И все-таки народу предстояло высказать свое мнение, потому что царь провозгласил Тинтирина народным музыкантом.
И вот однажды Тинтирин покинул неприступный каменный замок и отправился по землям Буракании играть бураканам и узнавать, что они о нем думают. Он путешествовал в роскошной коляске в сопровождении целой свиты вооруженных всадников, и когда он прибывал в какое-нибудь село или город, трое трубачей возвещали о прибытии знатного гостя. Со всех сторон сходились любопытные, и когда на площади становилось черным-черно от народа, карлик вылезал из коляски и начинал играть.
Люди смотрели и слушали. Музыка как музыка — даже, пожалуй, несколько писклявая и непонятная для слуха простого необразованного народа. Но Тинтирин дудел в свою дудочку и старался поразить толпу.
Объехав вдоль и поперек все царство и убедившись в том, что буракане встречают его игру полным равнодушием, карлик Тинтирин вернулся в замок и тут же пожаловался царю на холодность его невежественных подданных.
— Как? — сердито воскликнул царь Бурак Пятый. — Значит, никто не аплодировал? Ну, я проучу этих невежд, которые умеют только лопать пирожные и ни черта не понимают в придворной музыке!
И царь приказал разгласить по всему царству, что каждый день, в полдень, знаменитый музыкант Тинтирин будет играть перед микрофоном государственного радиоцентра и что в это время все буракане должны слушать его и аплодировать. И плохо придется тому, кто не будет слушать и аплодировать!
Как и следовало ожидать, покорные подданные выполнили царский приказ без всяких возражений. Они не хотели огорчать доброго старого повелителя, а кроме того, боялись, как бы их не лишили пирожных.
— Давайте аплодировать, — решили они про себя. — А что мы думаем о музыканте — дело наше. Разве может кто-нибудь проникнуть в наши мысли?
И когда наступал полдень, буракане прекращали всякую работу и собирались около громкоговорителей. Они терпеливо слушали игру придворного музыканта и потом долго и бурно аплодировали — так бурно, что эхо этих всенародных рукоплесканий прокатывалось по всей стране и потрясало даже стены царского дворца.
Но белобородый человечек не был доволен — ему все чего-то не хватало. Напрасно царь старался всячески ему угодить и то провозглашал его самым именитым звездочетом, то назначал главным полководцем, то объявлял его первым водолазом своего царства.
Наконец Тинтирин не выдержал и сказал Бураку Пятому:
— В этом костюме я выгляжу очень маленьким. Я хочу великанскую мантию, и тогда я сам стану великаном!
— Так бы ты мне и сказал, миленький Тинтирин! — воскликнул обрадованный царь и тут же приказал выполнить желание своего любимца.
И собрались самые искусные портные его царства; кроили, резали, шили и соорудили невиданную мантию — всю расшитую золотом, украшенную жемчугом и камнями драгоценными. И когда они изготовили ее и принесли во дворец, все царедворцы ахнули и вытаращили глаза.
И тут-то и случилось самое главное чудо. Развернули портные необыкновенную мантию и как только набросили ее на плечи Тинтирина, карлик стал быстро расти и превратился в настоящего великана, вдвое выше других людей.
И пока все стояли, открыв от удивления рот, Тинтирин медленной горделивой походкой двинулся по залам дворца. И царь Бурак Пятый, и первые его вельможи подхватили края мантии и тоже медленно и почтительно двинулись вслед за карликом-великаном.
Торжественный кортеж обошел весь дворец, спустился в парк, потом вернулся в замок и вступил в большой праздничный зал, где стоял царский трон. Тинтирин прошел по мягкому ковру и, ко всеобщему удивлению, поднялся на престол. Сначала все подумали, что он задумал какую-то шутку, и царь даже помог ему удобнее устроиться на пуховой подушке.
Но Тинтирин не шутил. Тинтирин неподвижно сидел на троне, гордо подняв голову, и вельможи, толпившиеся вокруг, и сам владетель-благодетель казались ему теперь карликами.
Тинтирин провозгласил себя царем буракан под именем Бурака Шестого, а старый царь Бурак Пятый удалился в самый конец своего царства, в дремучий лес, сел там на трухлявый пенек и заплакал горькими слезами.
А царедворцы, как все царедворцы на свете, быстро привыкли к новому царю, кланялись ему до земли и служили верой и правдой.
И хотя царь Бурак Шестой уже не играл на бамбуковой дудочке, каждый полдень буракане по привычке аплодировали и что-то думали про себя. А что уж они там думали — это их дело.
Перевод Н. Глен.
Христо Радевский
НАКАЗАННАЯ ЛИСА
Птицеферма была у медведя —
разводил он домашнюю птицу,
и его убедили соседи
взять на службу плутовку лисицу.
Говорили ему, будто лиска —
знаменитая специалистка
по куриным,
утиным
вопросам —
птицу издали чует носом.
В птицеводстве она пригодится,
будет нянькой заботливой курам!
И бежит, усмехаясь, лисица
за хозяином темно-бурым.
Только солнце подняться успело,
всех породистых кур она съела,
оправдала медвежье доверье —
сосчитала куриные перья.
Хоть лиса за свои прегрешенья
лишена и поста и оклада,
но впоследствии вышло решенье:
поручить ей гусиное стадо.
Я подобные случаи знаю.
Провинится особа иная —
и дают ей за то в наказание
должность новую — выше, чем ранее.
ЛИСА И ЕЖ
Лисица молвила ежу:
«Послушай, кум, что я скажу.
С тобой по-дружески, без тайны
я разговор хочу вести.
Когда встречаюсь я случайно
с тобою где-нибудь в пути,
ты, несмотря на вид мой кроткий,
не улыбаешься, земляк,
а весь сжимаешься в кулак,
покрытый иглами, как щеткой.
Ах, неужели
в самом деле
мы жить в ладу бы не могли
под солнечным отцовским оком,
на лоне теплом и широком
родимой матери-земли?
Зачем ты носишь панцирь колкий?
Стряхни противные иголки,
тогда мы сможем — ты и я —
обняться нежно, как друзья!»
Ответил еж на лисьи толки:
«Ты много доброго сулишь,
но я стряхну свои иголки,
когда свои ты зубы удалишь!
ГОРИЛЛА И БОМБА
Косматая горилла
изучила
секреты техники богатой:
умеет управлять велосипедом,
владеет пистолетом,
стреляет в цель из автомата,
в автомобиле с каждым винтиком знакома,
и фокусы творит с мотоциклетом
и в самолете словно дома.
Известно всем, кто с техникою друг:
сильна,
верна
и окрыляет дух
она.
И вот однажды в лапы той гориллы —
кто знает как — попала вдруг
большая бомба страшной силы.
Надменно поглядев вокруг,
горилла
возомнила
себя владычицею света.
Нелепая идея эта
косматой голову вскружила.
Весь мир, от края и до края,
в мечтах безумных покоряя,
она — повсюду госпожа,
и все животные, дрожа
и друг на дружку глядя косо,
приносят ей покорно дань,
плоды упорного труда —
наряды, лакомства, кокосы.
Из далей, по волнам могучим океана,
со всех долин и гор земли
к ней все земные блага потекли!
Вертит бичом горилла неустанно
и гордо смотрит с высоты
На сонм рабов, что молча терпят беды,
счастливая от сбывшейся мечты
и от своей победы.
Но вот вдали, как солнца луч в тумане,
явился Человек. Ступает гордо он,
не принимая во вниманье
косматой хищницы закон.
Ни почестей, ни дани
он не несет горилле,
нет уваженья в нем к горилльей силе.
Идет с отвагою в груди
по избранному им пути.
Тут страх внушить ему решила
самолюбивая горилла,
подумав: «Коль его не испугает бич —
от вида бомбы хватит паралич!»
Взмахнула лапою когтистой,
но тут беда нежданная стряслась —
с ужасным свистом
бомба взорвалась
перед горилльим рылом,
вмиг уничтожив и гориллу,
и манию ее — держать все страны
в покорности при помощи урана.
БАСНОПИСЕЦ И РЕДАКТОР
Автор басню получил обратно —
говорит редактор:
— Непонятно! —
Баснописец усмехнулся мрачно,
прояснил слегка свое творенье.
А редактор снова в возмущенье:
— Спятил? Да она ж совсем прозрачна.
ГЕРОЙ ТЕРПЕНИЯ
В солидное учрежденье