– Хорошо. Уже хорошо.
– Отец?
– Лучше. Хотел попасть в сердце, но обошлось, жить будет. Врачи говорят, что он был в состоянии аффекта. Он и не вспомнит, что сделал.
– Пойдём домой, я провожу тебя. Завтра будет всё хорошо.
– Да, пойдём.
Сара машинально взяла Димитрия за руку, и они вышли на улицу. Через полчаса были в квартире на Пьяцца Навона.
– Заходи, будь как дома, я сейчас поставлю чайник. – Сара бросила ключи на стол в прихожей.
– Здесь мило. Так просторно.
– О, ты ещё дом Линды не видел. Вот там был простор! – Сара рассмеялась.
– Ну наконец-то! – сказал Димитрий.
– Что?
– Слышу твой смех.
Сара улыбнулась.
– Чай?
– Да, можно.
Они сели за стол и смотрели друг на друга, как будто видели впервые. Димитрий поймал себя на мысли, что перед ним незнакомая прежде Сара Джаннини, не беспомощная и послушная, а свободная сильная молодая женщина. А Сара смотрела на него и думала, что как бы хотела, чтобы он её обнял. Но Димитрий был зажат и выглядел уставшим.
– Когда папу выпишут, я заберу его домой. В Вьетри-суль-Маре. Буду присматривать за ним.
– Сара, эта жертва никому не нужна. Давай я найму сиделку? Тебе будет девятнадцать. Ты ещё можешь поступить в Университет!
– А я не хочу. Ничего не хочу.
Димитрий смотрел на её потухший взгляд и понимал, что не может её заставить изменить свое мнение.
– Ну, может, какое-то время отдохни, соберись с мыслями, а потом, у тебя столько возможностей!
– С какими мыслями я должна собраться? Раньше думала, что хочу танцевать. А сейчас… сейчас я просто хочу вернуться туда, где я была раньше. И давай это обсуждать больше не будем. Ты… ты можешь как-нибудь меня навестить там.
– Не думаю, что нам нужно еще видеться. Я подам прошение, нас развенчают. – Не дожидаясь ее ответа, Димитрий быстро продолжил. – Потанцуем? – Он встал и протянул Саре руку.
Они встали. Димитрий положил руки ей на талию и взял её ладонь. Она как пушинка качалась в его объятиях. Наклонила голову и положила на плечо Димитрию. Он знал, что это их последний танец. И он больше никогда не увидит Сару Джаннини. Он чувствовал под своей рукой талию Сары, её тепло, её силу, её хрупкость.
– Спасибо за танец, – прошептал Димитрий, останавливаясь, – мне пора, Сара.
– Я провожу тебя до двери.
Димитрий пошёл к выходу, остановился и обернулся к ней. Замешкался, сомневаясь, как поступить. А она побоялась приблизиться. Они постояли друг напротив друга, и Димитрий, тихо сказав «жаль», вышел из квартиры. Сара побежала на террасу и смотрела, как фигура Димитрия удаляется, и вот он скрылся в глубине улицы.
Они оба разошлись в невероятной тоске и с угрызениями совести, что не поговорили о важном и не признались друг другу в том, что было очевидным.
15
Стоя на набережной, Сара смотрела на Скалу Двух Братьев. Она сюда пришла не случайно.
– Привет, Стефано. Я не умею складно говорить, я не поэт. Но у меня кое-что есть для тебя. Я нашла сонет у Петрарки и посвящаю его тебе. И жди меня. Там, где ты сейчас. Когда я очутилась на свободе, думала, что попробую всё на свете, буду путешествовать, но мне всё это не нужно. Потому что свобода не в том, чтобы делать что хочется, а чтобы чувствовать, что хочется и не бояться.
Сара посмотрела по сторонам. Никого не было. Достала скрученный листок бумаги, развернула и начала читать:
«Уходит жизнь – уж так заведено, –
Уходит с каждым днём неудержимо,
И прошлое ко мне непримиримо,
И то, что есть, и то, что суждено.
И позади, и впереди – одно,
И вспоминать, и ждать невыносимо,
И только страхом божьим объяснимо,
Что думы эти не пресёк давно.
Всё, в чём отраду сердце находило,
Сочту по пальцам. Плаванью конец:
Ладье не пересилить злого шквала.
Над бухтой буря. Порваны ветрила,
Сломалась мачта, изнурён гребец
И путеводных звёзд как не бывало».
Свернула письмо и бросила в воду. Постояла немного, увидела, как бумага полностью намокла и утонула, потом достала из сумки письмо Димитрия Франческе. И тоже выбросила в воду. Подождав немного, она развернулась и пошла домой.
Лужайка была не покошенная, видно было, что здесь никто давно садом не занимался. Она открыла дверь и крикнула:
– Папа! Я дома! Несу тебе фрукты!
Отец молчал. Он был слаб. Ходить не мог, Сара катала его в инвалидном кресле. Она понимала, что долго папа не протянет. Поэтому каждый день она уделяла ему время: читала, играла на пианино, выкатывала его в сад, чтобы он погрелся и посмотрел на море. Сейчас, порезав фрукты, она вынесла их на лужайку, где Даниэль сидел под тенью раскидистого дерева.
– Сара, доченька, сейчас лето?
– Да, папа.
– А мы пойдём купаться?
– Пойдём. Но не сейчас.
– А мама уже пошла на пляж?
– Да.
– Хорошо. Я вас очень люблю. Надо нам с Линдой подумать о втором малыше. Чтобы ты не одна росла.
– Да, папочка.
– Ты братика хочешь или сестру?
– Кого получится.
– Хорошо. – Даниэль улыбался и закрывал глаза. – Что у нас сегодня на ужин?
– Твоё любимое: ризотто с рыбой.
– Да. Мама готовит?
– Конечно.
– А наша кухарка?
– Она скоро приедет, папочка. Пойдём, я отвезу тебя в спальню, отдохнуть. Жарко становится.
– Да, пожалуй.
Когда Сара осталась одна, она, как и прежде, включила музыку, надела наушники, но больше не танцевала. Она грустно смотрела на кромку моря. Сегодня ей исполнилось девятнадцать лет.
Послесловие
В кафе было многолюдно. Венеция шумела туристами. За одним из столиков сидела молодая женщина. Ее плоская грудь была оголена в обширном декольте, каштановые кудрявые волосы роскошно спадали ниже плеч, она постукивала по столу яркими длинными ногтями, унизанными кольцами и часто оборачивалась по сторонам. Закурила. Позже к ней подошел седовласый высокий и статный мужчина, поцеловал:
– Сара, дорогая, я просил тебя не курить! Это вредно.
– Да, я знаю.
– Ты же беременна! Отдай сюда! – Мужчина властно выдернул сигарету и потушил.
– Витторио! Не указывай мне, пожалуйста. Я взрослая женщина. – Сара скорчила недовольную ухмылку. – Я устала. Пойду в отель.
– У нас сегодня вечером театр.
– Давай уедем? Мне не нравится здесь.
– Ты же хотела в Венецию! Я тебя не понимаю!
– Я хочу домой.
– Сегодня вечером сходим в театр и домой. Иди, я обниму тебя.
– Не хочу, Витто. Не обижайся. Не хочу. – Сара встала из-за стола, теперь стал заметен ее округлившийся живот, и постаралась улыбнуться. Витторио сделал глоток вина и сказал:
– Да, иди. Люблю тебя.
Сара ничего не ответила, надела солнечные очки и ушла.
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В оформлении использована иллюстрация:
© borojoint / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru