ь глубоко в горный район», поделился Том. «Тамошние обитатели не признают никакой власти, кроме власти своих племенных вождей. Даже пакистанские правительственные войска отправляются туда большими отрядами и только со специальными миссиями». «Ну, что же… Это неплохо. Теперь Мр. Белов возможно очень близок к высшему руководству Аль-Каиды», заметил Стив. «Разве это не является нашей целью?» «Да, но я надеюсь, что у него хватит мужества пережить эту встречу», после долгих раздумий ответил Том. «Не забудь, что там недавно были разоблачены и обезглавлены двое наших агентов».
Глава девятая
Прошла короткая летняя ночь и начало рассветать. По утреннему голубому небу плыли тонкие розовые облака. Монументальные горные хребты и узкие зеленые долины, залитые сиянием восходящего солнца вызывали желание восторгаться их красотой. Белые снежные шапки, бледно-серые скальные вершины и загадочные ущелья представлялись обманчиво близкими с любой точки обзора на уединенном плато, скрытом в самом сердце горной страны. Ослепительные солнечные лучи падали на обширные массивы плодовых садов, зажигая красным, желтым и белым гроздья вишен, яблок и винограда, выращиваемых местными жителями. В курятниках кукарекали петухи, квохтали куры, а с пастбищ доносилось блеяние овец и мычание быков и коров. Флора и фауна провозглашали новый счастливый день. Казалось, что жизнь здесь радовалась и процветала.
Солнечные лучи упали на человека в белой одежде, спящего в гамаке, натянутом на столбах в вишневом саду. Тюрбан валялся на траве возле увесистого брезентового мешка, а низкая ветка, усыпанная красными спелыми ягодами, щекотала его босую ногу. Кожаные сандалии, аккуратно поставленные возле гамака, терпеливо ожидали пробуждения своего владельца. Яркий утренний свет разбудил мужчину, напоминая ему, что человеческое бытие — ограниченный, недолгий ресурс и ему лучше торопиться, чтобы произвести что-то полезное. Когда солнце начало припекать, он чихнул и поднял голову. «Где я?» молвил человек на языке, на котором никто и никогда не говорил в этой местности. Он повел взглядом по сторонам, но ничего не увидел, кроме серых пятен. В глазах двоилось, троилось и плыло. «Доброе утро, друг», услышал он приветствие трех пуштунов, которые подошли к нему и в унисон обратились к нему на ломаном русском. То были знакомые Михаилу его спутники по путешествию Абдулла и Махмуд. Вчерашний переводчик маячил позади, прячась за их мощными телами. «Доброе утро,» Михаил с трудом пошевелил конечностями. Он едва ворочал языком после вчерашней одуряющей ночи. «Где я?» «Разве вы сами не видите? Это похоже на райские сады», ответил Абдулла. «Возможно, что вы захотите остаться у нас навсегда.» Услышав это, Михаил почувствовал тяжесть на сердце. «Надеюсь, что американцы быстро вытащат меня отсюда», мелькнуло у него в голове. Он опустил ноги на траву и неловко вылез из гамака. Ему было трудно держать шею прямо и спину ровно, а голова его моталась из стороны в сторону. Ничего не замечая, Махмуд завел свою старую песню, «Купите здесь землю, постройте дом, возьмите замуж много прекрасных девушек. Что может быть лучше?» Но глаза Михаила были мутными и пустыми. «Шейх накануне вечером дал русскому слишком много гашиша», высказал Абдулла свое мнение по-арабски. «Наркотик все еще сидит у него в голове. Он еще не выздоровел». «Давайте позавтракаем», предложил Махмуд, игнорируя комментарий своего напарника. Короткая гравийная дорожка привела их к фасаду двухэтажного особняка. Это ветхое строение с пятнами известки на кирпичных стенах стояло среди деревьев на пологом холме, господствующим над окрестностями. Но здание еще функционировало и принимало гостей. Впереди располагалась широкая арочная веранда, окруженная мраморным парапетом и круглыми колоннами. На плиточном полу стояли высокие каменные вазы с цветущими красными розами и желтыми гвоздиками. Посетители невольно замерли, разглядывая захватывающую панораму величественных гор раскинувшихся на фоне облачного голубого неба. Поодаль возле колонны их ожидал прямоугольный стол, накрытый для завтрака на четверых. На белой скатерти стояли керамические подставки с вареными куриными яицами, блюдо с горкой нарезанного хлеба, сливочное масло в тарелке, фарфоровый чайный сервиз и ваза с нежными голубыми цветами. Разросшиеся можжевельники отбрасывали тень на стол и потрескавшийся мозаичный пол. Рядом вытянулись двое слуг в смокингах и белых перчатках, готовые обслуживать гостей. В глубине здания за приоткрытыми створками двойных дверей в широком коридоре суетился эшелон слуг, деловито готовящихся к новому дню. «Ух как!» невольно вырвалось у Михаила. «Иногда к нам приезжают гости из Европы», объяснил Абдулла. «Они не привыкли есть с ковра на полу». Михаил кивнул и с удовольствием уселся на стул. Он никогда раньше не осознавал, какая это была привилегия! Он вытянул ноги и заказал у слуги стакан козьего молока. «Как вы себя чувствуете после путешествия?» поинтересовался Абдулла. «Если вам нужна неделя отдыха, мы могли бы отвезти вас в горы поохотиться на леопардов». Русский недоуменно взглянул на Махмуда. «Вы охотник?» притворно улыбаясь, спросил тот гостя. «Да», ответил растерянный Михаил. «Я охочусь на медведей и лосей в Сибири». «Ну что ж, завтра же обязательно предпримем замечательную экспедицию! У нас вы приобретете новые впечатления», с убеждающей гримасой Абдулла наклонился в его сторону. «Нет,» отказал Михаил, «я лучше сразу начну порученный мне проект. Я не могу тратить время на пустые развлечения, пока ваш народ не приобщен к научно-техническому прогрессу». При этом лицо его оставалось совершенно серьезным. Закончив тираду, он повернул голову на звук шагов. Трое официантов, следуя один за другим, внесли подносы с тушеной говядиной, лепешками, разнообразным чаем и манго. Их приветствовали аплодисментами и вскоре компания жевала, пила и глотала. Разговоры утихли. Многое из поданного к столу оказалось для Михаила гастрономическим открытием. Чай, сваренный с молоком, сахаром и мускатными орехами, оказался слишком острым на его неискушенный вкус и он попросил йогурт.
Утолив первый голод, нетерпеливый Абдулла возобновил дискуссию. «Это не совсем верно, что у нас нет коммунальных услуг», сказал он, водрузив свои толстые руки на стол. «У нас есть электричество. Там за домом стоит бензиновый генератор. Но генератор не может удовлетворить растущие потребности нашей общины. Поэтому мы построили атомную электростанцию и исследовательскую лабораторию. Станция находится далеко в горах, но лаборатория рядом, в ста метрах отсюда. Завтра мы отведем вас туда. Вас это устраивает?» «Зачем откладывать?» спросил Михаил, допивая молоко. «Чем скорее, тем лучше.» Абдулла и Махмуд обменялись взглядами. Последовала неловкая пауза. Абдулла напрягся и замер, между тем Махмуд жевал губы. Стайка воробьев прыгала по полу, чирикая и подбирая разбросанные хлебные крошки. Между тем бежало время, небо разгоралось ярче, сверкающие солнечные лучи ослепляли, заставляя нагретый воздух дрожать над полом веранды. Официанты сменили блюда и принесли десерт. «Мне интересно,» ковыряя в носу, задумчиво изрек Махмуд; глаза его устремлены вдаль, словно пытаясь найти там нечто, чтобы завязать разговор. «Вы русский или советский?» Услышав вопрос, Михаил поперхнулся остатками напитка. Все с большим интересом смотрели на него, ожидая ответа. «Я был и тем, и другим до распада Советского Союза», хмуро и коротко отрезал он. «Но теперь я только русский». «Понятно,» Махмуд принял важный и напыщенный вид. Он криво улыбнулся, сморщил свой плоский нос и выпятил нижнюю губу. «Я встречал многих советских людей в Афганистане, когда они вторглись в нашу страну в 1979 году. Не все из них вели себя хорошо. Возможно, вы это знаете,» он бросил колючий взгляд на Михаила. В его глазах мелькнула ярость. «У моей семьи были ценные объекты недвижимости в Кабуле,» продолжал ораторствовать Махмуд, «включая большой, просторный дом и вишневый сад, подобный этому». Его когтистая рука описала полукруг в воздухе. «За забором были расквартированы советские войска. Они не были хорошими соседями. Они были грязными, громкими и вонючими. Мы постоянно слышали лязг их танков и топот пехоты. Но самое худшее пришло потом. Они приобрели привычку перелезать через забор в наш сад и воровать по ночам вишню. Мы пожаловались их генералу, но он их не остановил. Каждую ночь мы видели несколько темных фигур, снующих взад и вперед среди деревьев. Мы беспомощно наблюдали, как они нас грабили. В любом случае, мы знали, что при новом правительстве нам жизни нет и готовились бежать на юг. В последнюю ночь в нашем доме, когда все было уложено и готово, мы снова заметили нарушителя. Мы легко его поймали». Губы Махмуда приоткрылись, обнажив под усами ряд острых зубов цвета слоновой кости. «Но это был не он; это была она — худенькая девушка лет восемнадцати, по виду почти ребенок. Она дрожала от страха. Щеки ее были красными от вишневого сока. В руках она держала пластиковое ведерко, наполовину наполненное вишней. Она рассказала, что работает бухгалтером в полковой канцелярии и приехала к нам две недели назад из Ленинграда. Мы с ней поступили честно и благородно. Разве она не пришла в наш сад собирать вишню? Вот и получай лакомство! Мы до краев наполнили ее вишней. Мы разрезали ей живот, наполнили его собранными ею ягодами и перебросили через забор обратно к ее соотечественникам.» Рассказчик гордо выпрямился, расправил усы и уперся руками в бока.
«Стояла глухая ночь и в советском квартале царила полная тишина. Мы заняли наши места в грузовике и через несколько минут навсегда покинули Кабул,» закончил свое повествование Махмуд, все еще наслаждаясь воспоминаниями. «Через две недели мы начали новую жизнь в Пакистане». Он строго поднял брови и покосился на собеседника. «Надеюсь, вы не расстроились. Она не была русской. Она была советской». «Горское правосудие восторжествовало,» пробормотал Михаил. «Восток и Запад, мы никогда не поймем друг друга». «Не волнуйтесь. Мы не всегда такие. Мы понятливые». Абдулла пристально взглянул на расстроенного Михаила; потом выпрямился, откашлялся и завел свой рассказ. «Мой брат живет в Мичигане. В прошлом году его дом ограбили. Он успел поймать одного из воров в своей гостиной на первом этаже. Чтобы задержать его пришлось применить физическую силу и как законопослушный гражданин США, oн сдал преступника полиции. Три месяца спустя вор судил его из тюрьмы за травмы, которые ему нанес мой брат во время задержания. Вор выиграл 20 000 долларов, и мой брат заплатил каждый цент». «Ваш брат ножом разрезал его на части во время ареста?» спросил Михаил. На лице его не было ни намека на улыбку. «Нет, не разрезал, но это правда, что после драки вор весь был в синяках и царапинах, но серьезных телесных повреждений не понес», грустно объяснял Абдулла. «Мой брат попросил меня помочь ему выплатить этот штраф. Я отправил ему 5000 долларов. Я не мог послать больше». Хозяева нахмурились, глаза их покраснели, стиснутые зубы заскрипели от злости.