– Возможно, – повторила Клодия, скрестив руки на груди. – Мне нужно подумать.
– Клодия, мы с тобой могли стать близкими подругами. – Сиа отмахнулась от пчелы. – Я не шутила, когда однажды сказала тебе, что мы очень похожи. Ты могла стать следующей королевой. Еще не все потеряно.
Клодия приосанилась:
– Я и так стану следующей королевой. Потому что Финн – наследный принц. Истинный Джайлз – он, а не лжец, стоящий рядом с вами.
Самозванец улыбнулся и, сняв шляпу, отвесил поклон. Правая рука висела на черной перевязи, за поясом пистолет – в остальном он, как прежде, казался невозмутимым и обаятельно-надменным.
– Клодия, ты ведь сама в это не веришь, – сказал он.
– Думаешь?
– Я знаю, ты не станешь рисковать жизнью слуг, доверившись какому-то уголовнику. Я знаю тебя, Клодия. А теперь выходи, мы поговорим и во всем разберемся.
Клодия смотрела на Лжеджайлза во все глаза и дрожала на прохладном ветерке. На лицо ей падали редкие дождевые капли.
– Финн пощадил тебя.
– Потому что он знает: я наследный принц. Ты тоже это знаешь.
Растерявшись буквально на миг, Клодия не нашлась с ответом. Сиа, инстинктивно почувствовав ее слабость, бросилась в атаку:
– Клодия, ты ведь не наставника Джареда ждешь?
– А что? – Девушка вскинула голову. – Где он?
Сиа поднялась с кресла и пожала хрупкими плечами:
– Думаю, в Академии. Только, по слухам, он неважно себя чувствует. – Королева холодно улыбнулась. – Совсем неважно.
Клодия подошла к самому краю парапета и вцепилась в его каменные зубцы.
– Если с Джаредом что-то случится… – зашипела Клодия. – Если хоть один волосок упадет с его головы, клянусь, я убью тебя, не успеют Стальные Волки из логова вылезти…
Сзади донесся шум. Сомс оттащил девушку от зубчатой стены. На верху лестницы стоял Финн, бледный, но вполне бодрый, за спиной у него задыхался от спешки Ральф.
– Нуждайся я в новых доказательствах твоей измены, этих слов хватило бы с лихвой. – Торопливым жестом Сиа велела подвести коня, словно упоминание Стальных Волков напугало ее. – Не стоит забывать, Клодия, что на кону жизнь Джареда и каждого обитателя этого дома. Если понадобится, я готова сжечь его дотла. – Ступив на согбенную спину какого-то солдата, королева грациозно села в седло. – Даю тебе срок до семи часов завтрашнего утра. Если к тому времени ты не выдашь Узника Инкарцерона, начнется обстрел.
Клодия посмотрела ей вслед.
– Если ты впрямь не подонок из Тюрьмы, то выйдешь сам, – начал самозванец, с презрением глядя на Финна. – Ты не станешь прятаться за девушкой.
– Досадно сбежать от одного убийцы, чтобы угодить в лапы другому, – тихо проговорил Джаред.
– Ага, – согласился Каспар. – Но война есть война.
Факс тяжело поднялся на ноги:
– Хозяин?
– Думаю, мы свяжем наставника, и я поведу его вниз по склону. Ближе к лагерю ты, Факс, можешь исчезнуть. – Каспар улыбнулся Джареду. – Маменька обожает меня, а вот доверия особого нет. Это прекрасный шанс проявить себя. Ну-ка, вытяните руки вперед.
Джаред со вздохом поднял руки, потом сильно побледнел, пошатнулся и едва не упал.
– Извините! – прошелестел он.
Каспар ухмыльнулся Факсу:
– Отлично сыграно, наставник…
– Я не играю. Правда… Лекарство… В переметной сумке…
Колени подогнулись, Джаред сел на опавшие листья.
С гримасой раздражения Каспар махнул рукой, и Факс повернулся к коню. Стоило здоровяку сделать шаг, Джаред вскочил и понесся прочь. Он огибал деревья, перескакивал выпирающие корни, но шаги за спиной услышал еще раньше, чем сбилось дыхание. Тяжелые шаги приближались, потом грянул хохот: Джаред запнулся, упал и врезался в дерево.
Перевернувшись, сапиент увидел над собой Факса, замахивающегося топором.
– Давай, Факс! – Каспар торжествующе улыбался из-за спины телохранителя. – Один хороший удар!
Здоровяк поднял топор.
Джаред стиснул дерево и ладонями почувствовал гладкость коры.
Рука с топором двинулась вниз. Факс вздрогнул, улыбка превратилась в безжизненную гримасу. Паралич постепенно сковывал тело, а когда дотек до руки, топор с глухим стуком упал и вонзился в мягкую землю.
Одно застывшее мгновение, и Каспар с выпученными глазами рухнул следом.
Потрясенный Джаред шумно выдохнул.
Из спины Факса торчала стрела, вошедшая до самого оперения.
Каспар взвыл от гнева и ужаса, схватил топор, но слева раздался негромкий голос:
– Бросайте оружие, граф! Немедленно.
– Кто… Как смеете?..
Ответ прозвучал мрачно:
– Мы Стальные Волки. И вы это уже поняли.
27
Однажды прошел Сапфик по мечу-мосту в зал, где стоял стол с изысканными яствами. Сел он за стол, взял ломоть хлеба, но сила Перчатки обратила хлеб в пепел. Взял он кубок с водой, но кубок раскололся. И пошел Сапфик дальше, ибо понял: секретная дверь близко.
– Вот мое теперешнее королевство. Вот место отправления правосудия. – Смотритель махнул рукой на стол. – А вот мои личные покои. – Он распахнул дверь и вошел. Следом за ним трое Узников втолкнули Рикса, Аттию и Кейро.
Аттия огляделась по сторонам. Небольшая комната завешена гобеленами. Высокие витражные окна в полумраке не рассмотришь. Отблески пламени в камине высвечивали чьи-то руки и лица.
– Прошу, садитесь. – Он показал на стулья из черного дерева с резными спинками – пары лебедей грациозно переплели шеи. Массивные балки расползались по потолку затейливыми узорами, воск капал с люстр на плиточный пол. Где-то неподалеку раздавались глухие вибрирующие удары, которые тут же подхватывало эхо. – Тяжелая дорога наверняка утомила вас, – проговорил Смотритель и распорядился: – Принесите им еды!
Аттия села на стул. Она чувствовала себя обессилевшей и грязной. После марша по туннелю волосы слиплись от ила. А Перчатка! Драконьи когти царапали кожу, но Аттия не осмеливалась поправить ее, опасаясь Джона Арлекса. Глаза у него зоркие, внимательные.
Угощением оказались хлеб и вода. Поднос небрежно поставили на пол. Кейро еду проигнорировал, а менее принципиальный Рикс ел так, словно умирал от голода, – опустился на колени и запихивал хлеб в рот. Аттия наклонилась за куском и медленно разжевала: хлеб оказался сухим и жестким.
– Тюремная трапеза, – буркнула она.
– Так мы в Тюрьме и находимся. – Смотритель поднял фалды сюртука и сел.
– А что случилось с вашей башней? – спросил Кейро.
– У меня здесь много пристанищ. В башне библиотека. Здесь лаборатория.
– Что-то пробирок не вижу.
– Увидишь, и очень скоро, – с улыбкой пообещал Джон Арлекс. – То есть если поможешь уродливой громадине осуществить свой безумный план.
– Не зря же я прошел весь этот путь, – отозвался Кейро, пожав плечами.
– Да уж, не зря. – Смотритель свел кончики пальцев вместе. – Получеловек, цепная рабыня, безумец…
Кейро старательно сдерживал эмоции.
– Так вы надеетесь на Побег? – Смотритель взял кувшин и наполнил свой кубок водой.
– Нет, – ответил Кейро, оглядываясь по сторонам.
– Вот и правильно. Сам понимаешь, именно тебе Наружу точно не вырваться. В твоем теле частицы Инкарцерона.
– Верно. С другой стороны, тело, которое Инкарцерон создал себе, целиком состоит из таких частиц. – Кейро откинулся на спинку стула и, копируя позу Смотрителя, сложил пальцы домиком. – А ведь на Побег он рассчитывает всерьез. Как только Перчатку раздобудет. Напрашивается вывод: в Перчатке заключена сила, делающая это возможным. Не исключено, что и для меня тоже. – Кейро перехватил пристальный взгляд Смотрителя и ответил таким же.
За спиной у них поперхнулся Рикс, попробовавший есть и пить одновременно.
– Ты транжиришь свои таланты, прозябая в Учениках чародея, – тихо заметил Смотритель. – Тебе лучше подойдет работа на меня.
Кейро захохотал.
– Ты только сразу не отмахивайся. Жестокость – часть твоей натуры, Кейро. Тюрьма – твоя среда. Внешний Мир тебя разочарует.
Джон Арлекс и Кейро переглядывались, и Аттия, не выдержав тишины, брякнула:
– Вы ведь скучаете по дочери.
Серые глаза Смотрителя впились в нее. Аттия ждала вспышки гнева, но услышала только «Да, скучаю». Заметив ее удивление, Смотритель улыбнулся:
– Как плохо вы, Узники, меня понимаете. Я нуждался в наследнике, и да, я украл у Инкарцерона маленькую Клодию. С тех пор нам не сбежать друг от друга. Да, я скучаю по ней. Уверен, она тоже скучает по мне. – Он брезгливо отпил из кубка. – Любовь у нас с ней особая, сложная. Частью это ненависть, частью восхищение, частью страх. Тем не менее это любовь.
Рикс рыгнул, рукой вытер рот и объявил:
– Теперь я готов.
– Готов? К чему?
– К встрече с Инкарцероном.
– Идиот! – засмеялся Смотритель. – Какой идиот! Не понимаешь, что встречаешься с Инкарцероном каждый день своей жалкой, нищей, фиглярской жизни? Ты дышишь Инкарцероном, ешь его, пьешь и носишь. Он – презрение в каждом взгляде его обитателей, он – слово на устах у каждого. Побег невозможен, куда бы ты ни отправился.
– Если только умереть, – вставил Рикс.
– Если только умереть. И это очень легко устроить. Но если у тебя есть идиотские надежды на то, что Инкарцерон возьмет тебя Наружу… – Смотритель покачал головой.
– Но вы-то с ним отправитесь, – буркнул Кейро.
– Я нужен дочери, – отозвался Джон Арлекс с ледяной улыбкой.
– Не понимаю, почему вы до сих пор не ушли. У вас оба Ключа.
Улыбка померкла. Джон Арлекс поднялся. Высокий рост делал его внушительным.
– У меня были оба Ключа. Сами поймете. Тюрьма позовет вас, когда будет готова. Пока ждите здесь. Мои люди рядом. – Он направился к двери, отпихнув пустую тарелку.
Кейро не шелохнулся, даже голову не поднял, зато в голосе зазвенела холодная дерзость.
– Ты такой же Узник, как мы. Ничем не лучше.
Смотритель застыл буквально на секунду, потом открыл дверь и вышел с таким видом, будто палку проглотил. Кейро негромко засмеялся, а Рикс одобрительно кивнул: