Мое сердце не выдерживало. Я не могла понять, почему они так ко мне относятся. Где они увидели, что я зарабатываю на Саше? Откуда они взяли это? Откуда они взяли, что я что-то заставляю его делать? С чего они взяли, что родительское влияние на картину мира собственного ребенка может оказывать какое-то пагубное влияние или то, что они сами являются какими-то образцовыми родителями? Что они знают о том, каким должен быть образцовый родитель? Что они вообще знали обо мне и моем ребенке, чтобы делать такие выводы? Мне казалось, я переоценила человеческую способность понимать и принимать…
Даня запрещал мне читать комментарии, но я понимала, что не могу просто спрятаться. Я не могла взять и просто удалить все. Мы сами показали Сашу миру. Да, были те, кто поддерживал нас, кто писал слова благодарности за то, что Саша заставил их по-новому взглянуть на жизнь. Но на фоне общего хейта таких людей было гораздо меньше.
Саша:
Я заметил, что мама тяжело переживает хейт в социальных сетях. Люди пишут ей неприятные вещи, и это ее расстраивает. Я говорил ей, чтобы она не слушала тех, кто ее огорчает. Они ничего не знают ни о ней, ни о нас. Но у нее тогда была своя внутренняя программа, из-за которой она постоянно обращала внимание на негатив.
Она сказала, что переживает за меня, как это отразится на мне. На это я ответил, что никак не отразится. У меня нет никаких программ по этому поводу; мне все равно, что люди злятся или не понимают мои слова. Для меня важно оставаться самим собой и продолжать делать то, что хочу.
Я опять пошла к психотерапевту. Ее первая же фраза попала в самое больное: «Тот, кто действительно добился чего-то великого, никогда не будет унижать начинающих. Настоящая мать никогда не скажет тебе, что ты плохая мать. Она знает, как это сложно. Тем более если ты растишь особенного ребенка». Я решила проверить ее слова и превратилась в настоящего детектива: я заходила на страницы тех, кто меня критиковал, и видела, что большинство из них не были счастливы в жизни. У кого-то было много желчи и претензий к миру, у кого-то – разочарований.
Я поняла, что меня триггерит не сама критика, а то, что я изо всех сил держусь за роль «хорошей мамы». Столько лет я так старалась! И теперь начала бояться, что кто-то будет меня осуждать. Но по-настоящему важным было для меня только одно мнение – мнение моих детей. Саша всегда говорил, что я для него лучшая мама и что он счастлив, что родился у меня. А Вильям обнимал со словами, что я самая красивая и замечательная. Я не просила их об этом, но слышала эти слова в наших совместных моментах: когда мы валяемся, щекочем друг друга, смеемся, читаем книги вместе. И я решила верить себе. Хватит слушать других.
Люди видят в Саше необычного ребенка, и это их пугает. Они боятся иметь таких детей у себя. Им хочется избежать этого и найти всему объяснение. Нужно, чтобы Саша был как все, чтобы его вылечили, чтобы нашелся кто-то виноватый за его состояние. Именно поэтому в глазах большинства Саша – жертва. Так привыкло общество: в любой непонятной ситуации всегда искать жертву и агрессора.
И они сделали агрессором меня. Им кажется, что таким образом они помогают Саше. Они видят ребенка, которому якобы плохо, и хотят спасти его. Но они не видят той правды, в которой живем мы. Мир гораздо сложнее, чем простое «хорошо» и «плохо». В мире нет абсолютной дуальности. Есть многообразие. Но людям легче видеть мир через простую призму «жертва и агрессор». Когда я поняла все это, мне стало легче принимать критику. Это не про меня и не про Сашу. Это про их страхи и ограничения, с которыми они живут. Они не могут выйти за пределы привычного восприятия, им проще искать виноватых, чем принять, что мир гораздо шире и сложнее, чем их узкие представления.
Мне пришлось научиться фильтровать то, что на самом деле относится ко мне, и то, что является попыткой применить ко мне какой-то чужой шаблон. Шаблон, созданный людьми, не готовыми выйти за рамки привычного мышления. Конечно, было непросто принять, что наш путь будет вызывать у кого-то негатив. Но важно было не закрываться в своих страхах, а продолжать показывать Сашу таким, какой он есть. Это было нужно ему, а может быть, и очень многим в этом мире. Саша помогал, давал надежду и пищу для размышлений.
Саша:
Некоторые люди боятся или думают, что мама сделала из меня «марионетку» или «цирковую собачку». Но это совсем не так. Я делюсь своими мыслями и отвечаю на вопросы потому, что мне это нравится. Больше всего мне интересны глубокие и интересные вопросы про мир. Я люблю, когда мы проводим закрытые эфиры с подписчиками. Они задают мне столько вопросов: про чакры планеты, про другие цивилизации, про домовых и энергию дома, про мое видение о снах, цвете, о музыке, о том, как слушать свое тело и что такое эмоции.
Мне нравится делиться тем, что приходит ко мне во время ответов на такие вопросы. Это помогает мне самому лучше понять мир. У меня есть возможность общаться с людьми, которым это интересно. Поэтому хочу сказать всем, кто сомневается: мама не заставляет меня ничего специально делать или говорить. Она не давит на меня и не выдумывает ответы за меня. Все, что я делаю, – это мое личное решение. Я сам выбираю, когда и о чем говорить.
Старые друзья и знакомые часто писали мне: «Неужели тебе не страшно?» Да, иногда мне было страшно. Страшно не из-за того, что Саша открыто говорит правду, а потому, что люди не всегда готовы принять его таким, какой он есть. Я волновалась, как вся эта публичность скажется на его будущем. А вдруг он устанет от всего этого? А вдруг критики окажутся правы и это негативно повлияет на его жизнь?
Но всякий раз, когда я задавалась этими вопросами, Саша оставался невероятно спокойным. Он был уверен, что у нас все получится и что каждый шаг, который мы делаем, – правильный для нас.
Появились социальные сети, и почти сразу нас завалили предложениями о сотрудничестве и рекламе. Обычно все видят в этом возможность заработать, и, честно говоря, мы тоже подумали об этом сначала. Но быстро поняли, что это не то, что нам нужно. Как только начинаешь брать за что-то деньги, это превращается в работу. А для Саши это не работа – это его жизнь. Мы не хотим превращать его в «предсказателя», который отвечает на вопросы за деньги. Его ценность не в этом. Конечно, нам нужно обеспечивать его настоящее и, главное, подумать о будущем, но это не повод ставить его уникальность на конвейер.
А еще мы столкнулись с другой стороной популярности – мошенничеством. Едва Сашин аккаунт стал набирать популярность, как в сети начали появляться поддельные страницы от его имени. Мошенники брали деньги за «консультации», обещая ответы на вопросы, которых Саша никогда даже не читал. Люди начали обращаться к нам с претензиями, что заплатили деньги, а ответы не получили.
Мы обнаружили несколько таких страниц и начали везде писать, что Саша не берет денег за свои ответы, что все это обман. Мы добавили водяные знаки на все наши видео, чтобы люди могли отличить нас от подделок. Мы стали объяснять, что Саша не является «предсказателем» или экстрасенсом, а просто делится своим видением мира и отвечает на вопросы, исходя из своего уникального восприятия и интуиции. Он не дает прогнозов будущего и не занимается гаданиями. Единственная страница, которую ведем мы, – это его личный канал «Саша видит». Но все равно находились те, кто попадался на уловки мошенников.
Саша:
Люди часто спрашивают: «Сбываются ли Сашины предсказания?» Им важна статистика, как будто они проверяют машину перед покупкой, чтобы решить, стоит ли ей доверять. Но я не считаю себя предсказателем или кем-то, кто может гарантировать будущее.
Мне кажется, что мои ответы больше похожи на подсказки. Но я еще сам не до конца понимаю, кто я и какой мой путь. Мой путь только начинается, и каждый день я узнаю что-то новое. Когда я отвечаю на вопросы, я делюсь тем, что приходит ко мне в моменте. Это не точные предсказания или руководство к действию, а скорее мысли и ощущения, которые могут помочь человеку задуматься.
Я не даю конкретных советов или решений. Я могу помочь посмотреть на ситуацию с другой стороны, но окончательное решение всегда остается за самим человеком. От меня люди могут ждать подсказок и размышлений, которые, возможно, помогут им лучше понять себя или свою ситуацию.
Даня всегда был тем, кто мог вернуть меня к реальности. Когда я теряла уверенность, он был рядом, чтобы сказать: «Это наш путь. Он не должен быть таким, как у всех». Мы часто сидели с ним по вечерам, обсуждали нашу жизнь и делились тем, что нас беспокоит. Эти разговоры возвращали меня к себе. Не только Сашин успех заставлял меня тревожиться. Теперь я переживала за папу Саши, за его новую семью, за своих родителей. Люди стали искать нас через них. Они начали пересылать мне сообщения от политиков, звезд и руководителей каналов с предложениями о съемке. Казалось, мы уже втянули всех вокруг. Я решилась и поговорила со всеми. Я так боялась этого разговора, но меня все поддержали: «Раз это нравится Саше, то делайте. Мы знаем, что Сашке можно доверять. А хейт… Ну и пусть, Саша же его не читает».
Но Саша читал. Я узнала об этом позже, когда он как-то в одном ответе процитировал кого-то из хейтеров. И я, замирая, спросила:
– Саша, как тебе это? Что ты думаешь об этих комментариях?
– Мам, они ничего обо мне не знают. Это их ограниченное видение мира. Не переживай.
Саша, я тебя обожаю.
Саша:
Я понимаю, что многие задаются вопросом, насколько мамины взгляды повлияли на мои собственные. Мама – психолог, и, возможно, поэтому я тоже использую иногда психологические термины в своей речи. Но честно говоря, я сам не знаю, как именно это на меня повлияло. Как люди вообще могут до конца осознать, что и как на них влияет? В нашем мире на нас все оказывает влияние – люди, события, книги, даже природа.
Если кто-то думает, что я просто копирую маму или стараюсь быть на нее похожим, то это не так. Я точно знаю, что беру свои ответы из пространства. От мамы я узнал, что это называется ченнелинг, но для меня это просто слово, которое помогает объяснить, как я получаю информацию. Если вам удобнее назвать это магией или интуицией, то пусть будет так. Главное – что я чувствую это внутри себя.