцы не коснулись воды.
Ледяная, она текла меж валунов и высоченных стеблей. Джаред выпил целую пригоршню, закашлялся от холода, но решил, что она вкуснее вина. Он выпил еще и, чтобы освежиться, обрызгал волосы, лицо и затылок. Потом Джаред достал из футляра шприц и вколол себе обычную дозу.
Нужно поспать. Откуда этот туман в голове, откуда это страшное оцепенение? Джаред обернулся плащом сапиента и устроился в жгучей, шелестящей крапиве. Только глаз ему теперь не сомкнуть.
Боялся Джаред не леса, а того, что умрет здесь – заснет и не проснется. Конь уйдет, самого его засыплют осенние листья, тело сгниет до скелета, который никто не отыщет. А Клодия станет…
Довольно! Коварная боль смеялась над ним. Она превратилась в темного двойника, не выпускавшего Джареда из объятий.
Содрогнувшись, сапиент сел и убрал назад влажные волосы. Да у него истерика! Он не умрет здесь, ни в коем случае. Во-первых, у него есть новости, крайне нужные Финну и Клодии, – о двери в сердце Инкарцерона, о Перчатке. Эти новости он обязательно им передаст.
Во-вторых, смерть в лесу легкой не будет.
Тут Джаред увидел звезду. Красная звездочка наблюдала за ним. Нужно унять дрожь и сосредоточиться, но сияющую точку видно плохо. Либо от жара у него начались галлюцинации, либо это болотный газ мерцает над землей. Джаред схватился за ветку и встал на колени.
Красный глаз подмигнул.
Джаред подхватил поводья и повел щипавшего траву коня к источнику света.
Тело пылало, тьма тянула назад, при каждом шаге Джареда пронзала боль и прошибал пот. Обжигаясь крапивой, он пробирался сквозь подлесок, сквозь тучу металлических мошек, похожих на мельтешащие в небе звезды. Под раскидистым дубом запыхавшийся сапиент остановился. На поляне горел костер, растопку в него подбрасывал худой брюнет, лицо которого озаряли блики пламени.
Брюнет обернулся.
– Подойдите, наставник Джаред, – негромко позвал он. – Подойдите к огню.
Джаред опирался за дубовый сук, но теперь силы оставили его и он начал падать, кроша ногтями шероховатую кору. Доля секунды – и незнакомец подхватил его.
– Я держу вас, – проговорил он. – Держу!
Аттия хотела, но никак не могла проснуться. Сон буквально сковал ей веки. Руки вывернулись за спину, и на миг девушке почудилось, что она лежит на складной кровати в камере, которую ее семья считала домом. Длинный коридор разделили ворованной сеткой и проводами – получились убогие клетушки, в которых ютилось шесть семей.