Он повернулся к двери ванной. Шаг. Еще один шаг.
Другой.
Достаточно далеко. Я шагнула в круг, нарисованный мылом на полу, и погрузила в него свою магию. Тайные линии вспыхнули сапфировым пламенем в сложном, ослепительном массиве. Убийца пораженно застыл, его лицо стало ясно видно в свете иероглифов. Лысый, с толстой блестящей кожей, покрытой зеленым, коричневым и оранжевым налетом, как панцирь какого-то странного жука, он даже отдаленно не походил на человека. Типичные контуры мужского лица — скулы, носовой гребень, лоб — были утолщены, словно кто-то вколол ему жир под кожу в самых неподходящих местах. У носа не было кончика, он превратился в широкую приплюснутую выпуклость. Его подбородок был опущенным, и казался почти изящным по сравнению со всем остальным. Неестественно большие глаза тянулись к его ушам. Только рот его был сравнительно нормальным.
Отвращение скользнуло сквозь меня. Желание убежать было настолько сильным, что я чуть не отступила назад. Я даже не могла сказать, была ли это его магия или просто сильная ксенофобия, вызванная столкновением с кем-то человеческим, но недостаточно человеческим.
Бенедикт прислал своего мясника. Должно быть, он уже отказался брать меня живой.
Линии вокруг убийцы пульсировали желтым цветом. Обратная связь потрясла меня. Она ударила в меня, но круг рассеял это. Волна эмоций захлестнула меня, отвращение, ненависть и гнев, а под всем этим — сосущий вихрь жажды крови. Круг выплеснул на меня его чувства. Обойти эту обратную связь было невозможно.
Убийца попытался отпрыгнуть в сторону. Круг запульсировал в ответ, и он приземлился там же, где и начал.
Я создала круг, модифицировав образцовое заклинание Акубенса, чтобы вывести из строя незваного гостя, независимо от того, какой магией он или она владели. Это была универсальная ловушка, созданная для сдерживания и допроса. Сверху он выглядел как большой круг, заполненный лабиринтом линий и символов, с двойным кругом внутри него на одном конце. Пять меньших кругов, каждый из которых был заполнен постепенно уменьшающимися кольцами, касались внешнего края главного круга.
Я стояла внутри меньшего двойного круга, в то время как убийца был пойман в ловушку в большом кольце. Сложный узор вокруг мясника заключил его в тюрьму. Он не мог напасть на меня. Он также не мог покинуть круг. Его собственная магия, взаимодействующая с границей, удерживала его. Тем не менее, он все еще мог попытаться нанести удар по самому кругу, и когда он это сделает, его магия хлынет через линии и убежит в пять меньших магических раковин.
Убийца присел на четвереньки, оглядываясь по сторонам. Круг под его ногами засветился еще ярче. Его большие бесформенные глаза нашли меня.
— Умри.
Яркая желтая вспышка вырвалась из него и побежала по линиям круга. Пять магических раковин закружились, поглощая ее, и замерли.
— Умри. Умри, умри, умри.
Каждый взрыв посылал новый всплеск ярости и ненависти через меня. Я подождала, пока раковины перестанут вращаться. У меня было куча времени.
Убийца пристально посмотрел на меня.
— Отпусти меня.
— Скажи мне свое имя.
— Отпусти меня и я съем твою семью.
Вот что мне нравилось в извращенных убийцах. Они просто были разумными, приятными людьми. Такими глубокими мыслителями.
— Скажи мне свое имя.
— Я убью тебя и съем твои кишки, пока ты будешь кричать.
— Только не в таком порядке.
Он атаковал мой круг, цепляясь за него, разинув рот, его маленькие острые зубы пытались царапнуть стену магии. Нас разделяло всего шесть дюймов, но с таким же успехом мы могли находиться на разных континентах.
Снаружи зажглись сигнальные уличные фонари.
Убийца измучился и снова скорчился на полу.
— Ты здесь потому, что я позволила тебе прийти сюда, — сказала я ему. — Я сказала солдатам снаружи, чтобы они держались подальше от тебя. Я знала, что Бенедикт пришлет тебя или кого-нибудь вроде тебя. Я надеялась, что он сам придет, но он ведь не любит пачкать руки, правда?
Убийца оскалил зубы.
— Шлюха.
— Отвечай на мои вопросы, и тебе будет не так больно.
Убийца ухмыльнулся.
— Ты говоришь совсем как он.
— Но я же не он. Не я за тобой пришла. Не я принуждала тебя войти в круг. Ты сам пришел сюда, чтобы убить меня, моих друзей и мою семью. Убийца — это ты.
— Самодовольная сука.
Он сохранил больше баллов IQ, чем Лоуренс. У него был хороший словарный запас, и его рассуждения были глубже, чем у призывателя: «Убей эту суку, потому что мои жуки хотят жрать». Что объясняло, почему у него не было куратора.
Я подняла руки и сосредоточилась. Круг вокруг меня начал вращаться, посылая тонкие, как волосы, меловые линии, спиралью проходящие через большее кольцо. Линии столкнулись с узором вокруг искривления, образуя новый рисунок в матрице круга.
Убийца вертел головой из стороны в сторону, пытаясь уследить за происходящим.
Я погрузила взрыв силы в круг. Магия пронеслась по новым линиям, как искра по детонационному шнуру. Разум убийцы вспыхнул передо мной яркой горячей мишенью. Я прицелилась в него и нанесла удар.
С правильным кругом даже слабый ментальный маг мог оказать давление на разум цели, а я не была слабой.
Убийца пронзительно закричал. Я схватила его сознание своей силой и сжала.
Чтобы попасть под мои чары, человек должен быть способен любить, и не важно, как глубоко эта искра была спрятана, моя магия заставит ее разжечь костер. Это нечеловеческое существо было соткано из глубоко укоренившейся ненависти, ярости и презрения к людям. Несмотря на всю свою регрессию, Лоуренс любил свой рой. Мясник ничего не любил. Чувство вины, страха или сомнения никогда не беспокоили его, а сожаление не было понятием, которое он понимал. Я не смогла бы открыть его, потянув за один из обычных рычагов, присутствующих в человеческом разуме. У него их не было. Его воля была непроницаемой оболочкой, а бесчеловечность давала ему дополнительный слой защиты.
Я была не в самой лучшей форме. Я устала, но мне не нужно было его зачаровывать. Мне просто нужно было заставить его разум раскрыться. Круг выполнял большую часть работы, и он не требовал ничего сложного. Для этого требовалась грубая сила, поэтому я потянулась глубоко внутрь себя и нашла ее.
Убийца неистово бушевал в круге. Желтое сияние заливало линии, насыщая их. Магические раковины вращались, выкачивая его магию наружу. У него был безумный запас магии. Его ненависть, волна за волной, безжалостно терзала меня, его разум кипел от ярости. Пробираться через него было все равно, что пытаться плыть по волнам, несущим острые как бритва камни. Моя эмоциональная защита дрогнула. Я стиснула зубы и сжала его сильнее.
Две раковины, стоявшие ближе всего к мяснику, стали желтыми, затем оранжевыми, насыщенными до краев. Нормальный маг остановился бы просто из чувства самосохранения. Расходование слишком большого количества магии слишком быстро истощало тело, а когда маг истощал все свои резервы, он терял сознание. Некоторые так и не приходили в себя. Но у него не было никакой способности к самосохранению. Он колотил и колотил по кругу, пытаясь разрушить его, движимый чистой яростью.
Волна психической ненависти захлестнула меня. Я больше не могла держать голову над водой. Его эмоции нахлынули на меня, угрожая разорвать на части. Мои собственные резервы были на исходе.
В желании убийцы появилась слабая трещина. Страх быть пойманным в ловушку и боязнь беспомощности. Ну, наконец-то.
Еще одна волшебная раковина стала оранжевой и перестала вращаться.
Я ухватилась за края этой трещины своей волей и толкнула ее.
Четвертая раковина замерла. Мы дошли до последней.
Он взвыл, бросая всю свою силу на круг в бешеном огне.
Последняя магическая раковина остановилась, насыщаясь. Волна его эмоций поглотила меня целиком, и я повисла в подвешенном состоянии, уже не понимая, где кончаюсь я, а где начинается его ярость.
Я не могла сейчас все бросить. Руна заслуживала ответов. Ее брат заслуживал ответов. Холли заслужила жить. Я должна была это дать им.
Первые две раковины рухнули. Магия вырвалась наружу двумя гейзерами. Моя комната треснула, как разбитое зеркало. Куски стены и окна зависли в течение мучительного момента и взорвались наружу. Крыша исчезла, и холодные и безразличные звезды смотрели на нас сверху вниз. Вся стена, выходящая на улицу, рухнула. Я мельком увидела бегущих внизу людей.
Трещина в сознании мясника расширилась. Я почти ощущала существо под ним — наполненный ненавистью, дьявольский шар злобы.
Третья раковина лопнула. Пол под нами развалился на части. Мы повисли в воздухе, удерживаемые только силой круга. В ванной все еще в безопасности за дверью, завыла Тень.
Он не должен победить. Он забирался ночью в дома невинных людей, убивал и забирал их из постелей. Больше он никого не возьмет. Он не станет убивать еще одну мать, еще одну дочь или сестру. Я ему этого не позволю.
Я разорвала себя на части и впустила в круг остатки своей магии. Его воля раскололась, как грецкий орех. Темнота сгустилась в уголках моих глаз. Я отбивалась от него и смотрела на убийцу, съежившегося в центре круга.
— Скажи мне свое имя.
— Луи Грэхем.
— Это ты убил Сигурни Эттерсон?
— Да.
— Зачем?
— Потому что так приказал Бенедикт де Лэйси.
— Это ты похитил Холли Эттерсон?
— Да.
— Куда ты ее отвез?
— В «Диатек».
— А где она сейчас?
— Я не знаю.
— Где находится лаборатория, в которой Кристал создала тебя?
— Я не знаю.
Черт возьми. Он действительно не знает.
Из-за этого я впустила его сюда. Это было все, чего я хотела, и я этого не получила. Черт возьми!
— Ты понимаешь, что поступал неправильно?
— Да.
— А почему ты продолжаешь это делать? Ты когда-нибудь думал о том, чтобы уехать? Убежать?
Он поднял голову и посмотрел на меня.
— Но зачем? Бенедикт ни к чему меня не принуждает. Он позволяет мне делать разные вещи. Мне нравится убивать. Мне нравится кормиться. Я бы убил тебя, если бы мог, и получил бы от этого удовольствие.