– О, ептимия светлейшая, чего она может там писать! Дайте мне ее книжку, – я потянулся за кошельком. – Кстати, сколько стоит?
– Вообще, мы продаем их по четыре гавра. Но для вас, – Маск заговорщицки подмигнул мне, – три гавра двадцать дармиков.
Это была вполне приличная сумма, на которую я мог жить несколько дней в хорошей таверне с хорошими ужинами под кружечку вина, но я решил пожертвовать ей, что бы ознакомиться с шедеврами великой кенесийской писательницы Анны Рябининой.
– Я вам посоветую «Красную юбочку», – сказал Рестен, делая знак продавцу. – Хороши, безусловно, и «Ночи Шехиры», и «Русик и Люси», но они все проданы – допечатаем через десять дней.
Я очень сомневался, что судьба-злодейка уготовила мне участь стать фанатом творчества госпожи Аньки, и вряд ли я пришел бы сюда через десять дней, чтобы стоять в очереди за «Русиком-Пусиком» (или как там это бессмертное творение называется), но все же посмотреть, что пишет Элсирика мне хотелось. Через минуту-другую продавец торжественно поднес мне продукт Книжного Дома Рестена и протянул со словами:
– Одна из последних! И картинки почти на каждой странице!
– Смертельно счастлив, – с ехидством сказал я, принимая из его рук небольшую – страниц в сто пятьдесят – книжицу, исполненную в довольно качественном переплете, обклеенную дорогой тканью кремового цвета. На обложке, подбоченившись, красовалась девица в красной юбочке. Над ней изящными завитками было выведено имя автора «Элсирика». Поборов минутное искушение, я решил книжку пока не открывать – ознакомиться с ней в более спокойной обстановке – и, взяв у архивариуса сумку, положил в нее кенесийский бестселлер.
Дереванш уже начал прощаться с Маском, и тут же спохватился, стукнув себя по лбу:
– О-ё-ё, господин Рестен! Чуть не забыл о главном: может быть, вы подскажите, где нам искать Элсирику?
– Не имею понятия, мой друг, – владелец Книжного Дома развел руками. – Она обещала зайти через три дня по некоторым мелким вопросам. Не думаю, что она уехала домой в Фолен. Наверное, сняла здесь покои в какой-нибудь респектабельной таверне. Прошлый раз… – он ненадолго задумался, – она останавливалась в… «Летней розе». Да, точно там – я навещал ее. Мы еще распили бутылочку Шиуванского и много говорили о литературе.
– Благодарю вас. Вы нас весьма выручили, – Дереванш раскланялся и зашагал к выходу.
Я последовал за ним, положив посох на плечо.
Когда мы вышли на улицу, субъекты в пыльных камзолах стояли возле лестницы и явно поджидали нас. Низенький по-прежнему скалился, обнажая редкие зубы. Тот, что повыше поигрывал бронзовой лопаткой.
– Копатели Селлы, – остолбенев, прошептал Дереванш, и хотел было вернуться во владения Рестена, но я его остановил, дернув за воротник.
– Чего вы такой трусливый, – прошептал я, наклонившись к нему. – Рядом с вами я – маг Блатомир.
Подходя к парочке копателей, я раздумывал, кого первым огреть тяжеленьким набалдашником: зубоскала или чудака с сувенирной лопатой. И сожалел, что не зарядил посох эффектными заклинаниями.
– У нас к вам крошечное дельце, господин Блатомир, – подал голос копатель с лопатой, несколько раньше, чем я сделал выбор.
– Крошечное дельце? – переспросил я, останавливаясь в двух шагах от них и опуская посох.
– Да, совсем плевое, – низенький поправил шляпу и сплюнул наземь сквозь выбитые зубы.
– И что ж за дело?
– Оно заключается в том, что у вас есть то, что нужно нам, – хрипло проговорил высокий.
– Клочок Мертаруса, – догадался я и почувствовал, как пальцы Дереванша больно впились мне в локоть.
– Точно! – гильдиец с лопаткой кивнул. – А у нас имеется то, что нужно вам.
– Клочок Размазанной Крови! – выпалил я, восторгаясь свой проницательностью.
– Не, что вы, Клочка Размазанной Крови у нас нету. Никогда в руках не держали, – сказал низенький, стараясь сделать честную мордочку.
– Нет, конечно, – подтвердил высокий. – Даже не слышали о таком. Однако у нас есть распрекрасная госпожа Элсирика. Как вы понимаете, мы предлагаем обмен. Вы нам сейчас отдаете пергамент и вечером получаете совершенно целую Элсирику. Приведем ее прямо к «Гордому орлу».
Мы переглянулись с Дереваншем. Бедный архивариус: лицо его стало серее библиотечной пыли, глазки заметались, рот нервно и беззвучно хватал воздух.
– А с чего вы взяли, что мне нужна эта целая Элсирика? – поинтересовался я, выудив из кармана сигарету и щелкнув зажигалкой. – Мы поругались с ней ровно вчера. Уверяю, мне совсем не нужна эта склочная и больная на всю голову девица. Сами мучайтесь с ней, – я с наслаждением затянулся, пустил струйку дыма в сторону копателей и сделал вид, что собираюсь уходить. Тут же почувствовал, как пальцы Дереванша терзают мою руку.
– Господин Блатомир! Господин Блатомир! Вы не имеете права так поступать! – молитвенно и едва слышно шептал он.
Копатели, придя в крайнее замешательство, тоже о чем-то перешептывались. Наконец, тот, что с лопаткой хрипло сказал:
– Постойте, господин Блатомир. Но как же… Она в очень плохих руках, ее наверняка убьют к утру, если вы не согласитесь на обмен.
– Где она находится? – с холодком спросил я.
– Она э-э… м-м… будет… – низенький копатель не договорил – удар лопатки по спине мигом прервал его красноречие.
– В общем, так. Давайте договоримся о времени и месте встречи. Хочу сначала посмотреть на целую Элсирику, решить, нужна ли она мне. И уже потом договоримся об обмене, – предложил я.
– А я хочу посмотреть на Клочок Мертаруса, – высказался низенький зубоскал. – Прямо сейчас. Ну, пожалуйста…
Я поманил его пальцем. Когда копатель, настороженно подошел, мои пальцы, сплетенные в смачный кукиш, уткнулись ему в нос.
– Больше нет разумных предложений? – поинтересовался я, обращаясь к гильдийцу с бронзовой лопаткой. – Тогда я удаляюсь.
– Постойте, господин. Мы можем договориться, – он почесал подбородок, будто что-то прикидывая. – Давайте встретимся на второй развилке Фоленской дороги? Сегодня перед заходом солнца.
– Это далеко от Восточных ворот? – спросил я Дереванша.
– Не очень. Часа два-три пути на лошадях, – ответил он, разнервничавшись. – Но это опасно – там, рядом кладбище с очень дурной славой.
– Отлично. Встретимся на второй развилке, – бросил я копателям. – Элсирика должна быть с вами, иначе обмен не состоится. И не вздумайте играть не по правилам, мальчики, – я пригрозил пальцем и, безмятежно покуривая сигаретку, двинулся к Каштановому бульвару.
10
Первую четверть пути к «Гордому орлу» Дереванш молча плелся за мной, перекладывая сумку из одной руки в другую и тяжко вздыхая. А потом его будто прорвало.
– Как же вы так могли, господин Блатомир! Как могли вы так! Неужели вам судьба Элсирики безразлична?! – запричитал он, догоняя меня. – Разве вы не понимаете, что мы имеем дело не с мелкими пройдохами, а с трижды клятым братством Копателей?! Госпожа находится в ужасном положении! А вы рассуждали так, словно у вас совсем нет сердца! Вы!…
– Послушайте, Дереванш, – прервал я его истерику. – Во-первых, не факт, что Элсирика в их руках. Что если братья копатели элементарно обманули нас? Если нет у них никакой Элсирики, и они хотели в легкую завладеть вашим бесценным Клочком? – я остановился в тени каштана и посмотрел на кенесийца. – А во-вторых, я блефовал, когда сказал, что мне не нужна Элсирика. Вы знаете, как следует вести себя в лавке, чтобы сбить цену?
– Нет, – чувствуя себя неуютно, архивариус мотнул головой.
– Нужно всячески ругать товар, который желаешь приобрести. Нужно делать вид, что он вам не слишком нужен или вовсе не нужен, а приобретаете вы его, лишь для того, чтобы выручить несчастного продавца. Понимаете?
– О, да! Элсирика на самом деле нужна вам, – догадался кенесиец. – Вы просто хотели заплатить за нее подешевле. Но, простите, она – не товар.
– В данном случае – товар. Будьте благоразумны: если бы не мое «бессердечие», то мы бы уже лишились Клочка Мертаруса и вряд ли что получили взамен. А так я выторговал более приемлемые условия обмена. А главное, выторговал время.
Становилось слишком жарко. Я скинул плащ, свернул его и вручил Дереваншу.
– Вот временем нам нужно распорядиться по возможности правильно, – продолжил я. – Вы желаете отдать братьям-копателям свой любимый пергамент?
– Нет! – воскликнул архивариус, сжимая маленький кулачок и словно пытаясь удержать им ускользающую реликвию. – Но у них Элсирика! – он поднял ко мне измученный взгляд. – Разве у нас есть другой выход?
– Видите ли, выходов даже из самой дерьмовой ситуации имеется всегда не меньше, чем входов. Просто мы не замечаем их из-за скудности мышления, – неторопливым шагом я двинулся дальше. – Например, можно подсунуть им копию пергамента. А можно приехать на место встречи пораньше и хорошенько там подготовиться. Использовать кое-какую магию, еще некоторые средства… При благоприятном для нас раскладе они не получат ничего.
– А при неблагоприятном?
– При неблагоприятном получат. При самом неблагоприятном нам будет все равно, что они получат.
– Это почему еще? – насторожился Дереванш.
– Потому, что мы будем мертвы. Но не запаривайтесь… э-э… не берите в голову эту проблемку. Надеюсь, до такого не дойдет, – успокоил я кенесийца, который и так дрожал, как воробушек с похмелья. – В общем, на всякий случай нам придется снять с Клочка копию. Где здесь ксерокс?
– А? – архивариус встрепенулся, словно я предложил ему поджечь королевскую библиотеку.
– Где здесь можно купить плохенький пергамент? – исправился я.
Приобрести пергамент, тем более плохенький, такой, чтобы он не выглядел слишком новым и подходил цветом к огрызку Мертаруса оказалось проблемой. В Кенесии уже давно пользовались бумагой. Однако мы вышли из положения, купив старый свиток, а так же перо и не очень хорошие чернила. В соседней лавке я приобрел себе кое-что из модной в Рориде одежды: две сорочки, удобные шоссы, бархатный камзол и нашейный плат.