Вот и все. Больше спрашивать было не о чем. Я вытащила свою силу из круга. Последняя оставшаяся раковина — четвертая, должно быть, разбилась вдребезги, пока я допрашивала его, извергая магию в небо. Круг медленно таял, разрушаясь. Мы стали падать на землю, сначала медленно, потом все быстрее. Я приземлилась на одеяло, натянутое подо мной. Люди, которые держали его, осторожно опустили меня на землю.
Луи рухнул на жесткий тротуар в десяти ярдах от меня. Нас окружало кольцо людей: солдаты, Харт, мама, бабуля Фрида, Арабелла… Знакомые лица стали расплывчатыми. Я переусердствовала.
Кто-то протиснулся сквозь толпу и подошел к Луи. Рыжие волосы… Руна.
— Ты убил мою мать, — сказала она ему.
Луи оскалил на нее зубы. Магия хлынула из него, но у мясника ничего не осталось. Его удар рассек Руне щеку. Она дотронулась до пореза, посмотрела на красные пятна на своих пальцах и улыбнулась.
Я буду помнить эту улыбку до самой смерти.
Темно-зеленая магия вспыхнула как светящаяся лента между окровавленными пальцами Руны. Она выползла наружу и поцеловала Луи в щеку.
Убийца закричал.
Я сидела на обочине, завернувшись в одеяло, и пила горячий чай, а Тень, свернувшись калачиком у моих ног, жевала палку. Арабелла нашла мой телефон среди обломков и принесла его мне. Большая трещина расколола экран, но каким-то чудом телефон все еще работал. Алессандро по-прежнему не ответил ни на одно мое сообщение.
Склад был разрушен. Весь угол, где раньше была моя комната, и все, что было под ней, исчезло, как будто великан посмотрел на склад сверху, решил, что это торт, и вырезал себе кусок. Я могла заглянуть прямо в наш дом. Солдаты Харта объявили его небезопасным и заставили нас держаться на расстоянии пятидесяти футов.
Справа, на другой стороне улицы, стоял Берн с унылым выражением лица, глядя на рухнувший пол между ним и Хижиной зла внутри. Мы понятия не имели, выжил ли какой-нибудь из наших серверов. Слева от него Баг осторожно коснулся его плеча, как обычно делают, чтобы утешить кого-то на похоронах. Справа от него говорила Руна. Я ничего не могла разобрать, но распознала выражение ее лица. Все не так уж и плохо. Я уверена, что все будет хорошо, вот увидишь.
Все было не очень-то хорошо. До всех наших модификаций и утепления склад представлял собой одно стальное здание. Целостность конструкции, скорее всего, была нарушена. Электрические провода, трубы и сами стены выглядели аккуратно обрезанными. На нашей улице образовался ручей, где вода хлынула фонтаном из перерезанных труб, Прежде чем кто-то успел ее перекрыть.
Наш счет за воду будет огромным.
Я не знала почему, но эта мысль почти толкнула меня на край пропасти. Если бы у меня оставались хоть какие-то силы, я бы заплакала, будь то глава Дома или нет, но я слишком устала.
Где бы нам найти деньги, чтобы отремонтировать это? А где мы будем жить? Теоретически мы могли бы разделиться и переехать в другие принадлежащие нам здания, но склад был нашим домом, а теперь его нет.
Часть крыши размером с гараж застонала и с металлическим скрежетом рухнула на улицу.
Я не верила глазам. Я даже не была уверена, что смогу когда-нибудь повторить такое.
С другой стороны, нам не хватит никакой страховки, чтобы заплатить за все это.
Я поставила все на то, чтобы найти Холли, и проиграла. Я была так уверена, что Бенедикт пошлет за мной еще одного искаженного убийцу, и мне казалось вполне логичным, что он будет знать, где его деформировали. Но я ошиблась.
Мама подошла и села рядом со мной.
— Я разрушила дом.
— Не говори глупостей. Ты пыталась спасти ребенка. Мы все согласились на это. Такого никто предвидеть не мог.
Зазвонил мой сотовый. Я взглянула на него. Невада.
— Алло?
— Привет! Ну, как дела?
Рядом со мной мама покачала головой, ее глаза расширились.
— Все замечательно, — солгала я. — У нас все отлично. Со складом все хорошо.
— Эм, Каталина?
Еще одна часть крыши рухнула.
— На нас надвигается гроза. — Хорошо, что ее магия не работала по телефону.
— Ладно, — сказал Невада. — Она не купилась ни на одно слово, что я ей скормила. — У меня грандиозные новости.
— О, хорошо. Мама рядом. Я включу громкую связь. — Я нажала на иконку. — Пли.
— Я беременна!
Я повысила голос.
— Народ, Невада беременна.
Все издавали радостные возгласы.
— Каталина, — сказала Невада. — Я слышу, как течет вода. По звуку я могу сказать, что ты снаружи. Если идет дождь, то почему вы все оказались снаружи в такую бурю?
— Люблю тебя, мне пора. — Я повесила трубку.
К обочине подъехал фургон. Тень с лаем бросилась к нему. Окна опустились, и из них высунулись четыре головы: одна человеческая и светловолосая, а остальные три принадлежали собакам-боксерам.
Корнелиус уставился на склад.
— Что я пропустил?
Я бы рассмеялся, но сил не осталось.
Мы с мамой еще немного посмотрели на склад.
— Прости, — сказала я.
— Все будет хорошо, — сказала мама. — В любом случае, пришло время оставить все как есть.
Руна посмотрела на свой телефон и поднесла его к уху, ее глаза были дикими.
— Нет! Не делай этого, пожалуйста, не делай этого!
— Ну, и что теперь, черт возьми?
Руна швырнула телефон на землю, затем наклонилась, схватила его, повернулась и побежала к нам.
Мы с мамой посмотрели на нее. Арабелла бросила то, что делала, и бросилась к нам.
— Рагнар. — Слезы наполнили глаза Руны. — Он только что вошел в «Диатек».
— Зачем? — Слово вылетело из меня как пуля.
— Он сказал, что ему надоело выживать. Он не может позволить им причинить вред кому-то еще. — Отчаяние исказило ее лицо. — Мне нужна машина. И срочно.
— Я с тобой, — сказала Арабелла.
— Я пойду с вами, — сказала я.
— Могу я поговорить с тобой минутку? — Арабелла оглядела всех вокруг. — Мы можем немного побыть наедине?
— Я буду ждать тебя у твоей машины. — Руна резко развернулась и пошла прочь.
Арабелла присела рядом со мной.
— Ты здесь главная, и если ты мне прикажешь, я тебя возьму. Но ты уже выбилась из сил. Ты даже стоять не можешь. В моей машине места на четверых. Я возьму Руну, Леона и маму.
И она была права. Я ненавидела это, но она была права. Каждая секунда была на счету, и им нужно было собрать как можно больше огневой мощи в четыре кресла.
— Езжайте, — сказала я. — Я приду со второй волной.
Она обняла меня и побежала прочь. Мама последовала за ней.
Мой телефон снова зазвонил. Алессандро. Живой. О Боже, он был жив. Облегчение захлестнуло меня.
— Ты в порядке? — прошептала я.
— Да. А ты?
— Да.
— Бенедикт ускользнул от меня. — Разочарование обострило его голос. — Я буду на складе через полчаса.
— Меня здесь не будет. Рагнар только что напал на «Диатек». Мы отправляемся за ним.
— Какого черта он делает? — прорычал Алессандро.
— Он пытается убить всех сам.
— Я его вытащу. Я близко.
— Не надо! Это же самоубийство.
Он быстро прорычал что-то на итальянском и повесил трубку.
Десять минут спустя я пристегнулась ремнями безопасности внутри бронетранспортера Харта. Рядом со мной Баг возился с планшетом, его рука летала над экранной клавиатурой.
Броник с грохотом рванул вперед. Вокруг меня сидели солдаты Харта, их лица были расслаблены.
Баг сунул планшет мне под нос. На нем Алессандро входил в «Диатек».
Что, черт возьми, он делает? Мое сердце сжалось в тугой болезненный комок в груди. Пожалуйста, пусть все будет хорошо. Пусть все будет хорошо.
Звук выстрела, донесшийся из здания на планшете, разорвал тишину. Все посмотрели на нас
— Это все, что у меня есть, — сказал Баг.
Двери «Диатек» исчезли. Осколки стекла валялись на тротуаре. Металлическая решетка свисала, скомканная, с одной стороны. Люди Харта потоком хлынули в здание мимо меня. Мне хотелось бежать, но идти было лучше всего, и два телохранителя, назначенные мне Хартом, отказывались двигаться быстрее.
В вестибюле лежали тела двух мужчин и женщины. Трупы были покрыты черным пушком. Здесь уже побывали Руна или Рагнар.
У лифта ждал солдат. Он схватил окровавленную карточку-ключ, и двери распахнулись.
— Ваша мать с сестрой на верхнем этаже, — сказал он. — Леон с командой прочесывает здание.
Мы вошли в кабину, и лифт понес нас наверх. Я даже не могла больше волноваться. Я просто оцепенела.
Лифт открылся, являя последствия бойни. На дорогом ковре лежали тела, некоторые изрезанные, некоторые застреленные, другие же прорастали тем же черным пушком, что и внизу. Дверь в кабинет Бенедикта была взорвана, и из стен торчали осколки. Бойня продолжалась внутри. Ковер был пропитан кровью. Трупы смотрели невидящими глазами, когда мы проходили мимо. Бесценное искусство, сорванное со стен, валялось на полу, как мусор.
Мы свернули в османскую комнату. Массивный ковер исчез. На полу дымились выгравированные остатки тайного круга. Справа мама тяжело опустилась на стул, рядом с ней на коленях стояла Арабелла. Слева Руна обхватила руками рыдающего Рагнара. Кровь залила его с головы до ног, капая с волос и одежды.
В центре круга слегка дымилась куча одежды. Я уже видела такое раньше. Кто-то использовал магический круг, чтобы телепортироваться. Если только телепортирующий маг не был Превосходным, телепортация убивала почти столько же людей, сколько безопасно перевозила. Это было отчаянное последнее средство, оно требовало мага телепорта высокого ранга, и оно не могло телепортировать ничего неорганического. Когда кто-то телепортировал человека, одежда, грудные имплантаты и кардиостимуляторы оставались позади.
Мама посмотрела на меня.
— Кто-нибудь пострадал?
— Нет, — ответила она. — Это были не мы. Это место было таким уже, когда мы приехали сюда. Мальчик и Алессандро превратили это место в кладбище.
Меня охватила паника.
— А где же он?