мне твоя мама не может запрещать… Послушай, малышка, скажи маме, что я звонила, поняла. И не пудри мне мозги.
Жанна бросает трубку. Какое счастье, что у нее нет детей. Петровичка опять мелькает в глубине квартиры и тут же исчезает. Жанна закуривает новую сигарету, набирает новый номер. Жанна столько курит, что иногда создается впечатление, что одновременно дымится две сигареты. Кстати, такое иногда действительно бывает.
Жанна. Алло? Это Жанна. Чем занимаешься? … А, вот оно что. А для кого?… А кто они такие?… А я их не знаю?… Нет, нет, просто так спрашиваю. А что готовишь? А на сколько человек?… Две пары, это немало. А что отмечаете?… А, просто так… Я? Нет, нет, некогда, у меня другие планы, я просто так спрашиваю. Что у вас нового?… Да, я понимаю, что ты готовишь, но говорить-то ты можешь? Ты же не больного оперируешь. И не научную статью пишешь. Я имею в виду, что тебе не нужно концентрироваться… Да вовсе я не нервничаю, просто ты меня нервируешь!.. Ладно, знаешь что, сконцентрируйся на плите, а когда сможешь сконцентрироваться на телефоне, позвони. Пока!
Жанна бросает трубку. Снова показывается ее мама.
Петровичка. Какая неприятная особа эта твоя подруга.
Жанна. А ты, значит, подслушиваешь?
Петровичка. Что я могу сделать? Квартира маленькая. Я не могу не слышать.
Мама снова исчезает в кухне. А Жанна это такая женщина, которую в жизни поддерживает надежда, поэтому она набирает новый номер. Ждет ответа. Где-то там, в чьей-то квартире, телефон звонит, звонит, звонит. Никто не подходит. Жанна кладет трубку. Снова набирает тот же номер. Снова ждет, телефон снова звонит, звонит, звонит. Ответа нет. Жанна кладет трубку. Кричит маме.
Жанна. Мама, ты что делаешь?
Мама выходит.
Петровичка. Я на кухне. Тебе что-нибудь нужно?
Жанна. Мне ничего не нужно, я просто спросила, что ты делаешь.
Петровичка. Я ничего не делаю. Сижу на кухне, чтобы тебе не мешать.
Жанна. Мама, прошу тебя, не разыгрывай из себя жертву. Сиди там, где тебе хочется, ты мне не мешаешь.
Петровичка. Хорошо.
Жаннина мама направляется на кухню. Все-таки она продолжает разыгрывать из себя жертву.
Жанна. Ну, куда ты опять пошла?
Петровичка. На кухню.
Жанна. Ну вы на нее посмотрите!.. И что ты там собираешься делать?
Петровичка. Детка, прошу тебя, позволь мне идти туда, куда я хочу!
Жанна. А ты хочешь именно на кухню?
Петровичка. Да.
Жанна. Тогда так и скажи, что идешь на кухню, потому что хочешь идти на кухню, а не потому что не хочешь мне мешать!
Мама бросает на Жанну взгляд, ничего ей не говорит и без слов направляется на кухню.
Жанна. Мама, ты меня слышала? Мама ты слышала меня?!?
Петровичка. Слышала, причем слышала не только я, но и все соседи, так ты кричишь!
Жанна. У меня нет соседей! Я могу кричать сколько угодно.
Петровичка. Да ты все время кричишь.
Жанна. Я кричу, когда ты меня нервируешь.
Петровичка. Вот я и сижу на кухне, чтобы тебя не нервировать.
Жанна. Ну, тогда должно быть я сошла с ума! Наверное, я действительно сошла с ума! Мама, а что ты только что сказала? Ты не помнишь, что ты только что сказала? Что сидишь на кухне, чтобы…
Старая дама прерывает ее. Как-то особенно сокрушенно отвечает.
Петровичка. Да. Я сказала.
Жанна. Так почему же ты теперь говоришь что-то другое? Почему, мама?
Жаннина мама молчит, и это еще больше нервирует Жанну.
Жанна. Мама, прошу тебя, не молчи, скажи что-нибудь.
Петровичка. Хорошо, детка, я ошиблась. Теперь я могу идти?
Жанна. Но мама!!! Прекрати строить из себя жертву!
Петровичка. Хорошо, прекратила. Можно идти?
Жанна. Ты это специально делаешь. Ты специально приехала сюда, чтобы меня мучить. Чтобы меня за что-то наказать. За что ты меня наказываешь, мама? За что? Что я сделала? В чем я виновата, мама?
Петровичка смотрит в пол. Ждет, чтобы у дочери прошел и этот приступ. А он никак не проходит.
Жанна. Я же не виновата, что ты одинока? Что ты старая и несчастная? Что ты не знаешь, что делать со своей жизнью?!?
Это для Жанниной мамы уже слишком. Если до сих пор она только разыгрывала из себя несчастную, то теперь она действительно себя такой чувствует.
Петровичка. Как тебе не стыдно.
Жанна наконец-то замолкает. Петровичка поворачивается и уходит на кухню Жанна вздыхает, закуривает новую сигарету. От нервного напряжения курить хочется уже всем зрителям. Жанна берет себя в руки.
Жанна. Мама! Мама, прости меня. Просто я разнервничалась. (Ответа нет.) Мама, ты на меня сердишься?
Петровичка(кричит, не появляясь). Нет.
В сущности, у матери и дочери вообще нет необходимости перекрикиваться, потому что это маленькая квартира, в которой можно совершенно нормально переговариваться из комнаты в комнату, не повышая голоса.
Жанна. Сейчас я соберусь и пойду. А ты располагайся, распакуй вещь. Можешь посмотреть телевизор.
Ответа нет.
Жанна. Слышишь?
Петровичка. Слышу.
Жанна делает еще несколько затяжек. Жадно, некрасиво. Потом вздыхает, берет телефон. Набирает новый номер. Ждет.
Жанна. Алло, Макс, это я. Я так и думала, что ты где-то в городе. Я тебе просто так звоню, узнать где ты, что делаешь, не пойти ли нам куда-нибудь выпить по рюмочке? Позвони мне, когда вернешься, повидаемся, поболтаем. Наверное у твоей бывшей жены есть право узнать новости — узнать, как твоя нынешняя жена, как твоя девушка… Наверняка ты снова завел какую-нибудь девчонку?… Так что позвони мне сегодня, когда вернешься. Да, тебе опять пришла сюда какая-то почта. И кто это тебе до сих пор пишет на этот адрес? (Жанна тянет время. Ей очень хотелось бы с ним поговорить.) Ну, звони, баай… Да, и еще знаешь, зачем тебе мобильный, раз ты никогда по нему не отвечаешь! (Кладет трубку. Телефон тут же звонит. Жанна снимает трубку после первого же звонка, она полна печальной надежды.) Алло? (Слушает, слушает, слушает. Потом разочарованно отвечает.) Вы ошиблись номером. (Жанна грустно кладет трубку. В дверях кухни стоит ее мама. Она полностью готова к выходу, и туфли, и брови, и плащ. В руках сумка, которую она крепко сжимает.) Ты куда собралась? (Жаннина мама молчит. Точнее, она всем своим видом дает понять, что не хочет говорить.) Мама, куда ты собралась?
Петровичка. Я ухожу.
Жанна. Куда ты пойдешь? Мама, ты слышишь? Ответь, пожалуйста, куда ты пойдешь?
Петровичка. Послушай, детка. Мне семьдесят шесть лет. И я твоя мать. Ты не должна так себя вести.
Жанна. Знаю, мама. Извини.
Жанне искренне жаль.
Петровичка. Ты такая дикая.
Жанна. Знаю.
Мать и дочь смотрят друг на друга. Они на грани того, чтобы расплакаться. Обе.
Петровичка. Поэтому муж тебя и бросил.
Жанну словно ударили по лицу. Некоторое время она просто не может придти в себя. Потом очень холодно говорит.
Жанна. Убирайся отсюда вон. Немедленно убирайся вон.
Петровичка обиженно тянет к себе свой огромный чемодан. Жанна и не собирается ей помогать. Они не кричит, она невероятно спокойна.
Жанна. Уходи из моего дома и больше никогда не появляйся. Я не хочу больше никогда о тебе слышать. Никогда.
Петровичка выходит за дверь, таща чемодан. Жанна не двигается с места. А потом слышен грохот. Несколько ударов чемодана о ступеньки и тупой звук ударившегося о бетон старческого тела. Жаннина мама тихо вскрикивает. Потом не слышно больше ни звука. Жанна ждет, но ничего не слышно. Тогда она в панике бросается к двери.
Жанна. Мама! Мама!!! (Жанна с криками выскакивает за дверь). Мама!!!
Затемнение
Кухня Игнятовичей. За столом друзья — академик и кандидат в академики, на столе перед ними ничего нет. Два человека, друзья студенческих лет сидят рядом. Один кто-то, другой никто. И страшно бы хотел тоже стать кем-то, до того как умрет. Алегра сидит напротив, наблюдает за ними, не сводя глаз.
Игнятович. Не знаю, чем тебя угостить.
Симич. Я ничего не хочу, спасибо.
Игнятович. Дада не любит, когда я хозяйничаю на кухне.
Симич. Я же сказал, мне ничего не надо.
Игнятович. Может сделать тебе чай?
Алегра. Мама сказала, чтобы ты ничего не трогал.
Игнятович. Хорошо, но ведь чай можно?
Алегра. Мама сказала.
Игнятович. Хорошо детка. Дедушка знает.
Симич. Я все равно не пью чай.
Игнятович. Да и я его не пью. После него потом только бегаешь.
Игнятович вырос на селе. А Симич в городе. Первого отличает естественный взгляд на вещи, которого второй стыдится.
Игнятович. Так скажи, что ты хотел, а потом тебя Милан подбросит, когда сам поедет…
Симич. А, нет. Нет нужды. Я пойду пешком.
Игнятович. Пешком? По такому дождю?
Симич. Я не сахарный.
Игнятович. Ладно, как хочешь.
Потом оба замолкают. Один обдумывает как начать, второй ждет, когда первый начнет, а он все никак не начинает. Так продолжается некоторое время. Игнятович, сдержанный, как и обычно, теряет терпение.
Игнятович