Блокнот у Джейн был наготове, и я надиктовал ей о том, что со мной происходило с тех пор, как я покинул агентство. Даже об убийстве Карла Дела. Я уже рассказал Старлоку всё, что мне было об этом известно, — за исключением числа четыреста двадцать, про которое Бассет спросил меня по телефону позднее, — но мне подумалось, что надо бы и в обычный отчёт это же всё занести, пока подробности свежи в моей голове.
Когда я заканчивал докладывать о разговоре с Оги, из служебного помещения вышел Эмиль, жмурясь от света.
— Услышал, вот, голоса. Что-то новое, Эд?
Я уже хотел ответить «Нет», но тут вспомнил, что ему неизвестно произошедшее с Карлом, а потому я кратко рассказал и добавил, что он сможет прочесть мой отчёт, когда Джейн его отпечатает.
Покидая агентство, я решил, что уже достаточно обдумывал всё, что мог обдумать сегодня, а потому взял до дому такси. Я смертельно устал, к тому же выпивка, которую я влил в себя в «Голубом крокодиле», хоть слабо да чувствовалась. Я об этом не жалел, поскольку, как я знал, это поможет мне уснуть. Домой я прибыл в без четверти три.
Вступив на лестницу, я услышал шаги над головой: то был ожидавший меня на моей лестничной площадке полицейский детектив, мне не знакомый. Дверь в комнату Карла была открыта, там горел свет, из чего следовало, что детектив разместился там на ночь и следил за всеми приходящими.
Я назвал себя, и он кивнул.
— Капитан мне о вас говорил. Вы ведь работаете над этим делом вместе с нами. Есть что-нибудь новое?
Мне подумалось, что он, должно быть, не настолько в курсе событий, чтобы пересказывать ему свой разговор с Оги, а потому я просто покачал головой. Спросил только, не говорил ли ему Бассет также и об Эстелле Бек.
— У меня есть список жильцов, и это имя в списке. Она — единственная, кто ещё не дома, а мне поручено спрашивать каждого, почему он явился поздно.
— Она допоздна на работе в ночном клубе, и я за неё ручаюсь. До утра ещё вернётся.
— Ладно, тогда допрос третьей степени к ней применять не будем. Чертовски скучно сидеть здесь одному. Зайдём, поболтаем?
Я ответил, что рад бы, но мне завтра рано вставать, и лучше выспаться.
— Ладненько, — ответил он. — Ну что ж, спокойной ночи. — Полицейский вернулся в комнату Карла, оставив дверь приоткрытой, чтобы слышать входящих с улицы.
Мне стало любопытно, как Эстелла выкрутится, если её «возможно» означало то, что означает «возможно» в устах женщины. Может, стоило позвонить ей и сообщить, что местечко под наблюдением?
Нет, не стоило.
Я взошёл к себе и бросился на кровать. Должно быть, я заснул тотчас же, как моя голова коснулась подушки.
Но сон мой не был глубок, и голоса в коридоре — голос Эстеллы и голос детектива — меня пробудили. Я взглянул на светящийся циферблат своих наручных часов; было почти пять. Тусклый серый свет раннего утра просачивался сквозь два больших окна, выходящих на улицу.
Со стороны двери послышался шуршащий звук; я повернулся на спину и приподнял голову. На полу под дверью лежал сложенный лист бумаги. Дотянувшись до него, я услыхал шаги Эстеллы, удаляющиеся по лестнице на третий этаж.
С листом бумаги я подошёл к окну, чтобы прочитать не зажигая света. Там значилось:
«Привет, Эдди! Оги сделал мне предложение. Принять?»
Я накинул халат, сунул ноги в тапочки и вышел в коридор. В ту секунду, как я распахнул свою дверь, в дверях Карловой комнаты появился тот детектив; увидев меня, он усмехнулся.
— Кажется, в записке нечто важное по поводу этого дела, что тебе захотелось поговорить с ней, а?
— Вполне возможно, — ответил я. — Отметишь в рапорте, что я отправился наверх?
Он помотал головой.
— Ранее ты был слишком уставший для разговоров. Со мной поболтать не захотел.
— Я и так очень уставший для разговоров.
Он только прыснул, отправляясь назад в комнату Карла. На этот раз он закрылся, хотя я услышал, когда поднялся на один пролёт, как он снова приотворил дверь.
Глава 12
Старлок не велел приходить раньше восьми, а потому я появился в конторе лишь за пару минут до этого срока. Сам Старлок был на месте, и, по меньшей мере, уже минут десять, поскольку заканчивал читать мой отчёт. Увидев меня, он отложил бумаги в сторону.
— Хорошо поработал, Эд.
— И всё же, боюсь, это никуда нас не ведёт, — сказал я. — Чем больше об этом думаю, тем меньше у меня мыслей.
— Пусть так. Но я собираюсь ещё раз потянуть за эту ниточку. И поговорить с этим Ричардом Бергманом.
В свой отчёт я включил также то предложение, которое сделал мне Грейн, — пять тысяч долларов, если выясню, что не так с его числовой лотереей. И я спросил Старлока, что он об этом думает.
— Единственное, что тут плохого, это что тебе и впрямь захочется начать это выяснять. Если Оги прав, и тут действительно заключается часть ответа на вопрос, что случилось с Эмом, то ты и без специальных усилий это выяснишь. Вся трудность в том, что я не вижу такой связи. Или она слишком уж тонкая.
— И я так теперь считаю. Так мне отменить десятичасовую встречу с Тоби Дэгоном?
Старлок скорчил гримасу.
— Будь у нас другие зацепки, я сказал бы — да, отменить. А так — ведь нет же у тебя ничего лучшего.
Я согласился, что нет.
— А что касается денег, — продолжал Старлок, — то не вижу ничего предосудительного в том, чтобы тебе их взять, если они окажутся этаким побочным продуктом решения той задачи, над которой мы сейчас работаем. Только заранее не пускай на них слюну.
— Не стану, — заверил я. — А как насчёт того, чтобы проверить алиби Дэгона в Гэри?
— И опять же: поскольку других дел у нас пока нет, можно и проверить. Я пошлю туда Эмиля. Он здесь неплохо выспался, — говорит, что просыпался лишь единственный раз, когда ты приходил. Я недавно отослал его вниз позавтракать. Вот сейчас вернётся, и ты дашь ему описание внешности Тоби.
— Фотография будет лучше. Может, у Бассета окажется одна?
Старлок покачал головой.
— Фрэнк говорит, что Тоби Дэгона никогда ни в чём не обвиняли. Арестовывался он довольно часто, но пришить ему что-либо никогда не удавалось. Так что ни фотокарточки, ни отпечатков пальцев, — ничего.
— Будет мне чем заняться до десяти?
— Здесь посиди. Вот-вот придёт Бассет. Сначала он отправился в Управление, но с минуты на минуту будет здесь.
Бассет и в самом деле пришёл минут через пять. Первым делом он прочёл мой отчёт, пропустив первую часть, где речь шла о том времени, которое я провёл в его обществе, но внимательно изучив то, что я выяснил в «Голубом крокодиле».
К тому времени, как он закончил, появился Эмиль Кразка. Старлок велел ему подождать с минуту и рассказал Бассету о деле, которое намеревался поручить Эмилю, спросив, не будет ли у Бассета каких предположений.
— Вчера вечером я звонил в ту гостиницу в Гэри, — сказал Бассет. — Их список звонков показывает, что некий мистер Дэгон, хотя они всё время называют его «Дрэгон»,[1] сделал звонок в четыре-двадцать пять. После этого он приставил посыльного к телефону, дав ему какое-то поручение; посыльный запомнил всё из-за этой фамилии «Дрэгон», как они все его зовут. На звонок ответили, но описаньице этого человека, полученное от посыльного, просто прелесть: между двадцатью и шестьюдесятью и этак пять-шесть футов ростом; без ни костылей и даже без тросточки. Хотя, если вам угодно залезать в эти дебри, могу подсказать, как поступить лучше.
— И как?
— Несколько лет назад у Дэгона были неприятности, и одна из вечерних газет, забыл какая, поместила его фотографию. Не постановочный снимок; какой-то их собственный фотокорреспондент тайком сфотографировал. Не думаю, что это стоит трудов, поскольку у Дэгона нет никаких мотивов, чтобы быть замешанным в наше дело, но если пошлёте сотрудника просмотреть газетные подшивки, то в чьём-то архиве этот снимок и отыщется. Тогда посыльный в Гэри сможет идентифицировать снимок, и словесное описание ему не понадобится.
— Эмиль, — произнёс Старлок, — ты ведь читал отчёт Эда и владеешь информацией?
— Разумеется.
— Тогда отправляйся.
Эмиль отправился. Бассет же сказал, что собирается начать с «Гаррисон мьючел», осмотреться на территории, закреплённой за Карлом Деллом, и попытаться отследить звонки Карла начиная с того часа, как он покинул меня вчера утром, и до того времени, как вернулся домой, — то есть, до пяти. Бассет признал, что многого не ждёт, поскольку события, относящиеся к Карловой смерти, случились, вероятно, уже после того, как мы виделись с ним в пять. Но таков был порядок, и следовало исполнять. С тем Бассет и ушёл.
Я вновь поинтересовался у Старлока, не будет ли и мне чем заняться до назначенной встречи с Тоби Дэгоном.
— Нечем, — ответил Старлок, — если тебе не хочется вновь просмотреть все эти дела, над которыми работал Эм. Правда, я уж и так их как решетом просеял, и ты также их изучал. Да, кстати, — Бассет навёл справки на тех двух ребят, сидящих в тюрьме, — единственных, кто мог реально иметь зуб на Эма, поскольку он тому и поспособствовал. Они всё ещё отбывают срок.
— Ясно, — сказал я. — Поубиваю время над этими делами. Но — после встречи с Тоби? Я имею в виду, — если не получу от него никакой стоящей зацепки?
— Я уйду почти в одно время с тобой; собираюсь в «Грешам», потолковать с этим Ричардом Бергманом. Сейчас слишком рано, но если он не встаёт раньше десяти, так я его подниму. А после — давай вновь встретимся здесь. Вместе сходим на ланч и, если не представится ничего лучшего, вдвоём отправимся в городской суд и там убедимся, что алиби Бергмана для четырёх вечера среды стопроцентное.
Я взял папку с делами в служебное помещение и с час их изучал — как и предсказывалось, с минимальным успехом. Подошло время, и я отправился в «Голубой крокодил». Там было, разумеется, заперто, но я отыскал служебный вход и позвонил. Спустя минуту мне открыли; я объявил, что у меня встреча с Тоби Дэгоном. Открывший спросил моё имя, а услышав его, произнёс: «Верно, мистер Дэгон вас ожидает. Знаете, как пройти в его кабинет?»