А все же — в чем он?
Немедленно, сегодня в ночь, должны вы
Отправиться в сатрапии свои —
В Халдею, в Мидию.
С войсками вместе?
Приказ лишь о сатрапах говорит
С их личной свитой.
Но…
Приказ исполним.
Скажи царю.
Я должен при отъезде
Присутствовать, а не носить ответы.
Ого!
Прекрасно; мы отбудем вместе.
Я вызову почетный караул,
По рангу вам присвоенный, и буду
Вас поджидать, но лишь не дольше часа.
Вот — подчиняйся!
Подчинюсь.
Не дальше
Ворот дворца, что стал тюрьмою нам.
А ты ведь прав! По всей стране огромной
Для нас зияют тюрьмы.
Нет: могилы.
Когда б я думал так, мой добрый меч
Еще одну бы вырыл!
Дела хватит
Ему и так. Я не гляжу столь мрачно,
Как ты. Но нам уйти отсюда надо
Искусней. Ты согласен, что изгнанье —
Наш приговор?
А как понять иначе?
Уж такова политика восточных
Царей: прощенье и отрава, милость
И меч, отъезд и вечный сон. Немало
Сатрапов при его отце — он сам,
Я признаю, невинен в этой крови,
Иль был невинен…
Но таким не будет,
Да и не может.
Ну, не знаю. Многим
Сатрапам при его отце вручались
Наместничества мощные — и многим
Пришлось в пути в могилу лечь. В дороге
Их постигал, не знаю как, недуг:
Столь долог был и труден путь…
Лишь только б
На вольный воздух города нам выйти,
Наш путь мы сократим.
Не у ворот ли
Он кончится?
На это не рискнут.
Они тайком нас умертвить решили —
Не во дворце, не в городских стенах.
Где знают нас, где нам друзья найдутся;
Когда бы нас убить хотели здесь,
Уже убили бы. Идем.
Ах, знать бы,
Что не на жизнь он посягает…
Вздор!
Чего еще тираны ищут в страхе?
Идем к отрядам нашим и — вперед.
В сатрапии?
Нет! К твоему престолу!
Есть время, воля, власть, надежда, средства;
Их полумеры нам дают простор.
Вперед!
Едва раскаялся — и снова
Преступник я!
Самозащита — благо,
Оплот последний права. Ну, идем же!
Прочь от дворца, где мутный воздух душит,
А стены пахнут ядом, — прочь отсюда!
Нельзя давать им время передумать;
Уедем быстро — значит, мы покорны;
Уедем быстро — значит, наш попутчик,
Наш добрый Панья, свой приказ получит
За много миль отсюда. Поспешим.
Нет выбора иного. Ну, скорее!
Уходит; Арбас нехотя следует за ним.
Входят Сарданапал и Салемен.
В порядке все, и кровь не пролилась —
Гнуснейшая пародия лекарства.
С изгнаньем их нам не грозит опасность.
Как путнику, кто по цветам ступает,
У чьих корней гадюка залегла.
А что ж мне делать?
Переделать все.
Отнять прощенье?
Укрепить венец
Качнувшийся.
Но это тирания!
Зато спасенье.
Мы спаслись. Они
Ничем грозить не могут нам с границы.
Они еще не там и никогда бы
Там не были, будь мой услышан голос!
Тебя я слушал; почему же нельзя мне
Их выслушать?
Потом поймешь… Пойду
Покуда стражу вызвать.
И на пире
Мы свидимся?
Нет, государь, уволь:
Не бражник я; любой потребуй службы,
Лишь не при Вакхе.
Надо ж иногда
Пображничать!
И надо же кому-то
На страже быть при тех, кто слишком часто
Пирует. Можно удалиться?
Да…
Еще минутку, милый Салемен,
Мой брат, мой лучший подданный и лучший
Князь, чем я царь. Тебе бы стать царем,
А мне — не знаю, все равно… Не думай,
Что глух я к честной мудрости твоей
И к доброте, с которой терпишь ты,
Хоть и бранясь, мои безумства. Если
Я пощадил, не вняв твоим советам,
Жизнь тех людей, то ведь не потому,
Что несогласен был с тобой, а просто:
Пускай живут; исправятся, быть может.
Я их изгнал — и спать могу, а если б
Казнил — не спал бы.
Ты уснуть рискуешь
Навек, щадя изменников. Миг боли
Годами преступлений заменен!
Позволь убрать их.
Нет, не искушай.
Я слово дал.
Возьми назад.
Оно ведь
Дано царем.
Решать оно должно.
Полупрощенье, ссылка — лишь обида;
Прощать — вполне иль вовсе не прощать!
А кто ж, когда я их сместить задумал
Иль просто отдалить, кто настоял
Отправить их в сатрапии?
Да, верно…
Я позабыл. Когда они доедут…
Ну, что ж… тогда меня и упрекни.
А если не доедут — безопасно —
Без всякого ущерба, — берегись!
Подумай о себе!
Позволь идти мне.
Их безопасность — обеспечим.
Можешь.
И обо мне, прошу я, лучше думай.
Мой высший долг — всегда служить царю.
Суровый человек. Утес! — настолько