Вот остриё отвёртки вошло в дерево по-за накладкой, и я попытался вырвать эту последнюю. Не смог; тогда вогнал под ручку торчащей отвёртки головку молотка плоской стороной и начал орудовать его рукояткой как рычагом; шурупы начали выдвигаться из гнёзд. Я выронил молоток, надеясь что теперь он загремит как следует, а шурупы вытащил, отодвинув накладку от дерева лишь одной отвёрткой. Проделав это, я выронил и отвёртку, а дверь распахнул. Дядюшка Эм был внутри, живой. Это первое, в чём я уверился. У него колыхалась грудь.
Он был связан и с кляпом во рту, только это было лишнее, поскольку он был накачан наркотиками. Но живой.
Теперь ситуация частично для меня прояснилась — не полностью, но достаточно, чтобы понять: стоило мне выйти от Честера, как тот позвонил Тоби, и последний отправился сюда прикончить дядю Эма и удалить его из Честеровой комнаты, пока я не собрался с мыслями. А я думаю быстро, потому-то и голову в крысоловку всунул незамедлительно. Теперь, несомненно, прикончат и меня. Имелся у меня, правда, туз в рукаве — та кобура с револьвером… Тоби явно этого не подозревал, иначе отобрал бы моё оружие ещё до того, как велел продолжать и удалить накладку. Да только у него-то пистолет был в руке, а не в кобуре, и нацелен мне в кострец.
— Вот ты его и нашёл. Вытаскивай, да тащи в свою комнату.
Дальнейшее мне не надо было расписывать. Стоит мне затащить дядю в нашу с ним комнату, — это чтобы Честер Дэгон оказался ни при чём, — как пистолетная рукоятка опустится мне на голову и убьёт меня — так убили Карла Делла, — а затем та же участь постигнет и дядю Эма.
Тоби полностью владел положением. Я ведь имел возможность развернуться, одновременно вытаскивая пистолет, и попытаться выстрелить раньше, чем это сделает Тоби. Только шанс был один из тысячи. Правда, если я вынужу его выстрелить сейчас, ему уже не преуспеть в том, что он задумал.
От сорок пятого калибра будет ого-го сколько шума. Тут уж много чего воспоследует. После выстрела из подобной пушки Тоби не отважится тратить время на то, чтобы таскать нас обоих, меня и дядю, из комнаты в комнату. И ему, вынужденному бросить нас в комнате Честера, терять будет нечего, — дядю Эма он прикончит. Будет ли хуже Честеру с двумя трупами в своей комнате, чем лишь с одним-единственным да с человеком в бессознательном состоянии?
Чтобы рассудить подобным образом на словах, требуется чертовски много времени, но когда все эти мысли проносятся у вас в мозгу, да в подобном положении, времени им не требуется. И почти одновременно со всеми этими мыслями я сумел осознать, что если мне предстоит поучаствовать в этой игре, то не худо бы использовать свою голову, чтобы уменьшить плохие шансы насколько возможно.
Я взошёл в чулан и начал склоняться над дядей Эмом, протягивая к нему одну лишь левую руку, но стараясь, чтобы снаружи выглядело так, словно я тянусь к нему обеими руками. Правый локоть я прижал к боку, кисть просунул за отворот пиджака и нащупал пистолет.
Большим пальцем я тронул предохранитель, но двигать его не отважился, поскольку мог послышаться щелчок, а спустить курок я не был ещё готов. Но я извлёк пистолет из кобуры, а сам склонился ещё ниже, широко расставив ноги над дядюшкой Эмом; моя рука легко скользнула ему за пазуху, под мышку, поскольку его пиджак не был застёгнут пуговицами. Тоби мог заметить блеск пистолета, пока я это проделывал, но, кажется, пронесло. Свет в чулане был тусклым, пистолет чёрным, а руку я просунул быстрым и естественным движением, прикрываясь собственным туловищем.
И вот, широко расставив ноги, с руками, засунутыми дяде под мышки, я немного приподнял его за плечи и наполовину перетащил через порог чуланной двери, пока не оказался лицом к лицу с Тоби Дэгоном. Теперь мне оставалось лишь вытащить руку да выстрелить из пистолета, попутно снимая его с предохранителя, и у меня был значительный шанс, даже при том, что пистолет Тоби всё ещё был направлен в меня.
Но мне подвернулась даже лучшая возможность. Тоби произнёс: «Стой. Подержи так», — и направился к двери, желая приоткрыть её левой рукой. Он явно желал убедиться, перед тем как мы будем переправлять дядю Эма из комнаты в комнату, что в коридоре никого нет, что никто не поднимается и не спускается по лестнице.
Он слегка приотворил дверь. Головы в проём не высовывал, но замер, прислушиваясь. Пистолет его всё ещё был направлен в меня, но голова Тоби слегка повернулась, ухом по направлению открывшейся щёлки. Взгляд сместился в ту же сторону.
Лучшего момента быть не могло. Возможно, это не совсем в традициях Одинокого Рейнджера — палить в противника, который ещё даже не посмотрел на вас, просто в эту секунду я был больше озабочен спасением жизни дядюшки Эма и своей собственной, чем исполнением спортивного кодекса.
Я распрямился, и я выстрелил. Всё-таки Тоби глядел на меня, когда я спускал курок; щелчок предохранителя предоставил ему на это время. А вот времени спустить курок своей сорокопятки у него уже не осталось. Возможно, он собрался это сделать, но умер и передумал.
Я не хочу сказать, что у меня получился добрый выстрел, но он подействовал. Я вообще первый раз в жизни стрелял от бедра, а потому попал высоковато. Целился-то я в грудь, но пуля вошла Тоби аккурат под левым глазом. Хотя убила его будь здоров, — даже, возможно, быстрее, чем если бы я попал, куда целился.
Тоби рухнул с тяжёлым стуком, от которого, казалось, содрогнулась вся комната.
Стараясь смирить дрожь, я открыл было рот, чтобы позвать миссис Брэйди, но тут услыхал множество приближающихся шагов — выстрел прогремел как взрыв бомбы, — а потому просто склонился над дядей Эмом, вынул кляп у него изо рта и принялся его развязывать.
Правда, мне пришлось подойти к двери, чтобы помочь её отворять, поскольку Тоби Дэгон, истекавший кровью на пол комнаты своего братца, прижал её своим телом. Я оттащил его в сторону, и только тогда дверь смогли открыть. На пороге появилась миссис Брэйди, за ней виднелись другие.
— Дядя Эм нашёлся, — объявил я миссис Брэйди. — Развяжете его до конца, хорошо? И не обращайте внимания на этого второго парня. Он вас не побеспокоит. Я пойду вызову скорую.
Миссис Брэйди справится, я это знал. Дипломированная медицинская сестра в прошлом, она не завопит при виде трупа, а для дяди Эма сделает больше моего.
Я сбежал по лестнице и позвонил Бассету. Сначала я попросил его сходить отправить к нам полицейскую санитарную машину, затем, когда он вернулся к аппарату и заверил меня, что машина послана, я кратко поведал ему главные подробности.
— Нужно сейчас же объявить Честера в розыск, — сказал я. — Вам лучше оставаться там и создавать движуху. По моему мнению, он где-то ждёт Тоби. Ваши его приметят, вы прекрасно сможете его им описать. Пошлите за ним автомобиль группы быстрого реагирования.
— Да, инспектор, — откликнулся Бассет. — Тотчас этим займусь, так что тебе лучше позвонить своему боссу, если не отзвонился ещё. Хорошая работа, Эд.
Я позвонил Старлоку и всё ему вкратце изложил. Он сказал, что сейчас будет. Я ответил, что здесь он меня может не застать, поскольку я собираюсь ехать с дядей Эмом в полицейской санитарной машине, если они мне позволят, в противном случае последую за ними на такси.
Вернувшись к подножию лестницы, я крикнул миссис Брэйди, как там дядя. Она отозвалась:
— Норма, Эд. Без сознания, но дыхание и сердце в норме. Его только побрить не мешало бы.
Я хмыкнул и вернулся к аппарату. Подходило время выяснить, не врал ли мне Оги Грейн, обещая пять тысяч долларов за нужные сведенья. Я позвонил ему и назвал себя.
— Это Тоби Дэгон обжуливал вас, Оги, — сообщил я ему. — С помощью своего брата Честера, который под именем Рамы Сингха подвизался местным предсказателем. Честер подбирал для Тоби паразитов, подробности позже.
— А где Тоби?
— Тоби мёртв. Я его пристрелил. А Честера сейчас ищут.
— Тогда, Эд, даю наводку. Полчаса назад Тоби сюда позвонили. Он сразу же ушёл, но перед этим сам позвонил куда-то. Разговора я не слыхал, но случайно расслышал номер, который он назвал телефонистке. Звонил он в муниципальный аэропорт. Если они собирались вместе дать дёру…
— Спасибо, — бросил я. Пяти тысяч я не упоминал — пусть сам решает теперь, когда я сообщил ему всё, что он желал знать. Не мог же я потребовать эти деньги по закону; тут было бы просто-напросто его слово против моего, так что вымогать у него эти деньги я не собирался.
Послышалась сирена; это, должно быть, подъезжала скорая помощь из полиции, но телефонного аппарата я не оставлял: нужно было звонить Бассету. Я сказал ему, что есть высокая вероятность схватить Честера Дэгона в зале ожидания муниципального аэропорта.
Повесил трубку я как раз вовремя, чтобы увидеть, как санитары поднимаются в комнату Честера с намерением забрать дядюшку Эма. Они позволили мне ехать в госпиталь вместе с ними.
Там, в вестибюле, я прождал, кажется, годы, пока врач не вышел и не сказал мне, что они постепенно приводят его в чувство, но пока он ещё не вполне в сознании, хотя оно скоро к нему вернётся. По словам врача выходило, что, поскольку дядя уже у них, его здоровью ничего не грозит, просто он в течение нескольких дней будет слаб от воздействия наркотиков, которые ему вводили на протяжении трёх дней. Возможно, мне разрешат повидать его на некоторое время, как только он полностью придёт в себя, а случится это не позднее чем через час.
Ещё до истечения этого часа прибыл Бассет, а с ним и Оги Грейн. Улыбаясь, Оги протянул мне конверт.
— Тут те билетики, которые я обещал тебе, Эд. Фрэнк позволил мне послушать, что поёт Честер. Теперь мне всё известно. А тебе расскажет Фрэнк. — Объяснив, что не станет здесь задерживаться, Оги с нами простился.
— Мы взяли Честера в аэропорту, — приступил Бассет к объяснениям, — и он заговорил. Много чего наговорил, желая обелить себя и взвалить вину за убийство Карла Делла на Тоби; утверждал, что не желал убийства Карла. Но он был соучастником и признает иск и за это, и за похищение твоего дяди. И знаешь что, Эд; я думаю — не исключено, что он спас Эму жизнь. Тоби бы его убил. А вот как вся каша заварилась. Тоби долгое время обжуливал Оги — по маленькому. Его система была вполне надёжна, правда действовала лишь при небольших объёмах. Числовые билеты у него печатались в двух экземплярах (под одним и тем же номером) — печатник думал, что это часть бизнеса. Один набор Тоби сохранял у себя. Время от времени он вызывал какого-нибудь своего приятеля, — кого-нибудь, кто обязательно впоследствии поделился бы с ним, — купить билетик средней стоимости. Не имело значения, у какого распространителя его покупали или какое число вписывали. Главное, чтобы этот приятель позвонил Тоби и назвал серийный номер купленного билета, понимаешь? И когда на следующий день в газетах появлялись числа, Тоби доставал дубликат того билета и вписывал туда выигрышное число. Он подменял корешок, эту копирку, которую распространитель сдал ему накануне, своей новой. Затем отдавал оригинал — с выигрышным числом — этому приятелю. Приятель относил квитанцию распространителю, тот видел по серийному номеру, что продал этот самый билет, и когда начинались выплаты, число на квитанции сходилось с выигрышным числом на корешке, который, как казалось распространителю, он самолично вернул Тоби. Получив деньги, приятель делился с Тоби. У тебя тоже сложилась такая картина?