Каждый мой осторожный шаг по деревянным доскам, сперва не внушавшим особого доверия, откликался где-то глубоко внутри меня, призывая не останавливаться.
Предвкушение.
Внутренний зов, обещающий, что в конце пути я обрету нечто невероятно важное и ценное. То, что подарит мне столь желанный душевный покой. Решение всех моих проблем.
Шаг.
Еще шаг.
И еще.
Я уверенно шла вперед, полностью отдавшись во власть непонятного притяжения водной глади. Каждая клеточка моего тела желала этого – желала идти на этот зов, чтобы в конце обрести свободу.
Когда из кармана по всему телу прошлась знакомая вибрация, я обнаружила себя стоящей на самом краю пирса.
Еще шаг – оказалась бы в воде.
Я смотрела на воду и пыталась понять, что сейчас произошло, а телефон продолжал сходить с ума, в итоге все же переключив на себя мое внимание, – звонила Лилли. Видимо, подруга, которая всегда просыпалась раньше, заволновалась, не обнаружив меня в комнате. Эта мысль привела в чувство.
Отвернувшись от воды, я направилась обратно к тропинке и вскоре сорвалась на бег: меня не покидало ощущение липкого страха, будто само озеро смотрит мне в спину и ждет, когда я обернусь.
Вскоре после того как я забежала домой, до дрожи перепуганная всем происходящим, начался дождь и с тех пор ни на минуту не прекращался, не позволяя нам выйти за порог. Но этот факт совершенно никого не волновал: все настолько устали от бесконечной беготни и проблем дома, что хотели хотя бы здесь немного выдохнуть и просто ловить момент.
«Как удобно быть представителем золотой молодежи и не иметь никаких проблем по жизни», – вдруг проник в сознание ехидный голос, который я слышала лишь однажды, но запомнила надолго.
Примерно за полгода до этой поездки мы с ребятами гуляли по одной из центральных улиц города, направляясь в любимый парк. Это были первые дни декабря, мы с подругами льнули к своим защитникам и грели руки о стаканчики с горячим шоколадом.
От улыбок и смеха начинало сводить скулы – мы наслаждались каждой минутой, проведенной вдали от пристального взора наших семей, их окружения и тех обстоятельств, которые обязывали нас жить по определенным правилам. Наслаждались тем, что можем просто быть собой.
Все произошло очень быстро. Лилли, с ее очаровательной детской непосредственностью, вдруг радостно подпрыгнула и вытянула левую руку, указывая на закрытый каток. Никто из нас не видел, что прямо за Лилли идет человек, пока он не врезался в руку подруги, сжимающей стаканчик с шоколадом, который в тот же миг оказался на пальто незнакомца.
Мужчина лет сорока замер на месте, наблюдая за тем, как шоколад стекает по одежде, а потом начал ругаться так громко, словно мы сломали ему ногу.
Лилли сразу же принялась извиняться и достала из сумки упаковку салфеток, чтобы хоть немного исправить ситуацию, но мужчина оттолкнул девушку и выплеснул на нее весь свой гнев, не позволяя больше вставить ни слова.
В своей жизни я не встречала человека добрее и честнее Лилли. Подруга растерялась от такого напора, на глазах выступили слезы, но она продолжала извиняться. Прохожие с любопытством оборачивались и рассматривали нас, не желая пропустить скандал.
– Это всего лишь пальто, а вы набросились, словно она намеренно переехала вашу любимую кошку, – прошипела я незнакомцу. – Перестаньте на нее орать, и мы решим вопрос цивилизованно.
– Она уже десять раз извинилась перед вами, – процедил Спенс, явно теряя терпение, и достал бумажник. – Это была случайность. Мы оплатим вам химчистку, в чем проблема?
– Я мог получить ожог! – заявил тот.
– Через пальто? – Марк скептично вздернул бровь. – Что ты тут придумываешь.
Спенсер стеной из своих широченных плеч отгородил любимую от грубияна, который продолжал что-то выговаривать теперь уже всем нам, но Лилли все же выглянула и снова обратилась к мужчине.
– Пожалуйста, не расстраивайтесь так сильно, – сказала она, всхлипнув, отчего бедный Спенсер совсем рассвирепел. – Давайте я куплю вам новое пальто, даже лучше! Вы просто назовите цену, я сейчас же выпишу чек.
– В этом же вся твоя суть, да? – усмехнулся мужчина. – Тратить папины денежки.
Спенсер дернулся, и Лилли вцепилась в него обеими руками, чтобы тот не добавил нам проблем, пока Марк молча выписывал чек.
– Как удобно быть представителем золотой молодежи и не иметь никаких проблем по жизни, – брезгливо выплюнул незнакомец, вырывая чек из его рук, и зашагал прочь.
«Не иметь никаких проблем по жизни», – его слова въелись в мою память. Насколько же ограниченным и несчастным нужно быть, чтобы верить: если есть деньги, то нет проблем?
В тот момент мне хотелось догнать его и заставить забрать свои мерзкие и такие лживые слова обратно, потому что никто из нас не заслуживал услышать такое. Дурацкий стереотип, не имевший ничего общего с моими друзьями: мы бы с радостью обменяли возможности, которые открывали перед нами родительские деньги, на свободу выбора и шанс распоряжаться своими жизнями.
Слишком часто за идеальной картинкой, которую так рьяно оберегают в нашем окружении, скрывается все худшее, что может быть в человеке.
Мэган. Ее отец не желал принимать выбор дочери, всячески препятствуя их отношениям с Риком, который любил мою подругу так сильно, как это только возможно. Он не из тех, кто открыто демонстрирует свои чувства в обществе, но мы знали, с каким трепетом Рик относится к Мэгги и на что готов ради нее.
Рик. Мы частенько встречались на разных мероприятиях, и он всегда мне казался очень замкнутым и серьезным парнем. Но когда начались их с Мэгги отношения, я поняла, что Рик просто не любит пустую болтовню, предпочитая действовать. Его решительность и острый ум были настоящим подарком для отца: он нарадоваться не мог, что сын решил участвовать в управлении их предприятиями. Но вот уже несколько месяцев моего друга мучила ситуация с отцом Мэгги.
Лилли. Ее мать, выходя замуж во второй раз, выбирала далеко не сердцем, и напрасно: отчимом для Лилли стал жестокий человек, наделенный, к несчастью многих, огромной властью.
Миссис Райт, получившая столь желанное положение в обществе и финансовое благополучие, готова была терпеть любые выходки супруга, в то время как ее дочь часто оставалась у меня, боясь возвращаться домой. Это держалось в строжайшем секрете от Спенсера. Даже я бы не узнала, что порой вынуждена переживать хрупкая Лилли, если бы однажды ей не пришлось неделю залечивать синяки, скрываясь от Спенса у меня дома.
И все же ей удавалось сохранять веру в добро, а в сердце не было места для ненависти – даже к домашнему тирану она испытывала лишь жалость.
Спенсер, как и Рик, даже не думал противиться роли преемника и уже год успешно справлялся с ней. Но друг как-то признался, что все еще мечтает связать себя с кулинарией, которую его родители сочли недостойным их семьи занятием. А мы все надеялись, что однажды это произойдет: его грибные равиоли и лимонный пирог уносили на вершину блаженства.
Он с первых секунд знакомства попал под чары нашей рыжеволосой бестии и счел целью своей жизни любить и оберегать ее. Я не раз порывалась рассказать ему правду о мистере Райте, и останавливало меня даже не то, что я поклялась Лилли молчать, а то, что подруга была права – у ее отчима слишком много власти. Но несколько недель назад я была готова наплевать на все обещания и все рассказать Спенсу.
Лилли заверила меня, что у нее уже есть план и потом она расскажет сама. Я не стала говорить ей, но для себя сделала пометку, что, если в ближайшее время она не признается Спенсу, это сделаю я, потому что так больше не может продолжаться.
Пожалуй, единственным, кто чувствовал себя в этом мире как рыба в воде, был Марк. Но он попал в нашу компанию позже всех, поэтому дружба с ребятами у него была условная и все наши разговоры по душам проходили без участия моего бывшего жениха, который просто не мог нас понять.
Иногда меня охватывал страх проснуться однажды такой же холодной и жестокой, как он или мои родители. Что ж, благодаря Марку и последним событиям я оказалась одной ногой на той самой, темной, стороне.
До ужина у Верики оставалось еще несколько часов, когда мужская половина компании удалилась в одну из спален, странно переглянувшись.
Мы с девочками расположились на диване и обсуждали планы на завтра в надежде, что погода хоть немного наладится: Лилли расписывала нам чудодейственные свойства местных термальных источников, запустив пальцы в мои волосы и массируя голову, отчего я разве что не мурлыкала.
– Ты ведь понимаешь, что все это сказки? – спросила Мэгги, удобно разместив голову на моих коленях.
– Мы в любом случае ничего не потеряем, – резонно подметила Лилли. – А если хоть что-то из написанного про эти источники окажется правдой, так вообще замечательно.
– Совсем забыла, что наша Лилли верит в волшебство, – усмехнулась Мэган.
– Уже давно известно, что термальные источники приносят пользу.
– И ты, Брут? – Мэган удивленно посмотрела на меня снизу. – Вот уж от кого не ожидала.
– Предпочитаю жить с верой в чудеса, иначе будет совсем скучно и мрачно, – ответила я, пожав плечами.
Наше внимание привлекло настойчивое покашливание, и мы втроем синхронно повернулись на звук.
Перед нами в ряд стояла вся троица, каждый держал в руках по небольшому букету. Спенсер сжимал свой до побелевших костяшек, а у Рика был еще какой-то пакет.
– Дамы, – подал голос Рик, улыбаясь максимально широко. – Нижайше просим вас присоединиться к нам и испить по фужеру игристого.
Мэгги даже села от удивления, настолько пафосно это прозвучало.
– Вы что-то натворили, не так ли? – спросила она осторожно.
– Лучше сразу признайтесь, – присоединилась я, разглядывая их до ужаса довольные лица.
– Обещаем, что бить не будем. – Лилли поднялась на ноги. – Возможно.
– Вот и радуй их после такого, – шутливо проворчал Рик, переглядываясь со своими подельниками. – Никакой благодарности.