Как заставить себя перестать мечтать о его крепких объятиях, если каждая клеточка моего тела стремится к нему.
Оставаться в комнате стало невыносимо. Небо за окном так и не прояснилось и периодически освещалось вспышками молний, но мне необходимо было проветрить голову.
Я быстро умылась, привела в порядок волосы, которые после выходки Хакима напоминали гнездо, и вышла в коридор, стараясь даже не смотреть в сторону комнаты напротив.
Брайса нигде не было видно, и во мне крепла надежда, что он не слышал моих визгов. Хакима внизу тоже не было, хотя он редко проводил дни затворником, поэтому я предположила, что они оба снова умчались по своим важным и суперсекретным делам.
За прошедшие недели я покидала территорию вокруг дома только в компании Брайса, потому что пока не была готова явить себя этому миру самостоятельно. В основном же ограничивалась посиделками на веранде и разглядывала озеро, обдумывая все, что узнала за день. Брайс даже притащил большое плетеное кресло-качалку и мягкую подушку, чтобы я не сидела на ступеньках.
Но сегодня мне требовалось нечто другое.
Жадно вдохнув свежий воздух и бросив по привычке взгляд на озеро, я покинула уютную веранду и свернула направо.
Сад был прекрасным, и у меня сжималось сердце оттого, что им никто особо не интересуется, не заботится о нем. Растения без единого цветка, трава, утратившая все краски, и никаких звуков вокруг – ни жужжания насекомых, ни щебетания птиц в кронах поникших деревьев.
Я словно кожей чувствовала – сад просто погрузился в сон и ждет, когда на него обратят внимание. Очевидно, я задержусь в гостях у братьев, поэтому решила сегодня же предложить Брайсу помощь и хотя бы попробовать вдохнуть немного жизни в это место.
Территория была не настолько большой, чтобы тут можно было потеряться, поэтому я смело свернула с каменной дорожки налево. Уже хотела устроиться на потертой скамейке, прямо за заросшей клумбой, как вдруг подул сильный ветер и я увидела более подходящее для моих планов местечко, промелькнувшее между пышными кустами шиповника. Протиснувшись между плотными рядами колючих растений и поблагодарив саму себя, что поверх рубашки надела куртку, я оказалась в укромном уголке, который едва ли смогла бы найти намеренно.
– Идеально, – прошептала я, осматриваясь.
Я и не знала, что через сад можно выйти к воде, как-то не обращала внимания, огибает ли озеро территорию дома, но теперь была этому очень рада. Подступить к воде было бы трудно, там все заросло, зато это место было прекрасным убежищем для меня на ближайшее время, учитывая кусты шиповника, которые скрывали его от посторонних глаз, и огромное дерево, крона которого в ясный день смогла бы спасти от солнечных лучей.
Примяв траву возле дерева, я достала из кармана свой телефон, который захватила перед выходом, и села на куртку.
Верно. Сегодня мне не нужна была уютная и безопасная веранда, не нужны были все эти бессмысленные размышления о новой внешности, об эсилийских корнях или моем непонятном влечении к одному темноволосому, незаконно красивому и совершенно несносному мужчине.
Мне нужны были мои друзья.
Я машинально схватилась за кулон-сердечко, который не снимала даже ночью, и включила телефон.
Сейчас мне как никогда нужна была поддержка ребят, особенно Лилли. Вместе мы наверняка смогли бы во всем разобраться. Мне не хватало моей лучшей подруги каждый чертов день, что я провела в Сарсете.
Экран ожил, явив нашу совместную фотографию с Марком. И почему я раньше не замечала, насколько потухший у меня взгляд? Открыв галерею, я принялась листать фотографии с друзьями и вдруг наткнулась на видео, которое прежде не видела. Запустив его и прибавив звук, я ахнула от неожиданности.
Раздался звонкий смех и на экране появилась Лилли, а потом и улыбающаяся Мэгги. Они снимали на фронтальную камеру, сидя на диване в гостевом доме Верики.
«Лив, надеюсь, ты не обидишься, что мы стащили твой телефон!»
От звука голоса Лилли у меня перехватило дыхание.
«Это все ее идея, я тут ни при чем, – сказала Мэгги, указывая на подругу. – Эй, не дерись!»
Девочки продолжали шутливо препираться и смеяться, а я уже была на грани истерики.
«Лив, мы просто хотели сказать, как сильно тебя любим! Честно, о лучшей подруге я и не мечтала».
Лилли несколько раз чмокнула камеру и снова рассмеялась:
«Очень любим!»
Мэгги отправила множество воздушных поцелуев.
«Знай, что мы никогда не позволим никому тебя обидеть! Мы еще зададим этому засранцу Марку, вот увидишь!»
Слезы текли без остановки, и мне пришлось зажать рот, чтобы не завыть на всю округу, как подстреленный зверь.
«Ой, кажется, ты возвращаешься, – шутливо ужаснулась Лилли, глядя куда-то поверх телефона, а потом подмигнула мне: – Пожалуйста, не ругай нас сильно, когда увидишь это. И не вздумай менять пароль!»
Девочки послали в камеру еще по поцелую, и видео закончилось.
Не в силах остановиться, я пересмотрела запись не меньше десяти раз, пока не вспомнила, что восполнить заряд телефона уже не смогу, а его и так осталось меньше половины. Выключив смартфон, я дала волю чувствам, не желая больше держать в себе ту боль, которая каждый день разрушала меня изнутри.
Когда слезы наконец закончились, я почувствовала… облегчение. Боль немного притупилась, и я впервые за все время, что провела в этом мире, смогла вдохнуть полной грудью. Яркой вспышкой в сознание ворвалась мысль, что я со всем справлюсь. Не могу не справиться.
Тот, кто притащил меня сюда, совершил ошибку и еще сильно пожалеет об этом. Брайс сказал, что вскоре должна проявиться моя магия, и, какой бы она ни была, я освою ее в совершенстве.
Я буду готова, когда наш любитель поиграть вылезет из своей норы.
Эти сны… Они предупреждают меня или нацелены запугать, чтобы я не сближалась с Хакимом? Чтобы оказалась одна в этом мире и стала легкой мишенью.
Вот уже неделю я не видела никаких снов. Совсем.
Брайс не говорил мне прямо, а я не спрашивала, но подозревала, что все это благодаря его травяным напиткам, которые он ежедневно готовил для меня.
Но что будет, если перестать их пить? Сколько еще мне придется заглушать собственные сны?
Мне нужно поговорить с Хакимом и честно рассказать ему обо всем.
Больше я не стану плясать под чью-то дудку, не позволю собой манипулировать. Даже если останусь одна, не опущу руки и не сдамся на волю судьбы.
Поднявшись на ноги, я отряхнула куртку, сжала ее в руке и решительно покинула свое убежище, обдумывая, с чего лучше начать предстоящий разговор.
Но, повернув к дому, я замерла на месте.
Три вороных жеребца стояли перед крыльцом дома, а их всадники, облаченные в черные плащи и головные уборы, чем-то похожие на бедуинские, синхронно повернулись ко мне. На мгновение я растерялась, но Брайс мне однажды сказал, что я могу спокойно встречать гостей, нагрянувших без предупреждения, и представляться другом семьи. Прочистив горло, я натянула улыбку и шагнула к всадникам.
– Добрый день, – я старалась не выдавать охватившего меня ужаса. – Могу я чем-то помочь?
Тот, что держался чуть впереди, окинул меня взглядом, полным презрения, а потом произнес то, от чего внутри меня все оборвалось:
– Схватить ее.
Двое всадников спешились и направились ко мне.
Разговор с Лив пошел совершенно не по плану.
Она даже выслушать меня не пожелала, вынудив тем самым действовать иначе. Я как чувствовал, что надо дождаться, пока Брайс покинет дом: эта женщина шипела и дралась, как разъяренная кошка, и братец наверняка бы прибежал ее спасать.
Нет, она точно сумасшедшая.
На каждое мое слово у нее всегда найдется с десяток язвительных ответов, но, Боги мне свидетели, каждая наша словесная перепалка действовала на меня сильнее любого приворотного зелья.
В голове не укладывалось, что за такой короткий срок ей удалось то, чего за все время не смогла добиться ни одна девица из всех пяти королевств. И это без каких-либо усилий! Боюсь даже представить эффект, если бы она задалась целью.
Но факт оставался фактом: бессердечный, по мнению большинства, Хаким Диллар, похоже, впервые влюбился, как сопливый юнец. Хотя и сам пока не понял, как это произошло.
Ее острые взгляды разжигали во мне огонь, а одного случайного прикосновения было достаточно, чтобы пробудить низменные инстинкты, которые убеждали, что закинуть ее на плечо, подняться в спальню и запереться там – не такая уж плохая идея. Но неожиданно для самого себя я осознал, что впервые в жизни мне хочется не просто овладеть манящим телом, которое сводило с ума, а стать причиной ее улыбок и смеха. Хотелось, чтобы для меня нашлось место не только в ее постели, но и в сердце.
Это чувство было новым, сильным и сбивающим с толку.
И я решил отбросить бессмысленное притворство и объясниться с ней, чтобы Лив узнала все – не только о возможной опасности, но и о том, что я приложил бы все силы, лишь бы не допустить не допустить беды. Но она не позволила. Взглядом умоляла меня молчать, и я не стал давить.
В глазах Лив была непонятная мне тревога и даже страх, с которыми я поклялся себе разобраться. Хоть какие-то объяснения от нее получить не удалось, но я обязательно все выясню.
Лив что-то сказала про Ами… Если в этом причина ее беспокойства, то все можно решить за несколько часов, но чутье буквально вопило, что тут все гораздо серьезнее.
Когда она вылетела из комнаты, точно ядро из пушки, я еще долго прокручивал в голове каждое сказанное ею слово, чтобы найти хоть какую-то зацепку, но все без толку.
Я слышал, как Лив вышла из своей комнаты, а потом и из дома – она никак не могла приноровиться к входной двери и каждый раз закрывала ее с таким грохотом, что содрогались стены. Но перспектива собирать стекло по всему полу стоила того, что-бы увидеть смущение девушки: как она очаровательно жмурилась и закусывала губу; увидеть ее виноватый взгляд, обращенный на Брайса, – на меня она упорно старалась не обращать внимания.