Тебя достойней стану я; а нет —
Пойми, что я, не искупив ошибок,
Покончил с ними. Я боюсь: ты будешь
Сильней скорбеть об оскорбленной славе
И прахе ассирийского царя,
Всевластного когда-то, чем… Но, полно…
Растрогался!.. А надо твердым быть.
Моим грехам была причиной мягкость.
Скрой слезы; их не лить я не прошу:
Мне легче осушить исток Евфрата,
Чем хоть слезу столь преданной и нежной
Души; но дай не видеть слез. От них
Вновь исчезает мужество мое.
Брат, уведи ее.
О боже! Снова
Лишусь его!
Сестра! Послушна будь!
Уйди! Должна остаться я! Не трогай!
Как? Он умрет один, и жить я буду
Одна?
Умрет он не один, и долго
Одна жила ты.
Ложь! Он жив, я знала
И с образом его жила! Не тронь!
Прости, но должен братское насилье
Я применить.
Нет, никогда! На помощь!
Сарданапал! И ты глядишь, как тащат
Меня?
Погибло все, коль упущу я
Минуту эту.
Голова кружится…
Темно в глазах… Где он?
Оставь ее.
Она мертва — и ты ее убил.
Нет: обморок, последствия волненья;
Поможет воздух ей. Уйди, прошу я.
Воспользуюсь единственной минутой,
Чтоб к детям унести ее, сидящим
Уже на царской барке.
Вот что, вот что
Снести еще я должен, я, вовеки
Не причинявший боли никому
Намеренно. Ах, все не так. Любили
Друг друга мы. О роковая страсть!
Зачем не разом в двух сердцах ты гаснешь,
Воспламенив их разом? О Зарина!
Я дорого плачу за ту беду,
Что на тебя обрушилась. Люби я
Тебя одну, я был бы для народов
Царем бесспорным. Ах, в какую бездну
Один неверный шаг с дороги долга
Ведет всех тех, кто требует почтенья
По праву благородства — и находят,
Пока не утеряют права!..
Входит Мирра.
Как?
Ты здесь? Кто звал?
Никто. Я услыхала
Издалека рыдания и стоны
И думала…
Твоя не в этом служба,
Чтобы входить незваной.
Я могла бы
Слова припомнить ласковей, упреки
Нежнейшие, что я всегда робею,
Боюсь мешать, что, вопреки желаньям
Моим и повеленью твоему
Входить всегда, при всех, я появлялась
Лишь позванной… Теперь уйду.
Останься.
Коли пришла. Прости меня. От этих
Тревог я стал ворчлив. Забудь. Я скоро
С собою справлюсь.
С нетерпеньем жду
И с радостью увижу.
За минуту
Перед тобой ушла из этой залы
Зарина, ассирийская царица.
Ах!
Что ты вздрогнула?
Я? Разве?
К счастью,
В другую дверь вошла ты — и царицу
Хоть мука встречи не коснулась.
Я
Умею сострадать ей.
Это слишком:
Несвойственно природе, невозможно.
Не можешь ты ее жалеть, а ей ты…
Презренна как наложница-рабыня?
Не более чем я сама себе.
Сама себе?! Ты, зависть прочих женщин?
Царица сердца у царя вселенной?
Будь ты царем у тысячи вселенных
(Хотя едва ль одну удержишь эту),
Я, став твоей любовницею, пала б
Не меньше, чем отдавшись мужику,
Нет, больше, будь он греком, тот мужик!
Красно сказала!..
И правдиво.
Храбро
Все восстают на павшего, в часы
Его несчастья; но поскольку я
Держусь еще и не терплю упреков
(За то, быть может, что не прав нередко),
Не лучше ль мы расстанемся без ссоры?
Расстанемся?
Все люди расставались
Всегда, и нам ли исключеньем быть?
Зачем?
Чтоб ты спаслась. Ты с верной стражей
На родину вернешься, увозя
Дары такие, что хотя ты здесь
И не была царицей, но с приданым
Прибудешь царским.
Перестань!
Царица
Уехала; не стыдно и тебе.
Один паду. Подруги — лишь для счастья.
Мне счастье в том, чтобы с тобою быть.
Не прогоняй!
Подумай хорошенько,
А то уж поздно будет!
Пусть! Тогда
Расстаться мы уже не сможем.
Я ведь
И не хотел; я думал — ты хотела.
Я?!
О позоре говорила ты.
И чувствую позор! Хотя не глубже
Любви.
Беги!
От прошлого не скрыться;
Честь не вернуть и сердце не спасти.
Нет, здесь я буду иль погибну. Если
Ты победишь, я буду жить, любуясь
Твоим триумфом. А судьбу иную
Оплакивать не стану — разделю!
Лишь час назад во мне ты был уверен.
Всегда — в твоей отваге и покуда —
В твоей любви; но ты сама внушила
Сомнение. Твои слова…
Слова!
Молю: суди мои поступки (ночью
Ты снизошел одобрить их) и все,
Что сделаю, каков бы рок твой ни был!
Ну — отлегло. И, веря в наше дело,
Надеюсь на победу и на мир,
Единственный триумф, какой мне нужен.
Нет славы в войнах, нет в завоеваньях
Величья. Драться за свои права —
Тяжеле сердцу, чем терпеть обиды
Врагов, меня замысливших сломить.
Вовек не позабуду этой ночи,
Хотя бы дожил до других, подобных!
Мечтал внести я кротким управленьем
В кровавые анналы эру мира,
Зеленый сад взрастить в песках веков,
Чтобы к нему с улыбкой обращались
Потомки — и возделывали или
Хотя б жалели, что не возвратить
Век золотой Сарданапала!.. Раем