Я огляделся и только сейчас понял, что мы стоим в том самом проходном дворе. Миха увел меня.
- А Слива где? – спросил я.
- Повез козла в больницу. Слива ему втирает, что настоящие мужики не стучат, – пояснил мой друг. – Хотя, тебя твой родитель отмажет. Не захочет, так мать поработает. За это я спокоен. Ты где так драться научился? Не помню, чтобы ты такое мочилово устраивал. Обычно как-то изящней дерешься и с меньшими травмами.
- Темная сторона проснулась, – мрачно усмехнулся я. – Куда хлыщ повел Линку?
- А хрен их знает, – пожал плечами Мишка. – Они отошли, тебя вдруг вштырило, и я потащил твою тушу подальше от места трагедии. Хорошо, хоть шел, как лунатик, но шел.
- Место трагедии, – машинально повторил я. – Как же ты прав, Мишань.
- В чем? – подозрительно спросил он.
- Сам ни фига не пойму, просто чувствую, – ответил я, и мне отвесили чувствительный подзатыльник.
- Хватит мне нервы мотать, я и так псих, – проворчал Мишка. – Сейчас идешь баиньки, все отключаешь и спишь, пока не выспишься, ну, или пока мозги на место не встанут.
Хотел было ответить, что во сне мне бреда еще больше видеться, но удержался.
- Может, с тобой остаться? – спросил Миха.
- Не надо, в окно не выйду, газ не включу, курить в постели не буду. Черт, я даже не курю, – огорчился я.
- Ну, все, включил свое стремное чувство юмора, значит, жить будешь, – деловито сообщил этот доктор Пилюлькин.
- У тебя тоже стремное, – я решил немного обидеться.
- Знаю, Владенька. Вместе шутить учились, – хохотнул мой друг. – Все, красавчег, споки-ноки.
- Угу, еще добавь, чмоки-чмоки, – хмыкнул я.
Миха сунул мне фигу под нос, проследил, как вхожу в подъезд, и ушел. А я поднялся к себе, стараясь не смотреть на обшарпанную дверь на втором этаже. Слишком странными были мои чувства, бушевавшие сейчас. От Михи я их утаил, а от себя не получилось. Это был такой ядреный коктейль, что самому делалось страшно. Главное, что сейчас отсутствовало ощущение грядущей беды. Все остальное перетерпеть можно. Уже раздевшись и упав на диван, я включил телевизор и бездумно уставился на экран. Не знаю, сколько я просидел в ступоре, раз за разом, прокручивая в памяти последнее видение. Почему я раньше не замечал сходства? Потому что черты до этого как-то плыли, а сегодня сложились в четкую картинку. Я телохранитель, он мой хозяин… во сне и в видениях. А еще у меня прохудился чердак, и это досадно. Кажется, мне нужен мозгоправ. Странно, что в своих видениях я не увидел еще ублюдка Дена или своих друзей. Еще бы льва с головой отца и тогда все, можно самому сдаваться. Звонок в дверь вырвал меня из омута самоиронии. Я подошел к двери, открыл ее и зачарованно уставился на Линку, за спиной которой все еще болталась гитара. Я, молча, посторонился, и она вошла в квартиру. Молчание затягивалось. Она смотрела себе под ноги, я на нее.
- Как ты? – спросил я, нарушая гнетущую тишину.
- Нормально, – тихо ответила Лина.
Посмотрела на меня и тут же снова опустила лицо, по которому была размазана ее боевая раскраска. Я успел увидеть темные следы на ее шее от пальцев Дена, кулаки непроизвольно сжались, и захотелось добить ублюдка.
- Я хотела… – она судорожно вздохнула, как бывает после того, как человек надрывно плакал. – Я зашла снова поблагодарить. – Девчонка на мгновение бросила на меня быстрый взгляд.
Хотелось притянуть ее к себе, зарыться лицом в волосы и так затихнуть, но я продолжал стоять и смотреть.
- Ты настоящий сателлит, – она как-то вымучено улыбнулась.
- А ты на богиню не похожа, – ответил я. – На взъерошенного птенчика похожа.
- Да уж, – Лина усмехнулась. – На ворону.
- Если только альбиноса, – внес я предположение.
- У меня глаза на красные, – проворчала она.
- Голубые, как небо, – почти шепотом ответил я. – Самые красивые глаза, какие я видел.
Линка изумленно, и даже испытующе посмотрела на меня, затем помялась и кивнула на дверь.
- Я пойду?
- Иди, – ответил я, подавляя желание сказать – останься.
Девчонка шагнула ко мне, и я даже не сразу сообразил, что она хочет сделать.
- Мне так не достать, – тихо произнесла моя соседка.
Я опомнился, улыбнулся и подставил щеку. Она потянулась, легко коснулась губами щеки, потом еще раз, еще, и вдруг, обхватив мое лицо ладонями, поймала губы. Я распахнул глаза, поймал ее испуганный взгляд.
- Лина, – выдохнул я и обнял ее.
Зарылся пальцами в волосы, лохматя их еще больше, провел второй рукой по еще влажной щеке, сжал плечи и целовал. Целовал так, словно нашел в пустыне источник. Она отвечала, впервые отвечала. Вцепилась пальчиками мне в плечи, скользнула ладонями по груди, вызвав этим мой судорожный вздох, оплела шею, прижимаясь ко мне всем телом. Я оторвался от ее губ, прижался лбом к ее лбу, и мы так замерли.
- Останься, – попросил я. – Я не буду приставать, просто останься.
- Я не знаю… – прошептала она.
- Я буду спать в другой комнате, – продолжал я уговаривать, пропуская между пальцев шелковые белые пряди.
- Обещаешь? – улыбнулась Лина, и я кивнул. – Только мне сначала надо умыться.
- Ванна там, – указал я.
Снял с ее плеча гитару, отнес в комнату и вернулся к ванной, опасаясь, что девчонка сейчас передумает, если останется наедине с собой. Лина увидела меня в зеркале и смущенно улыбнулась. Потом мы сидели на кухне. Она выудила из запасника своего знакомого бутылку коньяка.
- Только чуть-чуть, а то еще трясет, – предупредила она.
Да я соглашусь со всем, что ты скажешь, только не уходи, пожалуйста! Она села напротив, мы чокнулись и, молча, выпили. Линка тут же запила коньяк водой, а я негромко рассмеялся. Она что-то проворчала, но тут же улыбнулась.
- Есть хочешь? – спросил я.
Девчонка помотала головой. Мы снова выпили. Уставшая и сильно перенервничавшая, она быстро захмелела. Наверное, поэтому решилась спросить:
- А что за малыш был с тобой в ресторане?
- Фантом из прошлого, который решил неожиданно восстать, – усмехнулся я. – Никто, в общем. Она подошла ко мне как раз перед вашим приходом.
- Она тебя целовала, – немного недовольно заметила соседка.
- Я сам был в шоке, – честно признался я. – А что тебя связывает с Быстровым?
- Предлагал сольную карьеру, если не пройдем в конкурсе, – Лина устало вздохнула и подперла щеку кулаком. – В ресторан пригласил, – она зевнула. – А сейчас уже, наверное, передумал, – девчонка пьяно хихикнула, не открывая глаз. – Я ему по морде дала.
- Он приставал? – моментально напрягся я.
- Забей, – она снова зевнула, положила руки на стол и опустила сверху голову. – Я сейчас, только минуточку, – сонно пробормотала Линка и засопела.
Я подпер щеку кулаком, и какое-то время смотрел с улыбкой на этого воробышка, давая ей покрепче уснуть. После раскинул диван и вернулся на кухню. Осторожно взял на руки, отчего девчонка вздохнула и снова затихла. Уложил Лину, но раздевать не решился. Немного подумал, взял вторую подушку и пристроился рядом. Наверное, утром меня ждет недовольное личико, но уйти в другую комнату, как я обещал, было выше моих сил. Из коридора раздался звонок Линкиного мобильника. Я вскочил и помчался к куртке, где лежал телефон. Хотел уже скинуть, но увидел, что это ее соседка. Помялся, но все-таки ответил, сообразив, что подруга волнуется.
- Ты где шляешься? – услышал я возмущенный голос Ники.
- Ника, доброй ночи, – поздоровался я.
- Это кто? – с подозрением спросила девушка.
- Это Влад, я живу сейчас в квартире Бориса. – Пояснил я. – Ника, ты только не подумай ничего такого, просто Лина уснула, и я не стал ее будить. Она в порядке и рядом.
- Ну, ладно, – хмыкнула Ника. – Пусть спит, спасибо, что ответил, Влад.
- Не за что, спокойной ночи, – ответил я.
- Спокойной, – сказала она и отключилась.
Я выключил на телефоне звук, решив, что все важные люди уже позвонили, то же самое проделал со своим. Затем снова лег рядом с Линой, обнял ее, уткнулся носом в макушку и после этого провалился в сон, впервые за эти дни, чувствуя полный покой.
Лина
Началась сессия. Вот как-то так хоп, и придя в понедельник, мы обнаружили на стенде расписание экзаменов и зачетов. А все потому, что нам успели выдать необходимый материал по большинству дисциплин, и уже с месяц мы занимались повтором изученного. Естественно, студенты расслабились, и предпочти свои личные дела парам, считая выше своего достоинства слушать одно и то же по второму, а то и по третьему кругу.
В тот же день, злорадно ухмыляющийся, Гоблин встретил нас на второй паре «радостным» известием о том, что с нашей группы, как с самой любимой, он будет требовать чуть больше, чем с остальных. Ведь мы же любимчики. От такой новости у народа округлились глаза, потому как осчастливили нас подобным статусом впервые. Обычно Гоблин гонял нас «и в хвост, и в гриву», нещадно диктуя со скоростью пулемета и муштруя судорожно скрипящих мозгами студентов направо и налево. И вот теперь начался ад предсессионной подготовки, от которой взвыл весь поток.
Как я среди этой кутерьмы нашла время в понедельник забрать и оплатить у Александра гитару – сама удивляюсь.
Шеф торжественно вручил мне чуть потертый Fender Squier, даже пожертвовав к инструменту чехол, принял от меня взамен конвертик с доплатой, и, крайне довольный сделкой, помахал мне ручкой, пожелав удачи во втором туре. Даже с учетом того, что обмен был несколько неравноценным, я была дико рада тому, что у меня вновь есть своя личная басуха, и даже остались еще средства на выживание до стипендии.
Помня свой договор с Владом, с едва разлипающимися глазами, я уже третий день подряд приходила к нему, до вылета на пары, готовя завтрак и неизменно целуя в щеку его спящее тело. Парень при этом так мило улыбался, что мне даже начинал нравиться этот процесс. На душе как-то легче становилось, и проблемы в универе отступали на задний план. Хотя на второй день в голову пришла мысль, что будет, вздумай сосед проснуться и застукать меня за подобным приветствием. Ведь спящие люди реагируют по-разному. Не дай бог подумал бы, что домогаюсь. Об инциденте в ресторане мы с Владом так и не поговорили – не до того было, хотя вопросы жгли язык. А при воспоминаниях о том, как та черноволосая краля прижималась к парню – и вовсе вместо поцелуя в щеку, хотелось пристукнуть его чем-то потяжелее. Но меня останавливала все та же светлая улыбка, появляющаяся на его лице стоило мне приблизиться к спящему соседу. На самокопания «какого фига он на меня так действует?», слава богу, времени у меня не было, и я выкидывала их из головы, как не рациональные именно в этот момент.