- Подожди меня, – подмигнул я, ставя пакет на землю. – Я быстро.
- Влад, куда! – крикнула мне вслед Лина, но я отмахнулся.
- Кис, я быстро-быстро, – пообещал я, влетая в цветочный магазинчик.
Оглядевшись, я ткнул в пышный букет лилий, заплатил и помчался обратно. Распахнул дверь и… Сердце сжало ледяной рукой страха, спина разом покрылась противным липким потом, дыхание перехватило, и на мгновение перед глазами поплыло.
- Лина! – вскрикнул я, скидывая с себя это жуткое оцепенение.
Взгляд обшаривает улицу, я не понимаю, что сейчас ей может угрожать. Вот стоит моя девочка, вот мимо идут люди, по дороге едут машины… Неожиданный рев мотора подобен разорвавшейся бомбе, и я срываюсь на бег, продолжая сжимать в руке злосчастный букет. Визг тормозов, я делаю отчаянный рывок, тело взвивается в прыжке, и я буквально сношу Лину с места. Мы катимся по асфальту, а туда, где остался пакет с продуктами, вылетает синий Жигуленок и упирается носом в стену дома.
- Осторожно! – истошно кричит какая-то женщина.
Я рывком перекидываю через себя Линку, успевая откатиться следом за ней, и на освободившееся место падает деревянный ящик с землей, стоявший на чьем-то окне. Все стихает. Кажется, сама жизнь на улице замирает, а я сажусь, притягиваю к себе мою перепуганную богиню и прижимаю с такой силой, что слышу, как что-то хрустит у нее внутри.
- Влад, Владик, – всхлипнула она, пряча лицо на моем плече.
- Все хорошо, Лин, уже все хорошо, – мой голос дрожит, меня всего трясет, и разжать руки, кажется, выше моих сил. – Маленькая моя, любимая девочка, – отрываю ее от себя, обхватываю лицо ладонями и покрываю поцелуями. – Все позади, живая. Господи, – вскидываю лицо к небу, – живая! – и снова целую и целую ее, как сумасшедший.
- Целые? – к нам склонился какой-то мужчина. – Скорую надо?
Я отрицательно помотал головой, поднялся с асфальта и помог подняться Лине. Затем придирчиво осмотрел ее.
- Где болит? – спросил я.
- Ногу ушибла, – пожаловалась она.
- Ту же, что и в аквапарке? – понял я, глядя, как Лина припадает на правую ногу.
Забыв о повторно поврежденной ноге, девчонка вскинула на меня удивленные глаза.
- Откуда ты знаешь… Так, значит, я все-таки тебя видела! – победно воскликнула она и тут же скривилась при попытке встать на больную ногу.
- Миха позвал, когда ты сбежала, – ответил я, поднимая Лину на руки.
- У тебя все равно обеда не было, я сожгла последние продукты, – хмыкнула она, обнимая меня.
- Значит, ты еще и вредитель, – усмехнулся я. – Пиццу, суши и прочую еду из ресторана еще никто не отменял. Не так вкусно, как то, что готовишь ты, но есть можно, когда больше нечего.
- Транжира, – Линка укоризненно покачала головой. – А почему ты даже не помахал?
- Разве я был тебе нужен? – иронично спросил я, пряча укол ревности.
Вчера это был не укол, а полноценный удар под дых, когда я увидел, как Макс несет ее на руках. Если бы не Миха, скорей всего, я бы помахал… по роже соло-гитариста «Дэоса», и выглядел бы полным кретином. Хотя нет, меня остановил не только Мишка, но и то, что я увидел, как Макс ухватил мою блондю, когда она чуть не сверзилась с лестницы. Я в тот момент дышать перестал, но этого тошнотворного ощущения угрозы почему-то не было. Неожиданно осознал, что впервые мое тело и разум действовали сообща, одновременно среагировав на опасность, да и то, что захватило меня… Не знаю, откуда у меня такая «сигнализация», но пусть уж лучше будет.
- Это было пять и шесть, – вдруг сказала Лина.
- Что пять и шесть? – не понял я.
Мы уходили все дальше от места, едва не ставшим для нас местом трагедии, для обоих. Вокруг автомобиля и его шофера, выбравшегося с водительского сиденья, на удивление, целым, суетились люди. А по асфальту текло молоко из раздавленного пакета, катились чудом уцелевшие яблоки, по колесам Жигуленка было размазано шоколадное мороженое, и валялись рассыпавшиеся измятые и поломанные лилии.
- Лин, я без тебя жить не буду, – хрипло признался я, неожиданно даже для себя.
Она только крепче сжала руки на моей шее и снова спряталась на плече. Вспомнив, что девчонка так и не ответила про цифры, хотел спросить снова, но решил, что сейчас не лучшее время. Когда я поставил Лину на ноги у дверей нашего подъезда, она вдруг разрыдалась, да так горько, что я тут же прижал ее к себе.
- Ну, что ты, маленькая, успокойся.
- Продукты жалко и ц… цветы, – задыхаясь от слез ответила она. – Красивые были-и-и…
Не смотря на трагизм последних событий, я рассмеялся, снова подхватил ее и взбежал по лестнице.
- Что смеешься, дурак? – немного истерично спросила она.
- Потому что ты чудо, Лин, мое чудо, понимаешь? – спросил я, заглядывая ей в глаза.
- Отпусти.
- Никогда, – я мотнул головой и вставил ключ в замочную скважину, прижимая к себе мою личную богиню одной рукой.
- Ну и держи, – фыркнула Линка.
- Ну и буду, – ответил я и захлопнул за нами дверь.
Сразу отнес ее в комнату, помог снять джинсы и осмотрел ногу. Повреждений не было, разве что ушиб. Это я точно знал, не смотря на то, что в медицине полный ноль. Опять внутреннее убеждение. Потому просто поцеловал коленку и попытался не отдать джинсы.
- Пациент жив, дохтур желает благодарности, – нагло заявил я.
- Отвалите, док, – отмахнулись от меня, отбирая штаны назад. – Вся благодарность после репетиции, на которую мы уже опаздываем.
- Черт, – я посмотрел на экран гаджета и выругался еще заковыристей. – Насчет продуктов не волнуйся, купим на обратном пути, а цветы готов дарить, хоть каждый день.
- Все вы так до свадьбы говорите, – усмехнулась Лина.
- А ты согласна? – я вскинул голову и улыбнулся, глядя в округляющиеся глаза блонди.
- Ну, ты совсем, – выдохнула она и встала.
Отвечать ничего не стал, но идея мне понравилась. Я поднялся вслед за ней, придержал, а после и вовсе приподнял над полом, ловя ее губы.
- Опоздаем, – прошептала она.
- Успеем, – отмахнулся я. – Скажем, преодолевали творческий кризис.
- Не надо, – попросила Лина, краснея, и я представил кривую ухмылочку Михи, сообразив, о чем подумала девчонка.
- Ладно, – согласился я.
- И давай при них будем вести себя обычно, – я пожал плечами. – И мне бы себя в порядок привести. И тебе.
Вздохнув, я спросил:
- Тебя в ванную нести?
- Всю жизнь на руках носить будешь? – поинтересовалась моя богиня.
- Запросто, – кивнул я.
- Мне бы домой, там переоденусь и гитару заберу.
- Зачем? Все равно играть не дадут, оставь дома, – усмехнулся я.
- И мороженку еще не купили, – проворчала Линка и все-таки соскользнула на пол.
Мы осмотрели себя на предмет повреждений одежды. В общем-то, одежда не пострадала, разве что джинсы у обоих, да куртки от того, как катались по асфальту. Куртки быстро очистили, джинсы решили все же сменить.
- Надо будет постираться, – вздохнула Лина.
- Да, пожалуй, вещей поднакопилось, – согласился я.
- Тиран, – она ткнула меня кулачком в грудь, и я кивнул, довольно осклабившись.
Через двадцать минут мы уже отъезжали от дома, спеша на репетицию, прихватив клавиши, где отчаянно тосковали без нас составы двух групп. О своей тоске нам доходчиво сообщили на два телефона, мой и Линкин.
- Бесишь, – рявкнул в трубку Миха, отключаясь.
- У тебя лишний мозг есть? – поинтересовался я, вливаясь в поток машин.
- А что с твоим случилось? – спросила Лина.
- Вынесен напрочь рыжим гадом, – усмехнулся я.
От умерщвления на месте нас спас только готовый текст песни, который мы с Линой вручили злющим мужикам. На нас покосились, кто-то усмехнулся, и работа закипела. Моя блондя держалась особнячком, всем своим видом изображая равнодушие, я с серьезной рожей сидел на окне, слушая то, что наигрывают парни и совсем, ну совсем не косился на нее, едва не сломав глаза… как и она на меня. Но процесс работы над песней затянул, и мы все-таки перестали выглядеть, как два дурака, упорно делающих вид, что между ними ничего нет. В студии мы просидели несколько часов, и ушли только тогда, когда усталость начала давать знать о себе. Миха достал всех, теперь не только «Сателлит» попал под его дурной диктаторский норов, но и «Дэос». По-моему, к концу репетиции они уже смотрели на нас со Сливой и Штурмом с явным сочувствием. От них-то Миха уйдет через несколько дней, а нам с ним играть дальше. Я едва не рассмеялся, когда понял по жалостливому взгляду Ильи, ныне клавишника, что он им хочет сказать. Просто они совсем не знали моего вечного друга.
- Завтра без опозданий, – показал мне кулак Мишка, едва мы вышли за порог студии.
- Знаю-знаю, – отмахнулся я. – Иначе ты мне, оленю, кадык выгрызешь.
- Хороший мальчик, – кивнул он.
Пожав мужикам руки, я машинально приобнял Лину, за что получил убийственный взгляд голубых глаз.
- Мелочь, мы уже все поняли, – усмехнулся Макс.
- Да идите вы, – огрызнулась она и первой направилась к машине.
Я махнул ребятам, ухмыляющимся вслед, не сдержал усмешку и поспешил догнать свою колючку.
- Почему негодуешь? – поинтересовался я.
- Я не хотела, чтобы они знали, – ответила Лина.
- Что плохого в том, если будут знать? – спросил я с улыбкой.
- Мы конкуренты, – коротко пояснила она. – Ребятам может не понравиться, что я встречаюсь с конкурентом. До окончания конкурса я не хотела привлекать к нам внимания.
- Похоже, не вышло, – усмехнулся я.
- Знаю, – проворчала Лина, садясь в машину.
Только в кожаном нутре автомобиля Лина начала расслабляться, и я поймал ее лицо, сжимая его ладонями.
- Соскучился, – улыбнулся я, дождался ответной улыбки и завладел податливыми губами.
Мы уже влились в общий поток, когда…
- Сколько можно, – простонал я, пытаясь избавиться от охватившего меня уже хорошо знакомого предчувствия беды.
- Что? – спросила Лина.
- Пристегнись, малыш, – велел я.