– Официант! – крикнул Сару Даниэль.
Она подошла к ним. Её отец вальяжно расселся на кресле вместе с девицей, глаза у него были мутные, пьяные.
– Официант! Виски нам! И закуски принеси! Живей!
Сара пошла за барную стойку и вскоре собрала заказ. Даниэль продолжал сидеть на том же кресле. Сара поставила поднос. Весь вечер она не сводила с него глаз, пока не увидела, как девица ведёт его к выходу.
На следующий вечер Даниэль снова спустился в лобби, где работала Сара. Он был один, трезвый и напряжённый. Сара решилась подойти.
– Привет, папа, – тихо сказала она. Даниэль поднял на неё взгляд и будто бы не сразу и узнал.
– Сара?
– Да, папа, ты меня не узнаёшь?
– У тебя волосы длиннее стали, и ты какая-то другая, что ли.
– Возможно.
– Ты здесь работаешь?
– Да. По вечерам.
– Мать тебе приличное наследство оставила. Живёшь там?
– Нет. Я продала мамин дом.
– Разумно.
– Да. За него был приличный долг по налогу. Я купила квартиру здесь, в Риме.
– И где?
– На пьяцца Навонна.
Разговор как-то не клеился. Но никто его прекращать не собирался. Тут Даниэль отложил бумаги и пристально посмотрел на Сару.
– Я бы хотел, чтобы ты лучше узнала меня. Мы с тобой как-то совсем не общались. Так вот, как ты, возможно, знаешь, я рос в семье эмигрантов, родители работали. Мать наняла мне няню, но и с ней я был предоставлен сам себе. Всё время один. Я так хотел видеть рядом мать! Хотел её ласки, любви. Но она вечно ходила с поджатыми губами и была недовольна жизнью, а потом покончила с собой. Ты представляешь, как я был потрясён этим? Мне было шесть лет. Я помню её: мать лежала в спальне на кровати, а губы у неё были синие. Приняла слишком много лекарств, не выдержало сердце. Отец долго не горевал и начал предаваться разнообразным утехам. Прямо в нашей однокомнатной квартире: родительская кровать была спрятана за шкаф, но я каждый день слышал эти скрипы и стоны. И каждый день это был кто-то новый, чужие женщины, которые совершенно не обращали на меня внимания. Порой я не ел целыми днями. Сара, я никому, слышишь, никому это не рассказывал! Даже Линде. Однажды соседка взяла меня к себе, накормила и пожалела. Я начал жить у неё. Тетя Марта, она была на твоих крестинах, а потом умерла. Я оплакивал её от всего сердца, потому что в ней нашёл прибежище для своей сломленной души. И с её уходом у меня внутри как будто что-то пропало. И я стал сам не свой. Я бил Линду. Да, Сара. Я её бил. Она терпела в начале нашей совместной жизни, а потом стала изменять мне. Я сам в этом виноват. На ней я как будто бы вымещал всю злость на свою мать.
Даниэль замолчал. Потом продолжил:
– Я тебя ненавидел, Сара. Наверное, больше Линды, больше матери, потому что считал тебя незаконнорождённой. И сейчас ненавижу.
– Зачем ты всё мне это рассказал?
– Чтобы ты не питала насчёт меня никакой надежды. Я чужой человек, злой человек, страшный. И если я кого-то ненавижу, этот человек перестаёт для меня существовать.
– Что это значит?
– То и значит! Дура ты, что ли, совсем?
Сара молчала. Даниэль не унимался, встал и крикнул на всё лобби:
– Я ненавижу всех! Димитрия ненавижу! Линду ненавижу! Пусть сгорит в аду, шлюха! – Другие посетители переглянулись. – Плевать! Пусть сдохнет твой Димитрий! Пусть катится туда же, куда его Франческа! И ты, сдохни! Пошла вон!
– Нет! – крикнула Сара в ответ. – Я скажу тебе! Неважно, отец ты или нет, ты ужасный человек! Ты плакал перед Димитрием и клялся в своём раскаянии, а сейчас клянёшь его и хулишь! Ты пьяный говорил, как любил Линду! Ты ужасный человек! Убийца! – крикнула Сара.
Быстро сдала ключи и сказала бармену, что завтра не придёт, увольняется.
Сначала она бежала, потом перешла на шаг. На улице встречались влюблённые парочки, туристы, наслаждающиеся красотой ночного Рима. И Сара. Она шла и думала о родителях. Остановилась на пьяцца Навона и подняла голову к небу. Вот также на эти звёзды смотрели Апостол Павел и Пётр, как и она, надеясь и веря в единственно верный путь.
И в этот момент Сара почувствовала, что родители совершенно не имеют отношения к её жизни. Совершенно. Всё зависело и зависит от неё самой. Хорошие или плохие мама с папой неважно, есть ли они вообще тоже неважно сейчас, она на этой земле, для того чтобы стать Сарой Джаннини, чтобы стать кем-то, а не дочерью своих родителей.
Сара поднялась домой и позвонила Димитрию. В этот вечер она хотела расставить все точки над «i».
10
На часах было почти двенадцать, но Сара упорно продолжала звонить. Никто не брал трубку. Она не могла спать. Сначала она хотела, чтобы Димитрий взял трубку и поговорил с ней, а теперь она хотела просто убедиться, что с ним всё в порядке. «У него изменился номер телефона? Он потерял телефон? Слишком занят? Крепко спит? Телефон в другой комнате?» Все эти вопросы она задавала сама себе, шагая по спальне. Потом повесила трубку и села на кровать. Через несколько минут её телефон зазвонил, она быстро взяла его:
– Алло?
– Это папа. Всего лишь папа. Я тебя напугал в отеле? Ты что убежала?
– Не звони мне! Ты сумасшедший!
– Ну да, я предполагал, что так и будет. Я этого хотел, хотел напугать тебя. Бойся, дорогая.
– На твоих руках уже две смерти, папа. И как ты вообще живёшь?
Он молчал в трубку. Потом выругался.
– Что ты несёшь?
– Франческа и мама. Ты их убил. Не звони мне больше, пожалуйста.
– Ты мне напоминаешь Линду. Ненавижу тебя.
Сара повесила трубку и заблокировала его номер. Легла спать. Сердце стучало от страха, как у маленькой птички, попавшей в силки.
На улице кричали пьяные. Громко и вульгарно хохотал женский голос. Потом залаяла собака. Сара встала, дошла до входной двери и проверила замок: закрыто. Потом проверила все окна, снова легла в кровать. Ей было страшно, но Сара стала думать о Стефано, потом о маме, о танце, и медленно провалилась в сон.
Утром она спустилась за чашкой кофе вниз, в бар. Было многолюдно. Сара протиснулась к барной стойке и крикнула:
– Привет! Капучино и круассан с нутеллой!
– Хорошо!
Пошла на кассу, расплатилась и с чеком забрала свой завтрак. Рядом за стойкой две женщины торопливо доедали свои плюшки.
– Быстрее, Лаура, быстрее, надо занять место!
– Я чуть не поперхнулась! Перестань меня торопить!
– Ты книгу на подпись взяла?
– Взяла, взяла. Даже три купила. Хочу подписать кузине и сестре.
– Я прошу прощения, – обратилась к ним Сара, – сегодня какое-то мероприятие в Риме будет?
– Презентация книги! В книжном, на Ларго-ди-Торре-Арджентина! В Фельтринелли!
– Ясно, спасибо.
Саре стало любопытно, и она тоже решила пойти. Она поспешила доесть поскорее и последовала за этими двумя подругами, которые торопились занять хорошие места. Когда Сара зашла в книжный, там было шумно и многолюдно. В основном женщины. Они толпились, искали свободные места. Сара решила встать у стенки и послушать. Ждать пришлось долго, у неё замлели ноги, а презентация ещё не начиналась.
– Во сколько начнётся? – спросила она тихо у соседа. Рядом с ней оказался высокий статный мужчина средних лет. Он был хорошо одет и не был похож совершенно на основную публику, состоящую из женщин среднего возраста.
– Через десять минут. Вы тоже пораньше решили прийти?
– Да. Я первый раз на презентации.
– Я тоже, если честно. Пришёл сюда за книгами по экзистенциализму, смотрю, народ собирается, вот и решил остаться.
– Понятно.
Сара боялась сказать слово, потому что ни на тему презентации, ни на тему экзистенциализма она поговорить не смогла бы. Уткнулась в буклет. «Карла М. Роман «Потерянное чудо. Презентация и автограф-сессия». Вскоре все стали затихать. Стулья перестали двигать. Гости устремили взгляд на стол, который стоял чуть на возвышении. Вышла молодая женщина, улыбнулась и поздоровалась со всеми. Это была Карла. Потом она села за стол и взяла микрофон.
– Я так рада вас всех видеть! Как много прекрасных лиц! Я надеюсь, вам понравилась моя книга, в которую я вложила всю свою душу.
К Саре наклонился сосед и шепнул:
– Не понимаю, если она в одну книгу вложила всю душу, как же она вторую напишет? – и он хихикнул. Сара ничего не ответила и посмотрела на писательницу. Перед ней была красивая женщина, она говорила медленного и тихо, не забывая улыбаться. Волосы спадали на плечи глянцевыми крупными кудрями. Синий твидовый жакет хорошо оттенял цвет её кожи. А тонкие пальцы уверенно держали микрофон. Видно было, что она на своём месте.
– Когда я писала книгу «Потерянное чудо», – продолжала Карла, – я хотела показать вам возможность найти в себе то, что заложил в вас Бог. Вы, каждая из вас – огромное и уникальное чудо. Никогда до или после не появится человек, полностью идентичный с вами. Понимаете? А в чём состоит чудо? В том, что вы можете творить свою судьбу, идти теми путями, которые приведут вас к мечте. Вот вы о чём мечтаете? Скажите мне!
Из зала стали выкрикивать: разбогатеть, найти мужа, поступить в университет, иметь много денег.
Карла подождала пока все стихнут и продолжила:
– Все ваши желания касаются того, что вы ожидаете ПОЛУЧИТЬ. А что вы готовы ОТДАТЬ за свои желания?
Зал молчал. Мысль всех так поразила, что сказать было нечего. Карла продолжила:
– Когда я была маленькой, я мечтала стать писательницей. Я хотела славы, денег, признания, поклонников. Я хотела это получить, но не готова была отдавать своё время, учиться, терпеть, работать над черновиками, потом выбрасывать написанные романы в мусорку. Однажды в совершенно обычный день, а вы знаете, Бог посылает нам истинные мысли, когда мы меньше всего этого ожидаем, так вот это был совершенно обычный день, я работала в саду вместе с детьми, и тут мне пришла мысль: «Карла, ты станешь писателем, известным и богатым, если научишься отдавать, и перестанешь ожидать получить». Я тогда отложила лейку, помыла руки и села писать. Моя книга была написана за два месяца. И сразу же была опубликована и позже переведена на 40 языков. – Карла замолчала. Глотнула воды. Осмотрела завороженную аудиторию. – Моя книга для вас. И я знаю, что, прочитав эту историю, вы узнаете себя и сделаете первый шаг к тому, чтобы стать счастливой. Перестанете ждать и начните отдавать. А теперь я буду рада почитать вам несколько глав.