Она тяжело вздохнула:
– Утратила последние капли доверия Эйма. Он запер меня тут почти сразу, как мы вернулись в Сарсет.
– Но что ты такого сделала?
– Помешала им убить тебя.
Я повернулась к ней, но в ее глазах не было и намека на ложь.
Она говорила правду.
– Зачем ты рискнула ради меня? – тихо спросила я. – Ведь ты никогда не любила меня и…
– Редкая женщина сможет остаться равнодушной к ребенку, который растет у нее на глазах, – сказала она, не давая мне закончить. – Если я не показывала своих чувств, это еще не значит, что их не было.
– Тогда тебе нужно было податься в кино, – усмехнулась я. – У тебя явно талант к актерскому мастерству.
– Ты можешь не верить мне, но я заботилась о тебе и любила, – на миг я забыла, как дышать. – И сейчас люблю. Но мне нельзя было показывать тебе это, понимаешь? Эйм приходил в ярость, если замечал мою привязанность. Мне пришлось стать такой, какой ты меня знаешь, потому что я не могла допустить, чтобы ты осталась только с ним.
– Разве я не была бы в безопасности до нужного момента?
– Нет, Лив. Ты никогда не была в безопасности, – мама смотрела на меня с сожалением. – Эйм настоящее чудовище, никогда не забывай это. Я шла на все, лишь бы ему не наскучила игра в идеальную семью. Со временем мы привыкли к жизни там, а Эйм упивался властью, которую ему принесли деньги и знакомство с влиятельными людьми.
Мама поморщилась и прикрыла глаза.
– Но чем старше ты становилась, тем сложнее было его сдерживать. Он ни дня не смотрел на тебя глазами отца, и когда ты выросла… все стало гораздо хуже.
К горлу подступила тошнота то ли от удара об стену, то ли от услышанного.
– Он категорически не хотел, чтобы ты хоть день была счастлива. Но я всегда поражалась твоему доброму сердцу, Лив. Несмотря ни на что, ты любила нас и всегда старалась порадовать. Мне так нестерпимо хотелось открыто гордиться тобой, но я могла делать это только на бесконечных приемах, общаясь с теми пустоголовыми курицами. Эйм верил, что все это я делаю лишь для поддержания нашей репутации в обществе.
– До определенного возраста эти мероприятия были словно глоток свежего воздуха для меня, – призналась я. – Ваше внимание и приятные слова… я могла их получить только там.
– Прости меня, Лив, – вдруг сказала мама. – Прости, что не смогла стать для тебя матерью, которую ты заслуживаешь. Но знай, что я мечтала об этом. И я правда сделала все, что могла, чтобы защитить тебя.
Я даже не пыталась сдерживать слезы, которые текли бурным потоком. Поддавшись порыву и игнорируя головокружение, я пересела ближе и обняла женщину, которую по-прежнему считала своей матерью.
Ариса крепко обняла меня в ответ, и мы просидели так довольно долго, видимо, желая наверстать все, что упустили. Но это было невозможно.
– Расскажи мне, какому из покушений ты пыталась помешать? – спросила я отстраняясь.
– В твой первый день в Миларе.
– Но я не помню ничего такого… мы тогда купили подставной амулет, но не более.
– Не помнишь, потому что мне удалось помешать, – улыбнулась мама. – Амулет был запасным планом, вас дальше поджидала ловушка. Чистая случайность, что я узнала о ней.
– И что ты сделала?
– Скорректировала ваш маршрут так, чтобы вы обходили то место стороной. Это было нелегко, ведь тот блондин очень силен, мне не сразу удалось пробить его защиту.
– Так вот почему мы столько времени кружили по рыбным рядам? – я рассмеялась, вспоминая тот день. – Брайс до сих пор думает, что семь раз подряд ошибся поворотом.
– Да, это была я, – мама улыбнулась. – Потом Эйм узнал о моем вмешательстве, и это стало последней каплей.
– А было что-то еще?
– Он нашел мои сообщения тебе, где я требовала вернуться раньше, и понял, что я слышала его разговор с Марком. Он тогда сказал ему, что если ты окажешься в Сарсете, то умрешь в тот же день. Я не знала, как все это связано с вашей поездкой, но испугалась за тебя и потребовала вернуться, выдумав очередной прием, на котором нужно быть. Ты не послушалась, а он понял, что я защищаю тебя.
Сложно сейчас было представить, как бы все сложилось, если бы я вернулась в тот день домой. Но все признания мамы словно заделали огромную дыру в моей душе.
Ту, где маленькая девочка много лет страдала без материнской любви.
Натянув на себя белоснежные слои полупрозрачной ткани, я рассматривала свое отражение в огромном зеркале, покрытом пылью.
Платье было длиной до пола, со спущенными плечами и весьма откровенным вырезом-сердечком. Корсет, затянуть который самостоятельно стало тем еще испытанием, был украшен серебристой вышивкой, а разрез на подоле заканчивался выше середины бедра.
Невинность и разврат одновременно.
Ночью мы проговорили с мамой до тех пор, пока усталость не взяла свое. Я даже не помню, как уснула. Скорее уж это было похоже на обморок.
Не успели мы толком проснуться, как за мной явился Марк в сопровождении молчуна. Они вытащили меня из камеры и привели в эту странную комнату, где меня уже ждала ванная, наполненная холодной водой.
Марк приказал мне искупаться, привести себя в порядок и надеть это чертово платье. А еще предупредил, что если я этого не сделаю, то меня протащат по всему этому замку совсем без одежды. Пришлось подчиниться. Мыться холодной водой было тяжело, но выбора мне не оставили.
Быстро расчесав волосы, я стукнула по двери, как велел Марк, и вскоре молчун уже вел меня куда-то по коридору. Мы прошли мимо большого окна, и оказалось, что я проспала почти до самого вечера.
Остановившись перед большими дверьми, похожими на те, что я видела вчера, мой конвоир постучался и дождался позволения с той стороны, прежде чем втолкнуть меня внутрь.
Что ж, тут хотя бы не было пыли.
Я оказалась в красивой обеденной зале, где с легкостью и комфортом разместилась бы сотня людей. Все выполнено в красных и золотых цветах, но, несмотря на размер помещения, тут стоял лишь один большой стол с золотистой скатертью, за которым уже сидели Эйм и Марк.
– Решил, что твоя компания за ужином не помешает, – объявил Эйм, осматривая меня с ног до головы, а потом одобрительно кивнул: – Хорошо. Тебе идет это платье.
Не представляя, что отвечать, я продолжала молча стоять на месте. Эйм раздраженно мотнул головой.
– Просто сядь рядом с Харсом, Лив, – потребовал он, указывая на стул возле ухмыляющегося Марка, которому мне очень хотелось ткнуть вилкой в глаз.
На негнущихся ногах я прошла мимо указанного места и села так, чтобы видеть их обоих.
– Раньше ты была послушнее.
– Это в прошлом. Осталось в том мире, где ты был моим отцом.
Марк недовольно цокнул языком.
– Пришла аппетит нам портить?
– Ты для этого родился, не отбирать же у тебя призвание.
Подбежал молчаливый слуга и наполнил мою тарелку различной едой, а бокал – чем-то красным.
– Попробуй тушеное мясо, – предложил Эйм. – Оно просто изумительно сочетается с этим вином.
Заметив, что я даже не пошевелилась, Марк усмехнулся и, отложив приборы, подошел ко мне.
– Не волнуйся, Лив. Сегодня мы тебя травить не планируем.
С этими словами он подхватил кусочек мяса с моей тарелки, закинул его себе в рот и запил вином из моего же бокала, после чего вернулся на место.
Решив, что силы мне еще потребуются, я все же взяла вилку и принялась за еду. Не хотелось это признавать, но Эйм оказался прав: на вкус все было великолепно.
– Ты обдумала мою просьбу? – спросил он, откидываясь на стуле и потягивая вино.
Возможно, я бы тоже сделала несколько глотков, если бы Марк не коснулся бокала своими отвратительными губами.
– Разве время уже вышло?
– Нет, но мне интересно.
– Пока думаю, – ответила я.
По сути, я даже не соврала.
– Твой дружок, кажется, совсем тебя не ценит, – вдруг сказал Марк.
Я вздохнула.
– О чем говорит твой песик?
– О том, что твоему магу плевать на тебя, – ответил Эйм. – Тебе не кажется странным, что он не торопится тебя спасать, хотя ему известно, где ты?
Они провоцировали меня, но второй раз у них этот фокус не пройдет. Если Хаким еще не здесь, значит, так нужно. Они наверняка сейчас обдумывают план, как не угодить в ловушку.
– Мне по жизни с мужчинами не везет, – ответила я, проглотив кусочек тушеной морковки. – Я уже и не удивляюсь.
– Придется нам заманить его как-то иначе.
– Зачем он вам? Думаете, так сможете вынудить меня отдать магию?
Точно ловушку подстроили. И Хаким знает это.
– А ты думаешь, нам нужна только твоя магия?
– Заткнись, Харс! – рявкнул Эйм, и его злость дала понять, что Марк только что сболтнул лишнего.
Вот и зачем им столько магии?
Пока Эйм отчитывал этого болтливого идиота, я незаметно спрятала один из столовых ножей в сапог. Платье они мне выдали, а вот с обувью решили не заморачиваться, чему я сейчас была особенно рада.
– Уведите ее обратно, – Эйм раздраженно махнул рукой в мою сторону, словно отгонял назойливую муху. – Думай, Лив. Для тебя самой будет лучше, если ты просто отдашь то, что мне нужно.
Я ничего не стала отвечать. Молча поднялась со своего места и под их внимательными взглядами направилась к двери, за которой меня ждал молчун.
Раз ему нужна еще и магия Хакима, он замыслил нечто гораздо серьезнее, чем уничтожение деревень. Что-то масштабное. И мне нужно бежать отсюда как можно скорее, пока Хаким не угодил в ловушку.
Мы спустились на первый этаж, и я поняла, что это, возможно, мой последний шанс, когда увидела двери, явно ведущие за пределы замка. Во мне теплилась надежда, что моя магия не работает только в этих стенах, а снаружи поможет мне выбраться из этого места.
Нужно только придумать, как отвлечь молчуна.
Времени на раздумья не было, до выхода оставалось всего несколько шагов, и мне пришлось импровизировать в надежде, что мои актерские таланты не хуже, чем у матери.