И Мо не стеснялся его. Не спросил «красиво?» или «тебе нравится?», когда они вошли внутрь – достаточно было того, что дом нравился ему самому, и Лане вдруг собственная вилла показалась слишком белой и слишком напыщенной.
Ощущение секундной зависти пришлось стряхнуть – ее вилла великолепна. Как и бесконечный шум прибоя, доносящийся сквозь окна, – к нему просто надо привыкнуть…
Пока позади хлопала дверца морозильника и доносились звуки бьющегося о стенки стакана льда, Лана смотрела на камни – темные, светлые, блестящие. Дорогие. Думала о том, каким образом они перейдут к следующему этапу – обучению ее «погружению»? Под прозрачной поверхностью стола на полке лежали глянцевые журналы; под высоким потолком бесшумно вращались лопасти вентилятора. Ей вспомнился вертолет. На второй этаж вела деревянная лестница – где-то там, под самой крышей, чтобы не смущать гостей, расположилась хозяйская спальня. Образ расправленной постели отступил и забылся; поведение Марио действительно не вызывало ни смущения, ни дискомфорта. Когда он уселся в кресло напротив и поставил на стол стаканы, Лане причудилось странное – будто они знают друг друга уже много лет. Странное чувство, удивительное – один мирок на двоих, тихий и спокойный.
– Теперь ты будешь в меня чем-то кидать?
Мо отпил сока и потер губы тыльной стороной ладони – истинно его жест – она видела такой в собственной гостиной. Чуть нахмуренные брови, задумчивый взгляд, морщинка на лбу, выдающая мыслительное напряжение.
– Не буду.
– Почему?
– Потому что это не выход. Если я кину в тебя чем бы то ни было и ты «погрузишься», то навряд ли будешь думать о камнях, равно как и смотреть на них. Скорее, ты будешь волноваться о зависшем перед лицом предмете и о том, как от него отбиться.
– Логично. Тогда как?
– Есть у меня одна мысль. Тот человек, который продал мне ампулу, днем ранее прислал инструкцию «по эксплуатации», если ее можно так назвать. Так вот, там говорилось, что соскользнуть в…
– «Паузу»…
– Что?
– Можно называть это состояние «паузой». Стоп-кадром. Как если бы ты нажал кнопку паузы на пульте.
– Хорошо. Так вот, чтобы соскользнуть в «паузу», нужно сосредоточиться на некоем движущемся предмете с равномерным динамическим ходом.
Лана поморщилась от сложной формулировки.
– Каком, например?
– Да, я тоже не сразу понял. На вентиляторе, например.
И они синхронно взглянули на полоток.
– На этом?
– Этот должен подойти. В общем, твоя задача: смотреть на него какое-то время, расслабиться и ни о чем не думать. Через минуту, две, три – я не знаю – время должно замедлиться и зависнуть. Не время, конечно, но воспринимаемый тобой ход времени. А сознание – ускориться.
– Я поняла. То есть сейчас я должна буду смотреть на вентилятор и ни о чем не думать?
– Да.
– А где в это время будешь ты?
– Здесь? В кресле напротив?
Марио верно уловил, что его присутствие будет и мешать, и отвлекать, и потому быстро передумал:
– Хорошо, я уйду на террасу – расслаблюсь, почитаю.
Лана кивнула.
– Я позову тебя, когда у меня получится.
– Договорились.
И Мо, подхватив свой стакан, ушел; на стеклянной поверхности остался прозрачный водяной круг – пятно от донышка.
Не думать. Ни о чем не думать.
Лопасти вентилятора напоминали Лане наконечники катамаранных весел – продолговатые, гладкие, каштановые. Такими, наверное, хорошо воду загребать…
Не думать.
Их было ровно пять, как у звезды. Металлический соединитель-плафон, висящий снизу поводок-выключатель, белый короткий шнур питания, уползающий под потолочные балки. Почему она никогда не думала, что вентиляторы в дизайне смотрятся так гармонично?
«Т-с-с-с, тихо, голова, тихо».
Лана, откинувшись на спинку кресла и удобно примостившись затылком на мягком, созерцала мерный ход лопастей и зачем-то считала обороты – пятнадцать… двадцать… двадцать пять…
Сколько уже прошло? Минута? Две? Поскрипел ножками стула на веранде Марио, пошелестел страницами журнала. Интересно, что он читает?
Потихоньку закипало раздражение – разум на приказ «не думать» отзывался лишь новой порцией разномастных мыслей. В голову лезли воображаемые продукты, лежащие в холодильнике за ее спиной, – что хозяин дома ест по вечерам? Возле кровати на втором этаже наверняка стоит стол, на котором сейчас выключен компьютер. А сколько в бунгало санузлов? Далеко ли до пляжей? Где находится гараж? Она его не заметила, пока подъезжали…
Тихо. Тс-с-с… Тишина в голове, тишина.
Воображение, словно в насмешку, помолчав вместе с Ланой для приличия секунд пять, вдруг принималось рисовать то лицо Марио – его редкую и такую притягательную улыбку, – то крепкие и сильные плечи, то синие джинсы, то цепочку на мощной шее… Он ходит в спортзал по вечерам или тягает снаряды где-то здесь? Во дворе прилажен турник?
Тишина. Тишина-а-а-а…
Раздражение кипело уже отчетливо – булькало, пузырилось, исходило паром над поверхностью, – но чем яростнее Лана отбивалась от мыслей, тем хитрее те и изворотливее становились. Одни, как шпионы-диверсанты, просачивались внутрь аккуратно и незаметно, другие впрыгивали в тщательно охраняемый ей «пустой» фокус нагло и нахрапом, третьи, словно назойливые мухи, кружили поодаль – мол, маши-маши рукой, когда перестанешь махать, мы подлетим…
Что за бред? Неужели так тяжело всего несколько минут посидеть с пустой головой? Почему она никогда не занималась медитациями?
Вновь скрипнула спинка стула на веранде.
Лана вздохнула и прикрыла глаза – коричневые лопасти вращались и под веками. Сейчас. Всего минуту. Она посидит, отдохнет и начнет процесс сначала.
Прежде чем сдаться, она предприняла еще три попытки – одна другой хуже. Сперва продержалась минут пять – зыркала воображаемым взглядом по пустой голове, патрулировала отсутствие мыслей, – затем вдруг поняла, что этим самым занятием – зырканьем – и полна ее голова. И, значит, не пуста. Начала сначала. Продержалась недолго, вдруг почувствовала, что плавно соскальзывает в сон, заставила себя встряхнуться. Третья попытка и вовсе убедила Лану, что находиться в состоянии безмыслия она не умеет, и для того, чтобы научиться, ей потребуются месяцы или годы.
Вздохнула. Поднялась с кресла.
Марио на веранде действительно читал – на глянцевом развороте виднелась фотография красавицы-яхты. Шрифт и заголовок пропечатаны мелко – прочесть она не смогла. Уселась на соседний стул, скукожилась, как старая ива, приготовилась увидеть на его лице разочарование, когда покачает головой.
Но Марио не повернулся – отложил журнал и стал смотреть прямо перед собой. Лана проследила за его взглядом и вдруг поняла, что синяя полоса вдали у горизонта – это океан. Тот самый, родной и шумный, лижущий волнами пляж у ее крыльца. Красиво.
– А почему ты не поселился ближе? – поинтересовалась, когда немного размякла – она была признательна Мо за то, что тот не спросил, как у нее дела, и тем самым спас от позора хотя бы на несколько минут.
– Почему? Наверное, потому что ходить на встречи с океаном – все равно что ходить на встречи с женщиной. Приятно выкраивать время, собираться, готовиться, приятно ехать и знать, что скоро увидишь. В этом есть особенное наслаждение. Тем самым ты показываешь океану, что он тебе дорог.
– А разве жить с женщиной постоянно – не наслаждение? Просыпаться с ней, засыпать, проводить дни…
Лану вдруг кольнула непонятная ревность.
На лице Мо мелькнула тень улыбки:
– Наслаждение. Просто следующий этап, другой. Более глубокий, что ли.
«Хм, тогда один я, кажется, пропустила, – подумала про себя Лана, – по крайней мере, с океаном».
– Не вышло?
Разговор, которого она опасалась, случился несколько минут спустя.
– Нет, не вышло. Я старалась… честно.
– Я знаю. Догадываюсь, что это не просто. Неизвестно, сколько бы мучился сам.
Марио не осуждал, и дышать Лане стало легче.
– Я пришла попросить тебя чем-нибудь в меня кинуть.
– Все-таки?
– Да. Хочу попробовать запомнить это состояние. Съезд в него – вдруг получится? Может, потом будет легче с вентилятором.
– Как скажешь.
Кажется, хозяин дома веселился. Да и она сама ощущала бы глупое веселье, если бы ей предстояло отыскать предмет, которым нужно запустить в гостя.
В комнате, по сравнению с ярким уличным днем, царил полумрак. Поначалу Мо слонялся по гостиной, осматривал предметы – оценивал, мысленно взвешивал, качал головой: стаканы слишком твердые, стулья тяжелые, тарелки… – если прилетит в лоб ребром, мало не покажется. Бубнил под нос, что все не то, нужно что-то другое. Поднялся наверх, долго рыскал по спальне, затем в соседней кладовой, вернулся с тремя волосатыми и неестественно яркими теннисными мячиками.
– Пойдет?
– Надо пробовать.
Попробовали они во дворе. Первым Лане прилетело в грудь, вторым ощутимо в плечо, третий скользнул по ее виску.
«Хорошо, что не в морду», – подумалось ей мрачно – кидал Марио браво и с задором.
– Я их не боюсь! – крикнула она через лужайку и снова потерла ушибленное плечо. Манекен, блин. Мишень в тире. – Нужно то, чего я буду бояться.
И вновь отправились на поиски.
А после в нее летело все подряд: глиняные плитки-подстаканники, радиоприемник, статуэтка деревянного коня, сухой графин, подсвечник, мягкие диванные подушки, рамка с фотографией, барометр в виде якоря и даже заварочный чайник без крышки. Рискованно, и они оба знали об этом, но что делать? В итоге большинство вещей были пойманы, и только у приемника отвалилась пластиковая ручка, а у коня хвост.
– Бесполезно. Я просто их ловлю.
Мо продолжал искать. В какой-то момент он взялся за невысокий пузатый вазон, стоящий на полке, и Лана, бороздя взглядом гостиную, автоматически покачала головой.
– Этот жалко.
Марио тут же прищурился, а затем издал испуганное «Ой, падает!» и разжал на горлышке пальцы.