[498]. Следовательно, отрицать наличие особого вида армированных ноговиц у сарматов не стоит. Тем более что в могильнике II в. около хутора Городского (под Краснодаром) кольчужный доспех, согласно археологической реконструкции, имел полы, которые, как штанины, закреплялись вокруг ноги[499]. Вероятно, комбинезон на рельефах колонны представляет нам в стилизованном виде обычный железный чешуйчатый доспех сарматов вместе с армированным прикрытием для ног[500]. Аналог данной части доспеха мы можем наблюдать, например, у раннесредневековых корейских всадников[501].
Тацит (Hist., I, 79, 3) упоминает у сарматских катафрактов еще и доспех из крепкой кожи. Как выглядел такой панцирь, нам представляют граффито из Илурата (конец II – третья четверть III в.) и фреска из склепа, открытого А. Б. Ашиком в 1841 г. (третья четверть I в.)[502]. Это был длинный, почти до стоп, панцирный кафтан, состоящий из горизонтальных кожаных лент. Спереди и сзади данный доспех имел разрезы[503]. Похожий тип доспеха, но имеющий вертикально расположенные пластины, показан у всадников на индо-парфянских и индо-сакских монетах второй половины I в. до н. э.[504]. Типологический близкий сарматскому ламинарный доспех мы видим у согдийского всадника, изображенного на обломке щита с горы Муг. Возможно, этот тип брони и пришел из Центральной Азии в I в. н. э.[505]. Данный доспех неудобен для пешего боя, он служил преимущественно для битвы верхом. Потому Тацит и отмечал, что упавшие с коня сарматы не могут подняться. Видимо, именно этот длинный доспех сарматов был кожаным, поскольку его металлический аналог был намного тяжелее и неудобнее[506]. Ассирийцы применяли длинную металлическую чешуйчатую броню лишь для сражения с колесниц и при осадах, а не пешего боя[507]. На той же фреске из склепа Ашика панцирные кафтаны раскрашены в бледно-серый цвет, тогда как чешуйчатые панцири у их противников были зелеными[508]. Можно было бы подумать, что чешуйки были из бронзы, но в это время они изготовлялись все же из железа. Тем более вряд ли у всех воинов бронзовые доспехи были покрыты патиной, а не были начищены и не блестели на солнце. Да и пластины у металлического ламеллярного доспеха располагались не горизонтально, как на фреске, а вертикально. Поэтому представляется более вероятным, что длинный данный доспех сарматов был из кожи (ср.: Карпини, 6, 2). Причем он был очень крепким, что и отмечает Тацит и подтверждают другие источники (Thom. Hist. Slav., 37). Генетически этот тип брони связан с Центральной Азией, где он известен уже в IV–III вв. до н. э.[509] Рельеф на цоколе колонны Траяна показывает ламинарный, более короткий панцирь до низа бедер, который Х. фон Галль считает принадлежавшим сарматам[510]. Следовательно, у последних могли существовать и более короткие доспехи из кожи[511].
Авторская реконструкция катафракта, изображенного на граффито из Илурата, и прорисовка самого граффито из Илурата (конец II – третья четверть III в.). На реконструкции всадник защищен кожаным ламинарным панцирем, скрепленным на груди пряжками. Снизу прорисовка оригинала. Воспроизведено по: Виноградов, Горончаровский 2009: 198, рис. 100
У северокавказских аланов существовал еще и войлочный доспех, который Мовсес Хоренаци (III, 9) упоминает у богатыря северных племен, вторгшихся в Армению в первой половине IV в. Причем этот доспех не пробивало оружие (Каганкатваци, I, 12)[512]. По-видимому, данный тип доспеха появился у аланов под влиянием соседних народов. Позднее Маврикий отмечает существование доспеха для коня из войлока у аваров, вооружение которых он предписывает принять византийцам (Mauric. Strat., I, 2, 6).
Кожаный ламинарный доспех на согдийском всаднике. Фрагмент кожаной обкладки деревянного щита с горы Муг (первая четверть VIII в.). Воспроизведено по: Oxus: 2000 Jahre Kunst am Oxus-Fluss in Mittelasien: Neu Funde aus der Sowjetrepublik Tadschikistan. Zürich, 1989. S. 132, Abb. 80
Таким образом, письменные источники, в сопоставлении с археологическим и иконографическим материалом, говорят нам о двух основных видах сарматских доспехов в I–II вв.: чешуйчатом в виде рубахи и кожаном, скорее всего, в виде длинного кафтана. Следовательно, хотя сарматские тяжеловооруженные всадники в античных источниках прямо и не называются катафрактами, но мы – повторюсь – можем именовать их таким образом.
Реконструкции железных каркасных шлемов из могильника близ хутора Городского (южный берег Краснодарского водохранилища): а) шлем с округлым навершием с остатками железной чешуйчатой бармицы. Погребение № 6 (конец I – первая половина II вв.); б) шлем с коническим навершием. Погребение № 8 (вторая половина – конец II вв.); в) шлем с коническим навершием с петлей для крепления султана. Погребение № 10 (вторая половина – конец II в). Воспроизведено по: Сазонов 1992: Рис. 7, 3; 9, 5; 11, 4. г) бронзовый («псевдоиллирийский» по А. В. Симоненко 2015: 205–207) двусоставный шлем местной работы. Курган 3 у озера Четук (II–I вв. до н. э.). Воспроизведено по: Кожухов 1999: 186, рис. 4, 2
Древние авторы, сосредоточив все свое внимание на доспехе, мало что сообщают о шлеме сарматов, возможно считая его наличие само собой разумеющимся. Страбон (VII, 3, 17), рассказывая о вооружении роксоланов в конце II в. до н. э., упоминает у них «шлемы… из сыромятной бычьей кожи», причем подобные защитные оголовья, судя по пассажу, имели и другие северопричерноморские варвары. Какой формы был этот шлем, неясно. Исидор Севильский (Orig., XIX, 23, 7) считал остроконечный шлем принадлежавшим к аланскому вооружению. Поскольку в первые века новой эры обычным у сарматов был конусовидный каркасный шлем[513], то можно предположить, что он возник из кожаного прототипа, к которому стали приделывать железные пластины. Ведь металлическим боевым оголовьем савроматской эпохи был бронзовый шлем евразийского «кубанского» типа, который генетически не связан с каркасным, то же можно сказать и о бронзовых («псевдоиллирийских») двусоставных шлемах с округлой тульей из Закубанья, датированных II–I вв. до н. э.[514] Последние могли также иметь кожаные прототипы. Причем на тулье последнего типа изображены бараньи рога, что может свидетельствовать об иранском влиянии, ведь баран олицетворял собой фарн – счастье. Не случайно же один из трофейных остроконечных шлемов, представленный на цоколе колонны Траяна в Риме, считается сарматским, ведь на его нащечниках представлена голова барана. Похоже, что закрученные рога барана представлены на золотом ажурном шлеме из кургана Ак-Бурун на европейском побережье Керченского пролива, который считается погребением местной элиты (рубеж IV–III вв. до н. э.)[515].
Бронзовый двусоставный «псевдоиллирийский» шлем, тулья которого украшена бараньими рогами. Найден в 2005 г. у поселка Мезмай Апшеронского района Краснодарского края (III–I вв. до н. э.). Воспроизведено по: Симоненко 2015: 211, рис. 73.3
Насколько же было распространено защитное вооружение у сарматов? Тацит (Hist., I, 79, 3) говорит, что доспехи-катафракты у роксоланов имели «князья и все наиболее знатные (id principibus et nobilissimo cuique tegimen)». Следовательно, весьма дорогим доспехом обладали лишь наиболее богатые представители племенной верхушки. Как указывает А. В. Симоненко, оружие в позднесарматских погребениях (II – начало IV вв.) имели 86 % мужчин, притом что защитное вооружение было найдено лишь в 5 % могил[516]. Очевидно, данная пропорция неслучайна, она показывает истинное положение вещей: лишь у немногих сарматских воинов был доспех[517]. Они и были тяжеловооруженными всадниками[518]. Вероятно, об этом же свидетельствует и небольшое распространение в сарматских могилах наконечников копий, используемых всадниками для рукопашных схваток[519]. По наблюдениям А. В. Симоненко, в позднесарматский период копья обычно находят в могилах с доспехами, однако большинство всадников были легкоконными лучниками[520]. Отсюда становится понятным, почему Дион Кассий и Аммиан Марцеллин говорят о легком вооружении, соответственно, у языгских и аланских всадников[521]. К концу III в. погребения с набором оружия катафракта у аланов исчезают, что, по мнению В. Н. Каминского, следует рассматривать как уменьшение роли тяжелой конницы[522]. Причем такая конница использует теперь гуннского типа лук и меч, реже копье[523]. Впрочем, исчезновение доспехов в могилах могло объясняться и изменениями в погребальном обряде, ведь, как доказывают А. М. Балабанова и Е. В. Перерва, характер костных ранений, которые подчас должны были быть несовместимыми с жизнью, показывает использование защитного вооружения