Лена долго не хотела вспоминать о том, что пережила. Многие попадают в точку ноль, на дно, в болото. У каждого человека оно свое – кто-то теряет близкого, кто-то заболевает, кто-то лишается денег или бизнеса. Обстоятельства разные, но боль у всех одинаковая. Мы все такие разные и такие похожие.
Этот год был самым страшным в ее жизни. По какому-то странному закону падающей башни жизнь начала рушиться, как карточный домик. Как будто небо отвернулось от нее. Как будто сила, которой она обладала всю жизнь, удача и успех – все разом вышли за дверь и оставили ее наедине с ее горем. Лучшая подруга забеременела и погрузилась в свои заботы. Бизнес-партнер ушла работать в соседний центр, прихватив клиентскую базу. Бизнес начал рушиться, один из филиалов был потерян по суду. Кредитные деньги нужно было возвращать, накопления заканчивались, ее машину пришлось продать. Реабилитационный центр, который Лена построила для детей с особенностями, внезапно затопило самым неудачным и изощренным образом: сверху над ними прорвало сразу две трубы – канализационную и с горячей водой. Этой адской смесью залило все помещение вместе с оборудованием и новым ремонтом.
И, как будто этого было недостаточно, Сашин папа попал в автокатастрофу. Сработали подушки безопасности, и он остался жив, но их вторая машина ушла под списание, а папа долго восстанавливался, оставаясь без работы. Весь пазл жизни был разрушен, и мама Лена не знала, как собрать осколки, чтобы не пораниться.
Ей нужна была поддержка и помощь. Хотя бы помощь с младенцем, которого приходилось все время держать на руках. Под глазами у него теперь постоянно стояли иголки-катетеры, было страшно, что он заденет их ручкой или повернется… Любая мать знает, как сложно принять душ или сделать хоть что-то с грудным младенцем на руках. И тогда Лена с мужем и малышом вернулась жить к своим родителям в двухкомнатную квартиру. Но беды продолжали ее преследовать. У бабушки случился инсульт с серьезными последствиями, а у дедушки вскоре обнаружили рак. Казалось, что все, что могло пойти не так, случилось одновременно. Почему? За что все это? Этот вопрос не давал ей покоя.
Она сидела в темноте, единственным звуком было тихое дыхание ребенка, спящего у нее на руках. Мама была для него всем миром. Как она может сдаться, когда на руках у нее самое дорогое, что есть в жизни? «Мы пройдем через это вместе», – прошептала мама, поцеловав малыша в лоб. Синяки от катетеров под глазами напоминали об испытаниях, которые ему уже пришлось пройти за такой короткий срок жизни. Она еще не знала, что эти синяки останутся на всю жизнь. В тот момент ей казалось, что хуже уже быть не может.
Самое сложное, как ни странно, было не собраться и действовать, а наоборот – расслабиться. Саше было почти 10 месяцев, а он все еще не держал голову. Когда Лена гуляла с малышом в парке, она видела счастливых детей, которые бегали и играли. А ее ребенок… Он никогда не сможет увидеть цветы, облака или солнце. Он не сможет играть во множество игр, не будет стрелком или танцором и, скорее всего, никогда не будет ходить. К горлу каждый раз подкатывал ком.
Но постепенно Саша осваивался в этом мире. Он чувствовал, кто к нему подходит и зачем, знал, причинят ему боль или нет. Он постоянно был настороже и боролся за свое выживание. Он начинал громко плакать сразу, если мама отходила от него, и успокаивался только тогда, когда она говорила с ним. Постоянно.
Особенности развития слепых детей в первый год жизни.
В первый год жизни дети активно изучают мир, используя все органы чувств. Зрячие дети тянутся к ярким игрушкам, ползут к ним, наблюдают за движениями взрослых и подражают им. Они учатся взаимодействовать с окружающей средой через визуальные стимулы.
Слепые дети, не видя окружающего мира, лишены этой возможности. Поскольку они не могут видеть игрушки и ползти к ним, важно стимулировать их движения с помощью звуковых сигналов и тактильных ощущений. Звуковые игрушки, такие как погремушки или музыкальные инструменты, привлекают внимание малыша и побуждают тянуться к источнику звука, что способствует развитию моторики и координации движений.
Зрячие дети наблюдают за мимикой и жестами взрослых, учатся выражать эмоции и понимать социальные сигналы. Слепые дети не видят выражений лиц, поэтому родители и воспитатели уделяют больше внимания вербальному общению и тактильному контакту. Постоянные разговоры с ребенком, описание действий и окружающей обстановки помогают ему понимать и воспринимать мир.
В то время как зрячие дети учатся через подражание, видя, как взрослые используют предметы, и пытаются повторить эти действия, слепым детям необходимо объяснять и показывать все через осязание. Родители могут вместе с ребенком держать предметы, показывая, как ими пользоваться, и поощрять самостоятельные попытки взаимодействия с ними.
Зрячие дети ориентируются в пространстве с помощью зрения, распознают лица, предметы и расстояния. Слепые дети развивают другие органы чувств – слух и осязание, чтобы понимать окружающее пространство. Родители помогают им формировать пространственное представление, описывая расположение предметов, поощряя исследование окружающей среды через прикосновения и перемещения.
Зрячие дети могут получать информацию об объектах сразу по нескольким признакам – цвет, форма, размер. Слепые дети полагаются на текстуру, вес и звук. Предоставление разнообразных предметов с разными поверхностями и материалами помогает им расширять тактильный опыт и развивать сенсорные навыки.
Таким образом, развитие слепых детей требует особого подхода, который компенсирует отсутствие зрения и стимулирует другие органы чувств. Объединяя знания о том, как развиваются зрячие дети, с пониманием особенностей слепых, родители и специалисты могут создать благоприятные условия для полноценного развития ребенка, обеспечивая ему возможности для исследования мира и формирования необходимых навыков.
Лена искала помощь везде, где только могла. Большинство клиник, узнав о Сашиных диагнозах, не хотели его даже осматривать. Она сама делала ребенку массажи, вызывала разных специалистов, возила к врачам. Главное – не сдаваться. Если она начнет жалеть себя и плакать, то не сможет остановиться. Но за что ей все это? Этот вопрос продолжал звучать в голове, как эхо, без ответа. Как будто ответ мог остановить эту карусель и спасти ее.
В перерывах между операциями они много гуляли, слушая шорох листвы и чувствуя легкий ветер на лице. Ребенку это очень нравилось. Иногда вся семья отправлялась в долгие поездки на машине, в такие моменты Саша чувствовал себя в безопасности и засыпал, как все дети, от укачивания.
Иногда эти поездки были не просто прогулками. Кое-где раздавалось гулкое эхо, шорох в тишине, и Саша чувствовал аромат ладана. Эти запахи проникали в сознание, оставляя теплое ощущение спокойствия. Там мама молилась, и ее шепот тоже успокаивал Сашу. Иногда они оставались там на несколько дней. Мама привозила оттуда много воды, купала в ней Сашу и сама пила ее большими жадными глотками, он это слышал. Саша понял, что эти места очень важны для мамы.
Лена:
В трудные времена я все чаще вспоминала о Боге. В детстве я много молилась перед сном – мама показала мне, как складывать руки и шептать тихие слова благодарности и просьбы о защите. Тогда вера была чем-то естественным и спокойным, частью повседневной жизни. С возрастом я обращалась к Богу только тогда, когда нужна была помощь. После нашего венчания мое отношение к церкви оставалось таким же: это было место, куда приходят, если действительно необходимо.
И вот настал момент, когда мне действительно было очень нужно… Жизнь вышла из-под контроля: проблемы наваливались одна за другой, и я чувствовала себя потерянной. Я искала опору, что-то, что поможет мне справиться со всеми бедами. И тогда я решила обратиться к вере.
Лена искренне пыталась найти источник силы в вере и делала все, что предписано, – молилась, ставила свечи, пила святую воду, но вместо утешения ощущала пустоту. Зато все чаще и чаще ей попадались старушки, которые упрекали ее в том, что она не там стоит, не так молится, не туда ставит свечки. Здесь не хватало чего-то настоящего, искреннего, что не укладывалось в жесткие рамки правил и традиций. Батюшки, к которым Лена обращалась, говорили, что все беды из-за нас самих, что наши дети отвечают за наши грехи. Ей советовали смириться, довериться Богу, принять все как есть, но этот путь не находил отклика в ее душе. Смирение казалось чем-то чуждым, и отпустить все, сдаться она была не в силах.
Папа все время был с ними. Он очень старался поддержать маму, быть рядом и быть сильным. Но внутри у него разрасталась грусть. Все его мечты о сыне, с которым он будет кататься на сноуборде, учить его держать баланс на доске, вместе покорять горные склоны и отправляться в путешествия по миру, казалось, рушились на глазах. Он не знал, как справиться с этой новой реальностью, как принять то, какой теперь будет их жизнь.
Каждый вечер, когда дом затихал, он садился в тишине и пытался осмыслить происходящее. Он чувствовал себя беспомощным, не зная, чем помочь жене и ребенку. Его сердце было полно противоречивых эмоций: сострадание и любовь к близким, страх за будущее, разочарование и даже злость на несправедливость судьбы.
Иногда он выходил на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. Глядя на звездное небо, он вспоминал те времена, когда они с Леной мечтали о будущем, строили планы и верили, что все будет хорошо. Теперь казалось, что все кончено.
Он старался не показывать свои чувства, скрывая отчаяние за маской равнодушия. Он все больше и больше уходил в работу. Но Саша, даже не видя его лица, чувствовал папино напряжение и внутреннюю борьбу. Дети, особенно такие маленькие, остро ощущают эмоциональное состояние родителей.
Папа и мама были как два корабля в штормовом море: каждый боролся со своими волнами. Им нужно было найти общий язык, поделиться своими переживаниями, но оба боялись ранить друг друга еще больше. Иногда за ужином они обменивались короткими фразами, пытаясь поддержать видимость нормальной жизни. Но тишина между ними говорила громче слов.