— Ровно две чаши, можешь проверить, — гордо произнес Гисан, любуясь произведенным на киммерийца эффектом.
Конан и в самом деле был несколько удивлен. «Значит, я действительно очень нужен этому чернобородому», — подумал он.
— Хорошо, — сказал он вслух. — Я согласен. Говори, что нужно сделать.
— Сегодня вечером приходи во дворец, — ответил Гисан, — тебя будут ждать и проводят к господину.
— Только помни, что мой меч будет при мне, — отчеканил Конан, — и, клянусь Кромом, если что не так… в общем, сам понимаешь.
— Договорились, — кивнул Гисан. Необычно легко для своего возраста он поднялся с подушек, быстрыми шагами пересек двор и вышел через неприметную калитку в стене.
«Надо же, каков старикашка, — провожая его взглядом, подивился киммериец, — никогда не подумаешь, что ему уже много лет. Может быть, тоже колдун какой-нибудь? Сам Нергал не разберется с этим городом… Тьфу!»
Он посидел еще немного в одиночестве, допил вино, а потом поспешил к Шеламу. Столько новостей, что посоветоваться с понимающим человеком не помешает.
— Тебя нашел Малый? — спросил Ловкач, едва они обменялись приветствиями.
— Нашел, — ответил Конан.
— А толстяка ты видел? — продолжал допытываться Ши Шелам.
— В последний раз, — ухмыльнулся варвар.
— Что значит «в последний раз»? — переспросил его Ловкач. — Он куда-нибудь исчез? Ты что, говорил с ним?
— Угу… — промычал киммериец.
— Понимаешь, с ним надо поосторожнее, — начал объяснять ему Ловкач, — он раньше служил у лекаря нашего повелителя, а потом его переманил к себе Лиаренус.
— Как не помнить, — кивнул киммериец, — но я сам догадался об этом и обошелся с толстопузым ублюдком осторожно, никто ничего не видел.
— И что с ним сейчас?
— Ничего, валяется в городском сортире.
— А охрана?..
— Вместе с ним, клянусь Белом, — усмехнулся варвар.
— Ну вот, — всплеснул руками Ловкач, — надо было последить за ним, он бы и вывел напрямую к тем, кто тебя ищет. Кто знает, может быть, все это по приказу повелителя. Пронюхали, что лекарь — твоих рук дело…
— Не умею я разнюхивать, — вздохнул Конан, — это не по мне. Я свернул им шеи и теперь спокойно себя чувствую.
— Ну что теперь говорить, что сделано — не воротишь, — протянул Ши Шелам, — не переживай. Хотя если правитель повелит тебя найти, то в город тебе и носа нельзя будет сунуть — придется отсидеться здесь.
— Что будет дальше, там увидим, и не из таких передряг уносил ноги, благодарение Крому, — пожал плечами Конан. — Давай лучше поговорим. У меня к тебе дело есть.
Они присели на лавку, и киммериец рассказал Ловкачу о беседе с Гисаном.
— Да, кстати, — вспомнил он о серебре, — давай самую большую кружку.
Ловкач, пожав плечами — что еще взбрело на ум его приятелю? — пошарил в шкафу и дал киммерийцу старую щербатую посудину. Конан насыпал ее доверху монетами из мешка, который ему дал старикашка.
— Держи, это тебе, — передал он сосуд Ловкачу, — ты хорошо поработал на меня в эти дни.
— Так много? — удивился Шелам, принимая деньги.
— Бери, не стесняйся, — успокоил его киммериец, — не последний раз, клянусь богами. Всякая работа должна быть оплачена. Остальные деньги спрячь куда-нибудь, — продолжал он, протягивая Шеламу мешок, — не идти же мне во дворец с ними.
Конан, хоть и не был равнодушен к звону монет, как совершенно верно предположил советник, все же расставался с ними без особого сожаления. Деньги приходят, слава Митре, и уходят, считал он, а вот верных людей не так много, поэтому пусть эта хитрая заморийская шельма выпьет лишний кувшинчик вина, для него не жалко.
— Так что ты думаешь по этому поводу? — спросил он Ловкача.
— Понимаешь, если эти вельможные недоноски заплатили тебе столько монет, то вряд ли затем, чтобы потом убить или посадить в темницу. Скорее всего, у советника действительно есть к тебе важное дело. И еще я думаю, не связано ли между собой появление толстяка и приглашение во дворец? Ты же знаешь, чьим братом был лекарь, которого ты отправил прогуляться на Серые Равнины. Советник и Лиаренус всегда были врагами, об этом весь город знает.
— Тогда часть работы я уже сделал, клянусь рогами Нергала! — захохотал киммериец.
— Подожди веселиться, — покачал головой Шелам, — тут надо действовать очень осторожно. — Тебе посоветоваться бы с твоим другом Нинусом — он по этой части знает побольше моего.
— Его сейчас нет в Шадизаре, — ответил Конан. — Нергал его понес в Ларшу или куда-то еще в те края, не помню точно.
— Жаль! — протянул Шелам. — Но тебе мой совет: ничем не покажи, что ты знаешь что-то про Лиаренуса и тем более про его толстого соглядатая. Прикинься этаким рубакой, киммерийским ублюдком, — хихикнул он, — которого, кроме денег, не интересует ничего, а дальше соображай походу дела.
— Спасибо, заморийская задница, — пожал ему руку варвар, не обижаясь за ублюдка, — правду говорят, что дороже доброго совета ничего нет. Ну, мне пора. Увидимся!
Конан похлопал Шелама по плечу, отчего тот, как всегда, едва не сел на пол, поправил перевязь с мечом и вышел в пустынный проулок. Глаз Митры уже устало склонялся к горизонту, пора было идти к чернобородому.
Старикашка не соврал, во дворце его ждали. С почестями, которые приятно удивили киммерийца, его проводили через знакомую прихожую, но не в подвал, как в прошлый раз, а по роскошной мраморной лестнице поднялись в еще более живописный зал с рядами колонн по стенам. Конан шел, напряженно ожидая какого-нибудь подвоха, но все было спокойно. Слуга, который проводил его, предложил присесть на мягкий диван на устланном ковром возвышении в конце зала и, почтительно поклонившись, вышел. Конан огляделся: столик с закусками ломился от яств, в стеклянных графинах мерцало янтарное вино.
«В прошлый раз принимали попроще. Ишь ты, какой стол накрыли!» — не без некоторого самодовольства решил про себя Конан
— Приветствую тебя, киммериец! — раздался знакомый голос.
Конан повернул голову, из боковой двери появился чернобородый советник в сопровождении пройдохи Гисана.
— Садись поудобнее, угощайся, разговор будет длинным, — предложил хозяин, в свою очередь удобно устраиваясь на подушках. — Расскажи нам, Гисан, что новенького в городе.
— Господин, купцы жалуются на то, что у них пропал караван — почти у самого города.
— Вот видишь, какие дела творятся? — обратился чернобородый к киммерийцу. — Ты не слышал об этом?
— Какое мне дело до караванов? — ответил Конан, управляясь с жареным фазаном. — У меня нет особых друзей среди торговцев…
Он решил, по совету Шелама, не говорить ничего лишнего, пусть лучше побольше ему расскажут.
«Но начало хорошее, — решил варвар про себя, — о толстяке не говорит, значит, скорее всего, его не правитель послал, иначе советнику было бы известно. Посмотрим, что будет дальше».
— Дело очень непростое, необычное, — продолжал чернобородый — караван исчез, не оставив никаких следов.
Киммериец скроил удивленную мину:
— Как это «не оставил следов», почтеннейший? Значит, ушел куда-нибудь в сторону, — предположил он, изображая наивное непонимание.
«Ну и хитрец этот варвар, — подумал в свою очередь советник, — откуда он знает про Лиаренуса?»
Конан брякнул первое, что ему пришло в голову, и, сам того не желая, подтвердил предположения советника о том, что караван исчез не без участия мага. В сторону от дороги уйти без следа можно было только на север, в направлении поместья Лиаренуса, на юге было много селений, и караван наверняка бы заметили.
«С ним надо держать ухо востро», — решил чернобородый.
— Гисан, принеси большое блюдо, — велел советник своему подручному.
Старикашка вышел из зала и через некоторое время вернулся, неся перед собой огромное блюдо. Подойдя к возвышению, он осторожно поставил его на ковер и с поклоном отошел.
Блюдо было необычное, киммериец так и впился в него глазами. На плоской поверхности были с большой тщательностью вылеплены горы, долины рек, стены городов и селений. Глина, из которой неведомый гончар сделал это чудо, была окрашена в разные цвета: горы — коричневым, леса и степи — зеленым, города — золотистым. Красноватыми линиями змеились дороги, даже купола храмов изобразил искусный мастер, покрыв их чешуйками золота, которые блестели и переливались в колеблющемся свете множества светильников.
— Такого тебе видеть не приходилось? — с некоторым торжеством спросил советник, наблюдая за изумлением варвара.
Конан только покачал головой.
— Что это?
— Не у каждого правителя есть такая вещь, — самодовольно заметил чернобородый. — Это наша Замора. Вот посмотри: Шадизар, Карпашские горы, Ларша, а это — Аренджун. Еще когда был жив мой отец, мир его праху, он собрал рассказы торговцев, караванщиков и воинов и приказал своим гончарам вылепить все эти горы, реки и города. Теперь я, как птица в полете, могу рассматривать Замору, да и не только, вот за Кезанкийскими горами кусочек Турана, вот граница с Коринфией, а на этой стороне северные земли Кофа.
Киммериец с восхищением рассматривал необыкновенное блюдо. Да, наверное, через эти вот горные хребты пробирался он из Бритунии на юг, по этим пескам подходил к Городу Негодяев — Шадизару. Он не мог оторвать глаз от дивной вещи. Как это могло прийти кому-то в голову — сделать такое чудо, без колдовства тут не обошлось!
К действительности его вернул голос хозяина:
— Но я позвал тебя не затем, чтобы удивить. Смотри внимательней, — он ткнул пальцем в стены города, — это, как я тебе говорил, Аренджун, а это, — он переставил палец чуть ближе к варвару, — Шадизар. Между ними два-три дня пути. Видишь селения, вот здесь, вот здесь, там?
Конан, следя за его рукой, уже начал соображать, к чему тот клонит.
— Брюхо Нергала, там же никто не живет! — воскликнул он.
— Правильно, — подтвердил чернобородый, — там нет ни сел, ни городов. Ты же говоришь, что караван свернул с пути. А куда ему идти? Там нет дорог, и через эти горы можно пробраться только пешком, путь в Коринфию вот здесь.