– Нет, не поеду! – истошно закричала Линда, и её лицо перекосило от гнева.
– Поедешь! – Даниэль стиснул её руку.
– Слушай, остынь. Тебе померещилось! Мы просто разговаривали! Я помолвлен и люблю Франческу. Успокойся! – Димитрий пытался успокоить Даниэля.
– Не указывай мне, сопляк. Это моя жена и я с ней разберусь!
– Что тут за шум? – Это спускалась на террасу Франческа. – Что такое?
– Твой жених целовался с моей женой!
– Это не правда, Даниэль! – подала голос Линда. Я ничем тебя не оскорбила!
– Ты оскорбляешь меня просто фактом своего существования, шлюха!
И Даниэль со всего размаху занёс руку над Линдой. Но в эту секунду Франческа выпрыгнула из-за его спины и встала между ним и Линдой. Удар пришёлся по ней. Франческа пошатнулась и упала без чувств.
Линда в ужасе отступила назад и закрыла рот от ужаса. Димитрий бросился к Франческе.
– Вызовите скорую! Сейчас же! Скорее! – у него дрожали руки. Прибежал охранник. Вызвал скорую. Даниэль неистово кричал и размахивал руками:
– Я не виноват! Не виноват!
Линда убежала, а Димитрий сидел рядом с Франческой. Скорая приехала слишком поздно. Её не спасли.
Похороны были в Париже. Димитрий был спокоен и собран, бледен и часто курил. Даниэля с Линдой на похоронах не было. Димитрий получил телеграмму с соболезнованиями и просьбу заехать в Вьетри-суль-Маре за оставшимися вещами.
Нехотя он взял билет и на следующий день уже ехал к Джаннини. Его встретила Линда. Она была молчалива и не накрашена, волосы небрежно заплетены в хвост.
– Привет, Димитрий. Проходи. Даниэль скоро будет.
– Я не хочу его видеть. И тебя тоже. Мы все виноваты в том, что произошло. И я тоже.
– Нет, нет. Только я. Это всё моя вина, Димитрий. И я не знаю, сможешь ли ты простить меня.
– Проси прощения у Франчески. Где вещи?
– В вашей комнате. Мы перевезли всё с виллы сюда.
– Хорошо. Куда иди?
– На второй этаж. Я подожду тебя здесь.
Линда была сама не своя, ходила по гостиной как загнанный или больной зверь, ждала Димитрия. Скоро он спустился с пакетами.
– Всё собрал?
– Нечего собирать. Могли бы это отправить по почте.
– Это был предлог увидеть тебя, Димитрий.
– Зачем?
– Сказать, что сожалею. Очень сожалею.
– Я много думал обо всём этом. И Франческа так поступила, потому что хотела тебя спасти. Она хотела этого, понимаешь?
– Я не заслуживаю спасения.
– Тебя, прости, не спросили.
– Это вопрос времени. Димитрий, послушай, давай будем вместе. Я хочу быть с тобой, – она обвила его шею руками, – хочу стать твоей Франческой.
– Линда! – он резко сбросил её руки, – думай, что говоришь!
– Я, кстати, ездила смотреть на «Пьету», скульптуру, про которую говорила Франческа. Я стояла перед ней, пребывая в какой-то эмоциональной невесомости. Ты куда? Димитрий?
Он не слушал, выбежал из дома, спустился по лужайке к воротам, открыл их и выбежал на дорогу. В этот момент ехал мопед, который задел его по левой ноге, он вскрикнул и упал. От болевого шока потерял сознание. Очнулся в больнице. Рядом были Даниэль и Линда. Оба были очень бледны и нервничали.
– Димитрий. Это всё из-за меня. Прости меня, Бога ради, прости. Если сможешь, – Даниэль плакал. – Я прошу тебя, не отказывай мне. Я тебя сейчас забираю к себе, найму доктора, он будет смотреть за тобой. У тебя гипс, костыль. Всё заживет, но позже. У меня прекрасный дом в Вьтри-суль-Маре, сад, ты видел. Будешь там гулять, читать. – Его чувства были такие искренние, что Димитрий был тронут.
– Хорошо, Даниэль. Я поеду. Мне действительно нужна будет помощь первые дни.
Вскоре Димитрия выписали, и он поехал к семье Джаннини. Ему сразу отвели комнату. Ни Даниэль, ни Линда к нему не заходили первые дни. Боялись, да и сказать, что, не знали.
4
Можно ли привыкнуть к страданию? К нему не привыкнешь. Его нужно оставить в покое. Как след на земле. Пусть будет. Со временем он сотрётся, и если не возвращаться к нему, то с трудом можно будет его найти.
Димитрий всё время думал о Франческе, об их последнем разговоре. Как так произошло, что женщина, на которой он хотел жениться, решилась на такое? Он не плакал по ней, потому что понимал, что она не могла поступить по-другому. Димитрий одиноко блуждал по саду, садился на траву и смотрел на кромку моря, на Скалу Двух Братьев, на городок.
Сара, дочь Даниэля и Линды, приносила ему в комнату поднос с едой. Он попросил его не беспокоить. На Сару он особого внимания не обращал.
Но однажды, когда прошла целая неделя, он услышал шум. Криков не было, был звук выбивания ковра. Он вышел в коридор. Там Линда, вся красная, с взъерошенными волосами, била Сару. Девочка лежала на полу и закрывала голову руками. Димитрий бросился к Линде, схватил её за руки. Та резко обернулась к нему, и он ужаснулся её взгляду: перед ним была сумасшедшая.
– Я вызову полицию, если ты не прекратишь.
Она выдернула руки. Голос Димитрия её как будто пробудил. Она испуганно посмотрела на него, на девочку и убежала в свою комнату.
Димитрий помог Саре подняться и отвёл в ванную.
– И часто это происходит?
– Сколько себя помню.
– Отец знает?
– Знает.
– И почему не остановит её?
– Не знаю.
Димитрий удивился, что Сара совсем не плачет. Эта девушка с грустными глазами поразила его своей выдержкой и смирением.
– Сара, как же ты это терпишь?
– Не знаю. Привыкла, наверное.
– А если она тебя прибьёт?
– Ну что скажешь, значит, так, – она обречённо вздохнула.
– Нет, это неправильно! Ты с этим смирилась?
– Да.
Димитрий поморщился. Очень наивно звучали её слова. Саре было восемнадцать, по словам Линды. Он отвёл её в комнату, а сам пошёл к Линде.
Та сидела в спальне и курила.
– Линда, что происходит?
– Я не обязана тебе ничего объяснять! И выйди из моей комнаты, я не готова сейчас разговаривать.
– Линда, что ты делаешь со своей дочерью?
– Вымещаю злость, разве непонятно?
Димитрий зло посмотрел неё и вышел из спальни, громко хлопнув дверью.
5
Даниэль этим же вечером зашёл к Димитрию.
– Привет, можно войти? Мне нужно с тобой поговорить.
– Да, входи.
– Я присяду?
– Может, выйдем в сад? Там меньше ушей.
Димитрий взял пиджак. Они вышли. Даниэль закурил.
– Тут такое дело. Я хочу попросить тебя кое о чём, – начал Даниэль, зажигая свою сигарету, избегая глаз Димитрия.
– Да?
– Женись, пожалуйста, на Саре.
– Что ты говоришь?
– Я не смогу вернуть тебе Франческу, но я могу подарить тебе свою дочь. Пользуйся, делай с ней, что хочешь. Она воспитана так, что всё стерпит, всё сделает, что скажешь. Полное повиновение.
– Что она тебе сделала? Зачем ты так?
– Она не моя дочь, я более чем уверен. Терплю её из-за Линды. Эта дурочка любит девчонку. Давно бы в интернат сдал этот приблуд.
Димитрий смотрел на мужчину напротив себя и не мог поверить в то, что это слышит.
– Ты жесток, Даниэль.
– Да. Ты разве не понял?
– Дай мне время подумать.
– Хорошо. Зайди ко мне в кабинет, когда решишь. Буду ждать.
– Спасибо.
Димитрий ушёл в свою комнату. Через час он дал своё согласие на свадьбу.
В ту ночь Димитрий думал о Франческе. Вспомнил Испанию. Городок Реус, где жил величайший скульптор Гауди. Франческа изучала архитектуру и потащила тогда недовольного Димитрия в Реус. Они ходили по улочкам этого города, родившего гения. Заходили в поражавшие воображения дома, будто сошедшие со страниц Рэя Брэдбери и его «Марсианских хроник». Потом они ужинали в какой-то таверне, где испанские женщины надрывным голосом пели о неразделённой любви. Франческа, охмелевшая от сангрии, пустилась в пляс. Димитрий смотрел на неё и удивлялся, как она может быть такой свободной. Не стеснялась и не боялась показать свои чувства, свои желания. Он улыбнулся воспоминаниям. Но решил не увлекаться, потому что они как тягучее болото начинают затягивать и отпугивать реальность. Он взял ключи и решил пройтись. Выйдя из своей спальни, он замешкался рядом с соседней дверью. И через секунду постучал к Саре.
Сначала никто не ответил. Димитрий сам открыл дверь. Сара лежала на кровати, ладони закрывали лицо. Димитрий подошёл к ней. Аккуратно убрал ладони с лица. Бровь была рассечена. Димитрий сходил в ванную и принёс вату. Промокнул кровь. Сара открыла глаза. Она совершенно не испугалась. Ему показалось, что она даже была рада его видеть.
– Привет, – сказал Димитрий.
– Привет. Мне стыдно, что ты…
– Тшш. Не нужно, Сара. Ничего не говори.
– Только жалеть меня не нужно. Ты что-то хотел? Мне мама запретила с тобой разговаривать, – она улыбнулась. – Сказала, что ты от горя с ума сошёл.
– И ты в это поверила?
– Я не верю никому. Только чутью.
– И что оно говорит?
– Что я скоро выйду отсюда. И буду счастлива. Нужно только немного потерпеть.
– А про меня что оно говорит?
Сара посмотрела на Димитрия. Прямо в глаза. Столкнулись двое глаз в смущении: карие и зелёные. Но никто взгляда не отвёл.
– Чутьё говорит, что ты горюешь по своей любимой. Но она не горюет по тебе. И поэтому ты тоже скоро не будешь.
– Я прогуляться пойду. Хочешь со мной?
– Не выхожу из дома, только в школу и обратно. Мне нельзя.
– Я скажу, что тебя вынудил со мной пойти. Давай пойдём. Покажешь мне свой городок.
– Хорошо.
Она быстро вскочила с кровати, собрала волосы в хвост.
– Ну пойдём. Если ты вынуждаешь меня, я погуляю. – Она рассмеялась. И смех её напоминал чистый и звонкий смех ребёнка.
Сначала шли в тишине. Вышли к центру города.
– Хочешь мороженого? – спросил Димитрий.
– Да, можно. Только родителям не говори. Мне не разрешают.
Они подошли к мороженице.
– Тебе какой вкус?
– Шоколадный один шарик и один шарик лимонный.