Рванула обратно в комнату. Раскрыв сумки, небрежно сброшенные Иланом у входа, я достала свой брючный костюм. Переодевание не заняло много времени и вот уже стою на балконе, пытаясь сообразить, как лучше спустить сумки.
— Не дури! — вдруг раздался спокойный голос. — Все равно далеко не убежишь. Пока на тебе браслет, я смогу найти тебя, где бы ты ни была.
Резко развернулась. Оперевшись на дверной косяк и перегораживая вход в комнату, стоял Илан. Выглядел он не совсем презентабельно. Всю одежду составляло только белое полотенце, небрежно повязанное на бедрах, а со всего тела стекала вода, уже образовав небольшую лужицу.
— Вот именно, пока! — нервно сказала я. Не ожидала, что он так быстро выйдет из ванной! — Я позабочусь, чтобы это временное "пока" переросло в твердое "уже"!
— Браслет могу снять только я. И если ты не перестанешь делать глупости, то еще подумаю, делать ли мне это его вообще! — пожал плечами он. — Беги, если так хочешь, но потом не говори, что я не предупреждал!
Он отлип от косяка и зашел в комнату, оставив меня одну на балконе. А уверенность, что я смогу снять это "украшение" без помощи Илана, постепенно таяла. И действительно с чего взяла, что мне это удастся? Не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь смог снять браслет самостоятельно! На что вообще надеялась?! Прав был отец: я слишком самоуверенная.
Осознав в полной мере всю глупость своего поступка и угрозу Илана, я вернулась в комнату. Парень к этому времени уже успел одеться и сейчас копался в своей сумке, стоя спиной ко мне. Смущенно кашлянула:
— Ммм… Илан? Можно с тобой поговорить?
— Я тебя внимательно слушаю! — тут же ответил он, даже не повернувшись ко мне.
— Ты думаешь, мне очень интересно общаться с твоей спиной? — вздохнула я, садясь на кровать.
— Так лучше? — скептически спросил Илан, садясь напротив меня.
Я снова вздохнула.
— Прости, я, наверное, действительно повела себя глупо. Все еще не могу смириться с этим "украшением"! — я грустно улыбнулась. — Поэтому скажи, мой нечаянный хозяин, когда ты снимешь браслет?
С нетерпением ждала ответа. А Илан задумался, да так крепко, что я всерьез обеспокоилась, что он думает, как преподнести мне новость о моем пожизненном рабстве. Но, наконец, он снова заговорил:
— Как я уже говорил раньше, я здесь по очень важному делу. Пожалуй, я мог бы рассказать тебе все подробно, но тогда и тебе придется рассказать мне о том, как ты оказалась в лесу.
— Нет! — я отрицательно покачала головой. — Извини, но я не настолько доверяю тебе, чтобы отдать свою жизнь в твои руки. Ведь узнав правду, ты можешь решить далеко не в мою пользу.
Не хотела никому говорить о свалившихся на меня проблемах. Единственная, с кем я могла бы поделиться абсолютно всем, была Гретта. Но где сейчас моя подруга, и жива ли она вообще? На глаза мне тут же навернулись слезы. Что с ней? Я не знала. Оставалось лишь надеяться, что с ней все в порядке.
Минутная слабость не ушла от зоркого взгляда Илана. Схватив меня за руку, он требовательно поинтересовался:
— Что случилось? Почему ты плачешь?
И, правда, действительно плачу. Даже сама не заметила, как маленькие слезинки катились по щекам.
— Все в порядке! — смущенно ответила я, вытирая глаза.
— Лира, ты можешь мне доверять! — тихо сказал Илан, смотря мне в глаза.
Я вздрогнула. Он впервые назвал меня по имени. Оно показалось каким-то странным, чужим. Я устало потерла лицо. Слишком устала, мне нужен отдых. Но все-таки ответила, ожидающему моей реакции Илану:
— У меня такие неприятности, что ты даже представить себе не можешь! Не хочу тебя втягивать! Это слишком сложно и непонятно даже для меня одной!
— Но я могу тебе помочь! — жарко заспорил Илан. — Клянусь, ты можешь верить мне!
И, демоны возьми, я верила ему! Отбросив все сомнения, рассказала Илану и о своей первой встрече с Греттой, и о неудачном бале, и о последующих после неприятностях. Умолчала только о своем умении обращаться с холодным оружием: пусть это будет моим козырь, на всякий случай! Ах, ну да! Не решилась еще озвучить и истинное имя своего "благожелателя". И вообще, к концу своего рассказа чувствовала себя неимоверно уставшей и хотела спать.
Илан внимательно меня выслушал и удивленно присвистнул:
— Да… Ну ты и попала! — он покачал головой. — Но, увы, я ничего не могу придумать, чтобы тебе помочь! Единственное, что мог бы сделать, это посмотреть, что именно в тебе заставило твоего "очень влиятельного человека" гонятся за тобой с выпученными глазами и верещать что-то про силу, но…
— Что "но"? — нетерпеливо поинтересовалась я.
— С тех пор, как я здесь, совершенно не могу пользоваться магией! — вздохнул парень. — Не получаются даже самые элементарные заклинания!
— Я не знаю, что ответить тебе! — сонно ответила я. — Отвернись, пожалуйста! Ага, спасибо! Так вот, лично я в магии совсем ничего не понимаю! Даже больше, я про нее абсолютно ничего не знаю!
Быстренько переоделась в спальную одежду и скользнула под одеяло. Илан развернулся, садясь на край кровати рядом со мной. Какая-то назойливая мысль не оставляла в покое, не давая спокойно заснуть, но я не могла понять какая. Что-то совсем простое, но в то же время и довольно сложное. И тут я поняла, что именно.
— Знаешь Илан, я забыла сказать тебе одну очень важную вещь! — почти засыпая, сказала я.
— И что же это? — заинтересованно спросил Илан.
— Я забыла сказать "спасибо"! — тихо пробормотала я, проваливаясь в сон.
Изумленного лица Илана уже не заметила.
Илиан.
Я сидел на кровати, удивленно смотря на спящую девушку. За что она благодарила? За рабский браслет? Не понимаю! Жаль, что она спит. Но ничего, я терпелив, подожду, пока она проснется, а потом уж устрою допрос! Тем более что сам спать не хочу. А вот от завтрака, пожалуй, не отказался!
Словно читая мои мысли, в дверь постучали. Услужливая служанка принесла нашу еду и, поставив на стол, поспешила уйти. Чашка горячего чая и порция вкуснейших блинов заметно подняли мне настроение. Оставив часть еды для Лиры, снова сел рядом с ней.
Я внимательно посмотрел на Лиру, в очередной раз, поражаясь ее красоте. Сейчас, спящей, она казалась настоящим ангелом. Прекрасным, но слишком наивным. Ребенком. И хотя в ее лице не было детских черт, да и наверняка она не намного младше меня, но спящая, она производила именно такое впечатление. Но в жизни… Я бы никогда не назвал ее ребенком: Лира умна, горда и упряма. В ней не чувствовалось наивности. Но во сне мы самые настоящие: мы не играем никаких ролей, не плетем интриги, не спасаем свою жизнь, не убиваем других… Когда спим, мы те, кто мы есть, а не те, кем хотим казаться.
Девушка улыбнулась. Мягко и нежно растянулись ее губы в улыбке. И как будто лучик света прошелся по ее лицу. Замер. Лира завораживала меня, затягивала. Я смотрел на нее, не отрываясь, почти не дыша.
Но тут что-то произошло. Светлая улыбка пропала, а ей на смену пришла гримаса ужаса. Лира забилась, заметалась по кровати.
— Уходите! Что вам надо?! Отстаньте от меня! — кричала она.
— Лира! — взволнованно воскликнул я, пытаясь разбудить девушку.
Но она лишь стонала и вырывалась из моих рук. А я не знал что делать.
— Лира, проснись! Пожалуйста, проснись! — напугано звал я. — Лира!
ГЛАВА 2
Никто не может говорить только правду — это ведь субъективно; мы оцениваем все точки зрения личного опыта — вот в чем правда.
Лириэла.
Мне снился Рикки. Пробираясь сквозь лесную чащу, он отодвигал со своей дороги непослушные ветви деревьев. Брат что-то говорил, но я не слышала, не понимала, что и кому. Я просто следовала за ним, всматриваясь в родные и любимые черты, радуясь, что с ним все в порядке. Но Рикки не замечал меня, продолжая что-то с увлечением говорить.
Наконец, он (а вместе с ним и я) вышел на какую-то полянку, и только тут я поняла, с кем он разговаривал. Это была Гретта! Такая родная и самое главное живая и здоровая! Слезы потекли из глаз. Какое счастье, что с ней все в порядке! Жаль только, что я не могу ничего сказать ей или хотя бы просто обнять. Зато могу видеть…
Рикки с Греттой подошли к краю обрыва, держась за руки и весело смеясь. Я улыбнулась: какая же они замечательная пара! Рыжие, как пламя, кудри Гретты и темные волосы брата, хрупкая фигура моей подруги и сильное тело Рикки. Они были созданы друг для друга, половинки, дополняющими одно большое общее целое и исправляющими его недостатки.
Поцелуй. Невероятно нежный и ласковый поцелуй. Рикки целовал Гретту, как будто в последний раз, будто не зная, что может принести новый день, будто опасаясь за свою жизнь и жизнь своей возлюбленной. Да, именно так. Теперь я с уверенностью могла сказать, что мой брат любит Гретту.
Девушка отвечала на поцелуй и сейчас казалась неимоверно прекрасной. Она тоже любила и отдавала свою любовь без остатка и от этого была счастливой. Счастливой, не смотря ни на что. Гретта просто излучала счастье, заполняла его теплым приветливым светом все вокруг: и заснеженную поляну, и замершую где-то далеко внизу реку. И даже холодное солнце стало чуть ярче и теплей, и голые ветви деревьев, и голый лес не казались больше такими страшными и пугающе одинокими. Все вокруг приобрело свою чарующую красоту. И в центре этой красоты были они — Рикки и Гретта. Мой брат и подруга. И они были счастливы.
Улыбалась, а из глаз текли слезы. Слезы радости. Я радовалась за них, за их любовь, за их счастье. И сожалела, что у меня, его нет. Но все равно была рада. Я люблю их. Их обоих. Лучше невозможно пожелать. Лучше внимательного, заботливого и любящего брата, лучше верной, преданной и честной подруги. И я радовалась, что они нашли друг друга.
— Я найду ее! Обязательно найду ее! — тихо шепчет Рикки, и на этот раз я понимаю его.
— Нет! — качает в ответ головой Гретта. — Мы найдем ее!