— Возможно, Эдди, — ответила Эстелла. — Немножко. Но недостаточно. Вот я — я давно любила тебя, Эдди. И я рада тому, что между нами было. Возможно, это помогло тебе легче перенести эти три дня. И… в общем, давай больше об этом не говорить. Прощай, Эдди.
В моём ухе мягко раздался щелчок.
Я нашарил в кармане ещё одну монетку и вновь набрал номер. Голос миссис Брэйди произнёс:
— Эд? — И когда я отозвался, она продолжила: — Спустится через одну-две минуты. Не вешай трубку.
Я подождал на проводе, и очень скоро услышал Эстеллин голос:
— Да, Эд?
— Выйдешь за меня?
— Спасибо, Эдди. Но — нет. Не благодари, Эдди.
И вновь мягкий щелчок у меня в ухе.
До агентства было неблизко, но мне хотелось поразмыслить, а потому я пошёл пешком. Я был и счастлив и несчастлив разом, — в таком, сложном, состоянии. Но я знал, что Эстелла права; то, что я люблю её, я выяснил слишком поздно, и то любил недостаточно. Будь это не так, жениться на ней я вознамерился бы раньше, намного раньше. Она была чертовски права.
Но от этого понимания мне не было легче.
Затем я вспомнил, что у нас с дядей будет собственное агентство, и почувствовал себя немного лучше. Зажглись звёзды. Я загляделся на них и вспомнил рассказ, прочитанный мной в журнале научной фантастики. Рассказ назывался «Число пи на небосводе», в нём звёзды двигались по небу и создавали слова. Мне подумалось, что сегодня ночью они непременно проделают то же. Если астрология чего-нибудь да стоит, звёздам сейчас же надлежит написать «Хантер и Хантер».
Они, кажется, не собирались…
Но нет — спустя секунду — внутри моих глазных яблок, если не снаружи — они исполнили. Так что стало, как положено.
И даже более того. Я покинул улицы и побрёл верхушками домов, а там и прямо по небу.