-Хорошей ночи, теть Люд! Мы через пару часиков все! – пропыхтел пытающийся догнать меня Ден, пока я взлетала по замызганному лестничному пролету на второй этаж. Тяжело дыша после такого спринтерского забега, рухнула, как подкошенная, на пуфики в углу и развалилась звездочкой. Усе. Не кантовать. Бобик сдох.
-Я тебя догнал! И сейчас буду карать! – в помещение, предвкушающе потирая лапки, уже более спокойной походкой вошел Денис. Я вяло брыкнула ногой в ответ, показав на пальцах все, что я о нем думаю.
-Я сама себя догнала. Отстань, противный. Дай отдышаться, – но у Дениса были другие планы. Он навис надо мной, и самым коварным образом стал меня щекотать.
-Изверг! Кровопивец! Убери свои тыркалки-и-и! Ахах! А-а-а! Спасите меня! – я уже похрюкивала, извиваясь и корчась в муках щекотки на полу, когда вошедшие Илья и Макс увидели происходящее издевательство над хрупкими девушками и оттеснили солиста к столу.
-Мы сегодня репетировать вообще будем? – возмущенно шарахнул по тарелке Илья, покосившись на все еще валяющуюся меня. С тяжким вздохом собралась в кучку и червячком поползла к гитаре.
-Бу-у-удем. К конкурсу готовиться надо. – кое-как поднялась на гудящие от сегодняшних заездов и забегов ноги и перебрала струны, – Готова, мальчики. Погнали.
Как и обещал Денис консьержке, через два часа, взмокшие и охрипшие мы выползли из здания. Илюха с Максом укатили на стареньком жигуленке, громко тарахтя на всю улицу, заполонив двор мерзопакостным выхлопным дымом, который черным облаком повис в воздухе. Денис же приобнял меня за талию и предложил проводить, на что я вяло огрызнулась, мол, не маленькая.
-Чао, бамбино. До завтра! – козырнула хмуро следящему за мной солисту и, отстегнув велик с трудом уселась на сиденье. Гитара за спиной казалась сумкой с кирпичами, но я упорно не желала оставлять инструмент в студии, как бы не возбухали ребята, что она запирается, и ее никто не украдет. Слишком тяжелыми трудами далась она мне, чтобы полагаться на хлипкий замок арендованного помещения.
Весь обратный путь я, толком не замечая ничего вокруг, и пыхтя под весом гитары, прокручивала в голове новую песню, чуть меняя и расставляя акценты, продумывая как аккорд одной тональности лучше связать с другим. Так увлеклась, что выскочившего из подворотни Жору, а это точно был он, судя по рыжему толстому брюху и ополовиненному уху, заметила в последний момент. Дабы не раздавить это наглое, но до невозможности обожаемой мною животное, пришлось крутануть руль в сторону. Дальнейшие события промчались перед глазами смазанным калейдоскопом. Вот руль рвануло из рук, и я лечу носом вперед с велосипеда, рву джинсы и сбиваю колени в кровь об асфальт. Свет фар, ослепивший меня, странно знакомый голос в голове, произнесший загадочное «Два», и резкий рывок куда-то в сторону, выбивший из легких весь воздух.
- Гитара! – Хруст единственной моей отдушины, по которой безжалостно проехали шины какого-то мудака отдался в ушах погребальным молебном. Сердце сжалось от ужаса и свалилось в обморок.
Не обращая внимания на типа, вытащившего меня буквально из-под машины, рванула обратно к гитаре. Сердце колошматило, как ненормальное, разгоняя адреналин в крови.
- Нет! Нет, мой инструмент! – пытаясь скинуть с себя руки удерживающего меня парня, рванулась еще раз. Как он не понимает? Там же мой заработок! Мое будущее! – Пусти!
Меня развернули, опалив взволнованным взглядом и осмотрев с ног до головы, но собственная сохранность волновала в последнюю очередь.
- Ты в порядке? – поинтересовался этот бесчувственный тип, удерживая меня за плечи.
- Моя гитара! – да пусти ж ты меня! Я в последней попытке рванула в сторону, и, аллилуйя, меня отпустили!
Не видя ничего вокруг, вылетела на дорогу, упав на колени перед футляром. Слезы застлали глаза, а руки тряслись, с трудом справляясь с заевшей молнией.
- Твою мать…
Все, это конец. Столько дней и ночей работы. Почти два месяца на дошираках. В одну минуту это все стало изувечено, растоптано, а прах надежд развеян по ветру. Мне не на чем играть, не на чем репетировать и выступать. И теперь Ден точно выпнет из группы. Зачем кому-то гитарист без гитары? Слезы полились по щекам, а внутри зарождался безудержный вой. Всхлипнув, мазнула рукой по щеке, пытаясь стереть позорную влагу с лица, но слезы все текли и текли. Моя гитарочка. Любимая, холимая и лелеемая. Гриф сломан в нескольких местах. Это уже не восстановить. Справа опять послышался шум автомобиля, и меня утащило на тротуар, ставя там на ноги. Мимо, не замечая разворачивающейся здесь и сейчас трагедии, независимо промчался очередной полуночник, спеша по своим ночным делам. Парень, что вытащил меня, приволок уцелевший, непонятно каким образом, мой двухколесный транспорт, поставив его рядом со мной.
- Велосипед выжил, – довольным тоном, даже слишком довольным для сложившегося апофеоза несправедливостей свалившихся на меня в этой жизни, проговорил он. Я вспыхнула. Лучше бы не меня, а гитару спасал, блин. Спаситель фигов!
- К хренам твой велосипед, – из глаз опять брызнули слезы. – Я без инструмента осталась, что делать-то теперь?
- Новый будет, – и этот кретин безразлично пожал плечами. Какая, вашу мать, новая? Где я возьму столько денег? Да у меня «Прорыв» на носу!
- Да пошел ты, – я зло посмотрела на растерянного парня. А ты что думал, я в благодарностях тут рассыпаться буду? – Не мог гитару захватить? Сложно было, да?
- Ну, извини, дурака. Решил, что твоя жизнь важней. – Решил он, блин! Хотелось обнять подушку и повыть на луну. Безнадега, черная и всепоглощающая безнадега накрыла и душила меня своими щупальцами.
- Да пошел ты, – для закрепления эффекта повторила я и, обняв футляр с трупом своей любимицы одной рукой, взялась за раму велосипеда другой, с твердым намерением напиться в самые кратчайшие сроки.
Я уже почти дохромала до подъезда, как этот тип догнал, и выхватил мой транспорт из руки.
- Провожу, – чем-то недовольный, пробурчал он. Злость бурлила внутри, но на посторонних лучше не срываться. А потому обойдемся сегодня без членовредительства с моей стороны. Правда, я ему едва ли не в пупок дышу. Но желания врезать это не отменяет.
- Без провожатых обойдусь, – решив не развивать конфликт, выдала я, и попыталась вернуть себе велик. Но не тут-то было! Этот наглый тип скинул мои ладони с руля и, показав глазами на подъезд, приказал, именно приказал, а не попросил, открывать! Я едва не задохнулась от возмущения. А потом меня накрыло осознанием. Этот помогатор недоделанный откуда-то знает, где я живу! Он что, маньяк?
У меня даже слезы закончились, будто кран кто-то перекрыл. Резко развернувшись, смерила парня взглядом, только сейчас рассмотрев его, как следует. О. Мой. Бог. Что тут забыл этот идеал всех девушек? Я даже на миг про горе забыла, подвиснув и разглядывая внушительную фигуру своего спасителя. Подтянутый брюнет с пронзительно-карими, в которых вспыхивали золотистые искорки, и ямочкой на подбородке. Все как на картинке с модного журнала. Только вид усталый.
- Я тоже тут живу… теперь, – ответил он на мой незаданный вопрос и как-то тяжко вздохнул. – Давай, шевелись.
Меня подпихнули в темное нутро подъезда и затащили следом мой транспорт. А потом, уж совсем нагло обогнули, и пошли вперед, остановившись четко у моей двери! А это-то он откуда знает? Или у меня поехала крыша, или я чего-то не догоняю. Однозначно напиться следует. Помяну боевую подругу, почившую под колесами того козла. Я бросила еще один взгляд на торчашие из футляра струны и всхлипнула. Было жалко. И ее и потраченное время, и себя. Коленки напоминали о себе острой болью, от чего себя становилось все жальче. Парень тем временем бесцеремонно нажал на звонок, потому как открывать дверь в его присутствии я не спешила. Кто его знает, а вдруг и впрямь маньяк и только прикидывается добреньким? Просто так у нас никто никому не помогает.
- Кто? – явно сонная Ника отозвалась из-за двери через пару минут.
- Я, – открывай ты уже. Кто еще мог припереться в такое время? Мне тут страшновато вообще-то, наедине с непонятным парнем на едва освещенной лестнице стоять.
- А ключи где? – где-где… Сказала бы я, да воспитание, еще оставшееся во мне, мешает.
Дверь приоткрылась, и на пороге возникла Вероника, в своем фирменном эротичном халатике. Увидев, что я не одна, она ойкнула и поспешила спрятаться за дверью. Ишь, стеснительная какая. Парень торжественно вручил мне велосипед, от чего я чуть покачнулась, и бодренько пошел вверх по лестнице. Так он что, реально тут живет? А на вид и не скажешь. Выглядит так, будто только из дорогого бутика вышел. Все такое чистенькое, с иголочки. Такие обычно рассекают на дорогих тачках и проживают в элитных частных хоромах, а не в пошарпанных домах.
- Вы, должно быть Влад, – внезапно озарило Нику, и она высунула любопытный носик из-за дверей. Парень лишь кивнул в ответ, улыбнулся улыбкой модели из рекламы стоматологической клиники и, пожелав спокойной ночи, скрылся. Так, я определенно чего-то не догоняю.
-Ты его знаешь? – пыхтя, пропихнулась в квартиру в обнимку с транспортом и трупом гитары, и устало привалилась к стене, прикрыв на миг глаза. Ну и денек, однако.
- Это новый вселенец в квартиру Борика, – Ника пожала плечами, буравя меня взглядом. – Ты мне лучше поведай, что с тобой опять приключилась? Что у тебя за вид, и почему…ого-го! Ты что, все же двинула Дена гитарой по черепушке? Совсем достал, да?
- Не…Это…Машина. Жорик, что б его, под колеса велосипеда выскочил, и я навернулась. А потом машина и… – перед глазами снова всплыло воспоминание, когда колеса тяжелого внедорожника проехали по самому дорогому, что у меня было в моей жизни, и из глаз опять хлынули слезы – Ника-а-а-а! Меня из группы выгонят! Мне играть теперь не на чем, а у нас еще и участие в конкурсе на носу? Что мне делать?? – я в отчаянии посмотрела на подругу, сползая по стене. Та в растерянности почесала макушку и развела руками.