— Может, заклинание… — уже не так уверенно проговорил Бевьер.
— Нет, Бевьер, — покачала головой Сефрения. — Никакое заклинание не могло бы сотворить то, что сделала Флейта в той ужасной пещере. Она была — и есть — Афраэль.
— Мне бы все же хотелось кое-что узнать, перед тем, как мы приступим к теологическим диспутам, — перебил их Спархок. — Как вам удалось отделаться от Воргуна и что происходит здесь, в городе?
— С Воргуном особых проблем не возникло, — сказал ему Вэнион. — Наш путь на юг пролегал через Симмур, и все произошло примерно так, как мы планировали в Эйси. Мы бросили Личеаса в подземную темницу, вести дела доверили графу Лэндийскому и убедили армию и солдат церкви, находящихся здесь, в Симмуре, отправиться с нами на юг.
— Как вам удалось этого добиться? — спросил удивленный Спархок.
— У Вэниона совершенно неподражаемый дар убеждения, — ухмыльнулся Келтэн. — Большинство генералов были верны первосвященнику Энниасу, но когда они стали возражать, Вэнион сослался на Закон Церкви, о котором упоминал в Эйси граф Лэнда и принял на себя командование армией. Однако генералы все еще не желали мириться с таким положением; тогда Вэнион вывел их на дворцовую площадь, и Улэф обезглавил нескольких из них. И, надо заметить, эта процедура помогла им принять верное решение.
— О, Вэнион, — разочарованно произнесла Сефрения.
— У меня было слишком мало времени, матушка, — извинился он. — Воргун спешил выступить с армией. Он вообще намеревался уничтожить весь эленийский офицерский состав, но я отговорил его от этого. Затем мы присоединились на границе к войску короля Сороса из Пелосии. Рендорцы, завидя наше приближение, вильнули хвостом и обратились в бегство. Воргун намеревается преследовать их, но это уже забавы ради. Однако остальным магистрам и мне потребовалось немало времени убедить Воргуна в том, что наше присутствие в Чиреллосе во время выборов нового Архипрелата жизненно необходимо. Но в конце концов он отпустил нас и даже позволил каждому из нас взять с собой по сотне рыцарей.
— Это было так великодушно с его стороны, — иронично заметил Спархок. — А где рыцари других орденов?
— Они расположились вблизи Дэмоса. Долмант не хочет, чтобы мы вводили войска в Чиреллос, пока того не потребует обстановка.
— Если дворец находится на попечении лорда Лэнда, то почему на городских стенах красуются солдаты церкви?
— Все очень просто. Энниас, естественно, был извещен о произошедших событиях. Узнав об этом, он позаимствовал несколько человек из войск преданных ему членов Курии и послал их сюда. Прибыв, они освободили Личеаса, посадили вместо него в темницу графа Лэндийского, и на данный момент они же контролируют город.
— Надо что-то предпринять.
— Да, — кивнул Вэнион. — Мы узнали об этом по дороге в Дэмос, поэтому я и решил со своим войском отправиться в Симмур. Мы прибыли сюда только вчера поздно ночью. Рыцари были полны решимости сразу отправиться в город, но кампания была не из легких, все очень устали, и я приказал им немного отдохнуть и набраться сил перед тем как мы займемся наведением порядка в Симмуре.
— Как ты думаешь, это будет сложно?
— Сомневаюсь. Эти солдаты церкви — не люди Энниаса, и, возможно, простая демонстрация силы уже заставит их сдаться.
— Вэнион, скажи мне, а те оставшиеся шесть рыцарей, которые были с нами в Тронной Зале во время заклинания, есть среди той сотни, которую ты привел с собой? — спросила магистра Сефрения.
— Да, — устало произнес Вэнион, — мы все здесь. — Он взглянул на пандионский меч, который она держала при себе, и спросил, — Не хочешь ли ты отдать его мне?
— Нет, — твердо ответила Сефрения. — Твоя ноша и без того тяжела. А тем более все это скоро завершится.
— Ты собираешься разрушить заклинание? — спросил Тиниен. — Прежде чем Беллиом исцелит королеву?
— Придется, — вздохнула волшебница. — Чтобы излечить Элану, Беллиому важно коснуться ее тела.
Келтэн подошел к окну.
— Уже далеко за полдень, — сказал он. — Если мы собираемся совершить это сегодня, то надо поторапливаться.
— Подождем до завтрашнего утра, — решил Вэнион. — Если солдаты окажут сопротивление, нам потребуется время образумить их, а мне совсем не хочется, чтобы кто-нибудь из них ускользнул от нас в темноте и предупредил бы Энниаса раньше, чем мы получим подкрепление.
— Сколько во дворце солдат? — спросил Спархок.
— Мне доложили, что около двух сотен, — ответил Вэнион. — Я думаю, нам не составит большого труда справиться с ними.
— Однако придется по крайней мере на несколько дней сделать Симмур закрытым городом и охранять ворота, — сказал Улэф.
— Я могу вам кое-что предложить, — раздался голос Телэна. — Перед наступлением темноты я проскользну в город и поговорю с Платимом. Я думаю, он сможет вместо нас заняться этим делом.
— А можно ли ему доверять? — спросил мальчика Вэнион.
— Платиму? Конечно нет, но он сделает это для нас. Он ужас как ненавидит Энниаса.
— Ну что ж, — весело произнес Келтэн. — На рассвете мы выступаем и к завтраку все приведем в порядок.
— Только не занимай место за столом для бастарда Личеаса, — мрачно проговорил Улэф, проводя пальцем по остро отточенному лезвию топора. — Боюсь, отобью у него весь аппетит.
3
На следующее утро Кьюрик рано разбудил Спархока и помог ему облачиться в черные доспехи пандионского рыцаря. Затем, со шлемом в руке, тот отправился в кабинет Вэниона дожидаться рассвета и прибытия остальных. Наконец-то настал этот день. День, которого он ждал и к которому стремился больше полугода. Сегодня он сможет увидеть глаза своей королевы, приветствовать ее и присягнуть на верность. Им до такой степени овладело томящее нетерпение, что он стоял и ругался на ленивое солнце, так долго не появлявшееся на горизонте.
— И тогда, Энниас, — пробурчал Спархок, — и ты, Мартэл, вы поплатитесь за все сотворенное вами зло.
— Гвериг случайно не бил тебя по голове чем-нибудь тяжелым? — это спросил вошедший в кабинет Келтэн. Он также был одет в черные пандионские доспехи и нес под мышкой шлем.
— С чего это ты так решил? — отозвался Спархок.
— Ты разговариваешь сам с собой. Большинство людей не страдают этим.
— Ошибаешься, Келтэн. Как раз наоборот.
— Так о чем же ты сейчас беседовал с собой?
— Да так. Я просто предупреждал Энниаса и Мартэла о том, что их ждет.
— Ты же знаешь, что они тебя не услышат.
— Ну и что? Я знаю, что поступаю по-рыцарски, предупреждая их. В конце концов, какое мне дело до того, что они не слышат, главное — я произнес эти слова.
— Меня не беспокоил подобный этикет, когда я гонялся за Адусом, — усмехнулся Келтэн. — Да он этого бы и не понял. Кстати, кому выпадет честь прикончить Крегера?
— Предоставим это тому, кто сделает для нас что-нибудь приятное.
— Справедливо.
Келтэн помолчал, а затем продолжил разговор, но уже серьезным тоном:
— Спархок, ты думаешь, у нас получится? Действительно Беллиом способен исцелить Элану — или мы окажемся в дураках?
— Я думаю, все получится. Мы должны верить в это. Беллиом очень, очень могущественен.
— Ты когда-нибудь, использовал его силу?
— Только однажды. В горах Талесии мне пришлось с его помощью сокрушить гребень горы.
— Зачем?
— Так было нужно. Давай не будем думать о Беллиоме, Келтэн. Это слишком опасно.
Келтэн скептически посмотрел на Спархока, затем спросил:
— Ты позволишь Улэфу немного укоротить Личеаса, когда мы прибудем во дворец? Улэф так радуется, проделывая это с людьми — или, если ты предпочитаешь, я сам бы мог повесить Личеаса.
— Не знаю, — ответил Спархок. — Может быть, лучше подождем и предоставим Элане самой принять решение?
— Зачем беспокоить ее по пустякам? Вероятно, после пробуждения она будет еще слишком слаба, и ты, как ее рыцарь, должен беречь здоровье королевы. — Келтэн прищурился. — Не пойми меня неправильно, Спархок, но Элана — женщина, а все женщины мягкосердечны. Если мы предоставим ей решать это, она может не позволить нам убить его. А я со спокойной душой убил бы этого выродка до того, как она пробудится. Потом мы, конечно, принесем свои извинения, но дело будет сделано.
— Ты просто варвар, Келтэн.
— Я? Да, кстати, Вэнион уже отдал приказ нашим братьям облачаться в доспехи. Мы должны быть готовы к восходу солнца, когда откроют городские ворота. — Келтэн нахмурился. — Однако может возникнуть проблема. Солдаты, что на городских стенах, могут заметить нас и захлопнуть ворота перед нашими носами.
— Так разнесем ворота в щепки, — пожал плечами Спархок.
— Королева будет сердиться, когда узнает, как мы поступили с воротами столицы ее королевства.
— Заставим солдат церкви починить их.
— Это работа для честных людей, а не для этих олухов. Полюбуйся, что они сотворили с мостовой перед нашим замком, прежде чем принять окончательное решение. — Келтэн развалился в кресле. — Мы так долго ждали этого дня, и вот он наступил…
— Да, — согласился Спархок. — И как только Элана поправится, мы сможем отправиться на поиски Мартэла.
Глаза Келтэна заблестели.
— И Энниаса, — добавил он. — Я думаю, мы повесим его прямо под сводом главных ворот Чиреллоса.
— Не забывай все же о том, что Энниас — первосвященник, — произнес с болью в голосе Спархок. — Ты не сможешь с ним этого проделать.
— Но мы же потом извинимся.
— Как же ты предлагаешь все устроить?
— Придумаю что-нибудь позже, — бесцеремонно заявил Келтэн. — Может быть, выдадим это за ошибку или придумаем еще что-нибудь.
Когда взошло солнце, все уже собрались во дворе Замка. Вэнион, с бледным и изможденным лицом, с трудом спускался вниз по ступеням, сгибаясь под тяжестью огромного короба.
— Мечи, — кратко пояснил он Спархоку. — Сефрения сказала, что они нам сегодня понадобятся.
— Может, кто-нибудь понесет их за тебя? — спросил его Келтэн.
— Нет. Это мое бремя. Как только спустится Сефрения, мы выступаем.