— Ну, теперь вы видите, что я имею в виду? — спросил Вздутые-губки и снова заломил руки. — Ни намека на желание что-то сделать, зато ужасающее невежество и полное отсутствие талантов во всех областях. К тому же она вдруг начинает хохотать, как пятилетний ребенок, услышав имя лорда Сэндвича.
О да, лорд Сэндвич. Невозможно поверить, что его действительно так звали. Бедный парень.
— Она наверняка… — начал мистер Джордж, но Вздутые-губки перебил его.
— В отличие от Шарлотты, у этой девчонки вообще нет… espièglerie![14]
Ах, что бы это ни было! Если это было у Шарлотты, я этого не хотела иметь.
Шарлотта выключила музыку и села за рояль, улыбаясь заговорщицки Гидеону. Он ей тоже улыбался.
А на меня лишь коротко посмотрел, причем таки-и-и-им взглядом. Не в положительном смысле. Наверное, ему было неловко находиться в одном помещении с такой неудачницей, тем более, что он явно осознавал, как шикарно сам выглядит, в потрепанных джинсах и облегающей черной футболке. По необъяснимой причине я разозлилась еще больше. Ещё чуть-чуть и я заскрипела бы зубами.
Мистер Джордж переводил тревожный взгляд с меня на Вздутые-губки и обратно и сказал, озабоченно наморщив лоб:
— У вас обязательно получится, Джордано. У вас есть Шарлотта, которая прекрасно во всем разбирается. Да и впереди у нас есть еще пару дней.
— Даже если бы пару недель! Никакого времени не хватит, чтобы подготовить ее к большому балу, — сказала Вздутые-губки. — Суаре — еще может быть, в небольшом обществе и если сильно повезет, но бал, возможно даже с присутствием герцогской семьи — абсолютно исключено! Можно только предположить, что граф решил пошутить.
Взгляд мистера Джорджа посуровел.
— Совершенно определенно нет, — сказал он. — И совершенно определенно в вашу компетенцию не входит сомневаться в решениях графа. У Гвендолин всё получится, не правда ли, Гвендолин?
Я ничего не ответила. Моя самооценка сильно пострадала в последние два часа. Если бы речь шла о том, чтоб не бросаться в глаза, с этим бы я еще как-нибудь справилась. Я бы забилась в какой-нибудь угол и скромно бы обмахивалась веером. Или лучше не обмахивалась бы, а то черт его знает, что это могло бы означать. Просто стояла бы и улыбалась, не показывая зубов. Конечно, при этом мне никто не должен был бы мешать, или спрашивать о маркизе Стаффорд, или приглашать танцевать.
Шарлотта начала что-то тихонько наигрывать на рояле. Это была нежная мелодия в музыкальном стиле, под который мы только что танцевали. Гидеон подошел и стал рядом, она подняла к нему лицо и сказала что-то, что я не услышала из-за громких вздохов Вздутых-губок.
— Мы попытались научить ее основным шагам менуэта принятым способом, но боюсь, нам придется применить другие методы!
Я не могла не восхищаться способностями Шарлотты, которая одновременно разговаривала, смотрела Гидеону в глаза, демонстрировала ямочки на щеках и при этом играла на рояле.
Вздутые-губки продолжал жаловаться.
— … может помогут картинки или меловые знаки на полу, нам для этого следует…
— Завтра вы сможете продолжить занятия, — перебил его мистер Джордж. — А сейчас Гвендолин нужно элапсировать. Идем, Гвендолин?
Я облегченно кивнула и схватила сумку и пальто. Наконец-то избавление! Злость тут же сменилась ожиданием. Если все пойдет хорошо, я сегодня буду элапсировать после встречи с дедушкой и найду в тайнике ключ и пароль.
— Давай я понесу. — Мистер Джордж забрал у меня сумку и ободряюще улыбнулся. — Всего четыре часа, и ты сможешь пойти домой. Ты сегодня выглядишь менее уставшей, чем вчера. Давай выберем какой-нибудь симпатичный, спокойный год — может, 1953? Гидеон говорит, что в Алнуне — помещении, где хранится хронограф, в это время очень уютно. Там даже есть диван.
— 1953 — прекрасный выбор, — сказала я и постаралась не выдать восторг. Через пять лет после последней встречи с Лукасом! Можно было предположить, что за это время он кое-что сумел узнать.
— Ах да, Шарлотта! Миссис Дженкинс вызвала машину для тебя, на сегодня ты можешь быть свободна.
Шарлотта прекратила играть.
— Хорошо, мистер Джордж, — сказала она вежливо, потом склонила голову к плечу и улыбнулась Гидеону: — Ты на сегодня тоже свободен?
Что? Она что, собирается спросить, не хочет ли он пойти с ней в кино? Я задержала дыхание.
Но Гидеон помотал головой.
— Нет. Я буду сопровождать Гвендолин.
И Шарлотта, и я были озадачены в одинаковой степени.
— Нет, не будешь, — сказал мистер Джордж. — Ты уже выполнил свою норму на сегодня.
— И ты выглядишь очень устало, — сказала Шарлотта. — Что вовсе неудивительно. Ты бы лучше поспал.
На этот раз, в виде исключения, я была с ней согласна. Если Гидеон будет меня сопровождать, я не смогу ни взять ключ из тайника, ни встретиться с дедушкой.
— Без меня Гвендолин проведет в подвале четыре часа без всякой пользы, — сказал Гидеон. — А если я пойду с ней, мы бы могли что-то выучить за это время. — С едва заметной улыбкой он добавил: — Например, как отличить право от лево. Менуэт наверняка можно освоить.
Что?! Какой ужас — только не урок танцев опять!
— Напрасные старания, — сказал Вздутые-губки.
— Мне нужно делать домашние задания, — сказала я подчеркнуто недружелюбно. — Завтра я должна сдать сочинение по Шекспиру.
— Я смогу тебе в этом помочь, — сказал Гидеон, глядя на меня.
Я не смогла расшифровать его взгляд, для того, кто его не знал, он мог считаться невинным, но я-то была в курсе дела.
Шарлотта хоть и продолжала улыбаться, но ямочки на щеках исчезли.
Мистер Джордж пожал плечами:
— Я не возражаю. Гвендолин будет не одна и не станет бояться.
— Вообще-то я люблю быть одна, — сказала я, потеряв уже надежду. — Особенно, если я целый день провела в обществе, как сегодня.
В обществе идиотов.
— Да? — насмешливо спросила Шарлотта. — Но ты же никогда не бываешь по-настоящему одна, вокруг тебя постоянно крутятся твои невидимые друзья, не так ли?
— Вот именно, — буркнула я. — Гидеон, ты будешь только мешать.
Иди лучше в кино с Шарлоттой. Или создайте Книжный клуб — мне всё равно.
Думала я. Но имела ли я это в виду? С одной стороны, я сгорала от нетерпения поговорить с дедушкой и спросить, что он узнал о зеленом всаднике. С другой стороны, во мне поднимались смутные воспоминания об Оооо! и Мммм! и Ещё! из вчерашнего дня.
Черт! Я должна взять себя в руки и срочно вспомнить обо всем отвратительном, что я нашла в Гидеоне.
Но он не дал мне времени. Он уже открыл дверь, пропуская меня и мистера Джорджа:
— Идем, Гвендолин! Вперед, в 1953 год!
Я была практически уверена, что Шарлотта прожгла бы мне взглядом дыры в спине, если бы она это умела.
По дороге вниз, в алхимическую лабораторию, мистер Джордж завязал мне глаза — извинившись при этом — и взял со вздохом меня под руку. Гидеону пришлось нести мою сумку.
— Я знаю, как непросто с мистером Джордано, — сказал мистер Джордж, когда винтовая лестница осталась позади. — Но, может, ты тем не менее постараешься найти с ним общий язык?
Я громко фыркнула.
— Он мог бы тоже постараться найти со мной общий язык. Мастер рэйки, творческий дизайнер ювелирных изделий, модельер… что он делает среди Хранителей? Я думала, что Хранителями бывают только первоклассные ученые и политики.
— Мистер Джордано действительно выглядит необычно в кругу Хранителей, — признался мистер Джордж. — Но у него блестящая голова. Наряду с экзотичными… э-э-э… профессиями, которые, между прочим, сделали его миллионером, он — признанный историк и…
— … и в тот момент, когда он пять лет назад, пользуясь неизвестными источниками, опубликовал статью о лондонской тайной организации, связанной с масонами и легендарным графом Сен-Жерменом, Хранители решили, что должны познакомиться с ним поближе, — сказал Гидеон, идя впереди. Его голос отражался от каменных стен.
Мистер Джордж прокашлялся.
— Э-э-э… и это тоже. Осторожно, ступенька!
— Понимаю, — ответила я. — Получается, что Джордано приняли в круг Хранителей, чтобы он не разболтал о них. А что это за неизвестные источники?
— Каждый член организации дает ей что-то, что делает ее сильнее, — сказал мистер Джордж, игнорируя мой вопрос. — А способности мистера Джордано очень разнообразны.
— Несомненно, — сказала я. — Кто еще из мужчин в состоянии самостоятельно приклеить стразики себе на ногти?
Я услышала, как мистер Джордж закашлялся, как будто он чем-то подавился. Какое-то время мы молча шли рядом.
Шагов Гидеона не было слышно, я предположила, что он пошел вперед (из-за повязки на глазах я двигалась в темпе улитки). Наконец я собралась с духом и спросила:
— А что именно я должна делать во время суаре и бала, мистер Джордж?
— О, никто тебе до сих пор не рассказал? Гидеон был вчера вечером — или, скорее, это была уже ночь — у графа, чтобы рассказать о последних… э-э-э… событиях, приключившихся с вами. Он вернулся назад с письмом, в котором граф выразил недвусмысленное желание, чтобы ты и Гидеон сопровождали его на суаре у леди Бромптон, а также через несколько дней — на балу. Кроме того, на повестке дня еще один визит в Темпл во второй половине дня. Целью всего этого является дать графу возможность познакомиться с тобой поближе.
Я вспомнила о своей первой встрече с графом и содрогнулась.
— Я понимаю, что он хочет лучше меня узнать. Но почему он хочет, чтобы я находилась среди чужих людей? Это что — какая-то проба?
— Это лишний раз доказывает, как бессмысленно, держать тебя в неведении. Честно говоря, я очень обрадовался этому письму. Оно демонстрирует, что граф доверяет тебе намного больше, чем кое-кто из Хранителей, которые считают тебя статисткой в этой игре.
— И предательницей, — добавила я, думая о докторе Уайте.