– И здесь она тоже может оказаться в рабстве? – внутри все сжалось от ужаса и сочувствия.
– Нет, но ее вынудят служить в Ордене, а для нее это мало чем отличалось бы от рабства. Поэтому ты права, она бы не дала отпор этой ночью: люди Малока вмиг бы учуяли даже толику ее магии.
Орден.
Каик рассказывал мне о нем. Именно его возглавлял тот самый Мэрок, который так срочно вызвал братьев.
Орден объединял лучших из лучших, причем не только магов. Он не имел названия, зато обладал огромной властью и, хотя подчинялся королю, фактически ничем не уступал ему по влиянию. Быть частью Ордена – почти так же почетно, как служить правящей семье, особенно для обычных людей, не наделенных даже крупицей магии.
Вместо ожидаемого трепета перед такой могущественной организацией на меня все это наводило ужас. Возможно, потому что они на дух не переносили эсилийцев.
– Что будет с Кейлом и Тарсом?
– Это решать не мне, – Хаким коснулся моей разбитой губы. – К сожалению.
– Уже не болит, – я ободряюще улыбнулась и прижала ладонь к его груди. – Все хорошо.
– Расскажи, что было дальше.
Я послушно пересказала ему все события, включая жестокие моменты, опустить которые Хаким мне не позволил.
– Ты правда была готова не только отпустить их, но и мне ничего не рассказать? – спросил он удивленно.
– Я не очень-то верила, что эта уловка сработает. Но потом я бы обязательно рассказала Каику.
– Хорошо, – Хаким ловким движением привлек меня к себе. – Пообещай никогда не утаивать подобные вещи.
– Надеюсь, что таких приключений больше не будет, – фыркнула я. – Но ладно, обещаю.
– Ожоги на лице Кейла меня впечатлили.
– Надеюсь, он это надолго запомнит, – поморщилась я, вспомнив мерзкую ухмылку, с которой тот надвигался на меня.
– Можешь в этом не сомневаться.
Тон Хакима меня насторожил, и я немного отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Что ты сделал?
– Ничего, – сказал он, и настала моя очередь прожигать его взглядом. – Просто лишил их малейшей возможности на исцеление или хотя бы снятие боли.
Я сглотнула.
– Должно быть, они сейчас испытывают невыносимую боль.
– Заслуженную.
– Это жестоко. Да, они виноваты, но…
– Лив, – Хаким улыбнулся и прижал ладонь к моей груди. – У тебя очень доброе сердце. Про себя я такого сказать не могу, так что поверь – это не жестокость, а проявление истинного милосердия с моей стороны. И они оба это знают.
– Глупости, – решительно перекинув ногу, я села на него сверху.
Нагота меня совсем не смущала, наоборот, я наслаждалась реакцией Хакима. Как он резко втянул воздух, как напряглись его мышцы и загорелись глаза. Он обхватил руками мои бедра, чтобы я не упала, пока усаживалась поудобнее, и с интересом наблюдал, как я опускаюсь ниже и прижимаюсь ухом к его груди.
Пока я слушала ритмичное, немного участившееся постукивание, Хаким перебирал пальцами мои волосы.
– Так и знала, – я села и широко улыбнулась. – Очень доброе сердце.
Хаким усмехнулся, а в следующую секунду уже принял сидячее положение и впился в мои губы, пока его эрекция недвусмысленно намекала на второй раунд.
Лес.
Вокруг меня лишь деревья, густые кроны которых почти не пропускают солнечный свет.
Где я?
Хрустит ветка, вынуждая испуганно осматриваться по сторонам, но я быстро успокаиваюсь – это всего лишь заяц.
Небольшой зверек с серой, почти серебристой шерстью, сверкающей в с трудом пробивающихся солнечных лучах. Увидев меня, он замирает и, кажется, перестает дышать. Склонив голову набок, несколько раз хлопает глазами, после чего не спеша направляется в противоположную сторону, периодически останавливаясь и нетерпеливо оглядываясь на меня. Словно ждет, что я пойду за ним.
«Следуй за белым кроликом», – кажется, где-то уже было подобное.
Проводив странного зверька взглядом, замечаю знакомый силуэт.
– Хаким, – выдыхаю я его имя, но понимаю, что с моих губ не срывается ни единого звука. Пробую снова и снова, но все тщетно: в этом лесу я абсолютно нема.
Хочу привлечь его внимание посторонним шумом, но не могу даже коснуться камня, лежащего совсем рядом: руки проходят сквозь него, будто я какой-то призрак.
Что за черт?
Хаким все еще стоит ко мне спиной, лица не видно, но я уверена, что это он, поэтому направляюсь в его сторону. Он наверняка знает, что тут происходит.
В любом случае нужно выбираться из этого проклятого леса.
Я почти подхожу к нему, когда отблеск с заячьей шерсти на секунду ослепляет мой левый глаз. Внутри что-то обрывается, когда, повернув голову, я вижу лук, направленный на Хакима.
Паника от собственной беспомощности уже готова поглотить меня, пока мои руки раз за разом проходят сквозь мужчину, которому принадлежит мое сердце и которому сейчас грозит опасность.
В отчаянии я закрываю собой его спину, но это никак не может помочь.
С легким свистом выпущенная незнакомцем стрела рассекает воздух и пронзает спину Хакима, пройдя сквозь меня, но не причинив мне никакой физической боли.
Хаким оседает на землю, а я с безмолвным криком падаю на колени рядом с ним, не понимая, что мне делать. Я ничем не могу помочь, вынужденная лишь наблюдать.
Наблюдать за его страданиями, когда вены на его руках начинают темнеть и набухать.
Наблюдать, как темнота поднимается до шеи, а затем касается лица.
Наблюдать, как его широко распахнутые глаза превращаются в два черных уголька.
Наблюдать, как жизнь медленно и мучительно покидает его тело.
Хруст ветки снова привлекает мое внимание, и сквозь слезы, грозящие выжечь мне глаза, я вижу перепуганного зайца, серебристая шерстка которого залита кровью в области сердца.
Вырвавшись из цепких лап этого странного сна, я ловила ртом воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег, пока мое сердце отбивало ритм в ушах.
Что это было? Предупреждение или очередная попытка меня запугать?
Дотянувшись дрожащими руками до графина на прикроватном столике и залпом осушив стакан воды, я немного пришла в себя и осознала, что нахожусь в комнате одна, хотя за окном еще только начинало рассветать. Должно быть, я поспала всего несколько часов, но чувствовала себя отлично.
Несмотря на то приключение, которое едва не стоило нам с Ами жизней, прошлая ночь была прекрасна, наполнена нежными прикосновениями, откровенными разговорами и переплетением разгоряченных тел, охваченных страстью. Я засыпала в крепких объятиях прекрасного мужчины, удовлетворенная и счастливая.
И что в итоге?
Горячая ванна оказалась спасением для ноющих мышц, но не для по-прежнему затуманенного сознания.
Таинственный лес, загадочный заяц и призрачная версия меня – все это могло оказаться как простым кошмаром, так и предзнаменованием катастрофы, поэтому я решила все-таки рассказать об увиденном Хакиму.
Обрабатывая мазью синяки на животе, я будто вновь увидела, как он покрывал их нежными поцелуями, и мое тело моментально откликнулось на это воспоминание. Потребовались немалые усилия, чтобы потушить порочный огонь, вспыхнувший внутри.
Я не представляла, что нам готовит сегодняшний день, поэтому одеться решила как можно практичнее и быстро натянула удобные черные штаны с высокой посадкой. Они обтягивали мои ноги и ягодицы, словно вторая кожа, выгодно подчеркивая все достоинства, и мне уже не терпелось увидеть реакцию Хакима.
Стоя перед зеркалом, я надела белую майку – из тех, что отшили на заказ по образцу из моего мира, – провела рукой по распущенным волосам и дерзко подмигнула своему отражению.
С той минуты, как я впервые ощутила магию внутри, мне было не по себе. Но вчера… вчера та самая магия, в которую я до конца не верила, а порой и вовсе боялась, спасла мою жизнь.
Она помогла нам выиграть драгоценные минуты, и только благодаря ей помощь подоспела вовремя.
Мне многое еще предстояло узнать, многому научиться. Но главное – я наконец смогла принять магию как часть себя. Сейчас я впервые ощущала эту силу внутри себя, не взывая к ней намеренно, – просто чувствовала ее, готовую прийти на мой зов.
Присутствие Хакима придавало мне сил. Я знала, что ему придется снова уехать, но прошлая ночь наконец расставила все по своим местам. Сегодня, спустя несколько месяцев с того дня, как я очнулась в этом безумном мире, мне показалось, что моя жизнь начинает налаживаться. Что появляется хоть какая-то определенность.
Не было ни дня, когда я бы не вспоминала своих друзей. Свою Лилли. Боль от потери притупилась, позволяя мне строить новую жизнь, но каждую ночь я рассматривала медальон-сердечко – то единственное, что осталось от прошлой жизни, – и мое сердце сжималось от тоски.
Мне нестерпимо хотелось поделиться с ребятами всем, что сейчас происходит.
Хотелось познакомить Спенсера с Эликой, местным кулинарным гением, и показать ему настоящих волшебников, даже покруче Гарри Поттера.
Хотелось отвести Мэгги в местные модные магазинчики, а Рика познакомить с Брайсом, разделяющим его страсть ко всему, что связано с лошадьми.
Хотелось услышать все неприличные комментарии Лилли, которые она бы непременно выдала, познакомившись с Хакимом. Я улыбнулась, представляя эпитеты, которыми она бы его наградила.
Ночью он спрашивал про Лилли и остальных. Я показала ему фото из медальона, а потом включила телефон, который каким-то чудом пережил проливной дождь в день моего знакомства с Малоком. Словно влага его вообще не беспокоила.
Хаким увлеченно вертел в руках телефон, пока тот включался, а потом весь напрягся, когда на экране появилась наша с Марком фотография, и мне пришлось рассказать ему про то, как я застукала бывшего жениха, трахающего секретаршу отца.
В тот день я думала, что мое сердце разбито, но это оказалось не так. Разбилась клетка, в которую я сама же его и заточила. И только сейчас я начинала понимать, что такое жить и чувствовать по-настоящему.