— Так точно, — бросил я. — Разрешите выполнять?
— Приступай. До встречи.
Ну что ж… Раз уж гениальные планы всё равно пока что не шли дальше стенок моей черепной коробки, почему бы действительно не развеяться? В конце концов, я и Морозову обещал усердно тренироваться. Отвлекусь, поработаю руками, а не головой, может чего полезного и придумается.
Я поднялся и бросил взгляд на часы — успеваю, но впритык. Оглядев себя в зеркале, я кивнул, схватил ключи, перекинул через плечо сумку с полевой формой и направился к выходу.
Припарковавшись на стоянке у полигона, я выбрался из машины, забрал сумку из багажника и, сделав шаг к проходной, нахмурился.
Прямо у шлагбаума стояли двое. Один с камерой, явно не случайно нацеленной в мою сторону, второй — с беспроводным микрофоном, с нетерпением ожидающий момента, когда я подойду ближе.
Ну замечательно. Это еще что за новости? Какого якоря им тут надо?
Поняв, что я не спешу навстречу, неизвестные сами двинулись ко мне.
— Здравствуйте, Владимир, — широко улыбнувшись, поздоровался тип с микрофоном — смазливый пижон с зализанными гелем волосами и притворно-радушным видом. — Канал «Петербургские тайны». Ответите на пару вопросов для наших подписчиков?
Я тяжело вздохнул и бросил взгляд на проходную. Меня отделял от нее какой-то десяток метров, но зализанный будто бы невзначай встал так, что, чтобы пройти мимо я мог лишь оттолкнув его. А делать этого при включенной камере мне, разумеется, не хотелось.
Скрипнув зубами, я нацепил вежливую улыбку и облокотился на машину.
— Смотря какие вопросы. Вы ведь огласите их — для начала?
— О, ну конечно же! — Блогер, кажется, сам не ожидал от меня такой реакции, и вцепился в представившуюся возможность, будто собака в кость. — Прежде всего, не могли бы вы рассказать нашим подписчикам о том, что чувствовали во время событий на буксире?
Я даже не вздохнул. О времена, о нравы… То, что в мое время стало бы операцией под грифом «Секретно», нынче самая модная тема для сетевых ресурсов. Недорабатывает Морозов, ох не дорабатывает… И гайки не там закручивает.
Я бы начал с другого.
— Гордость за товарищей, — коротко ответил я.
— Конечно, конечно! — зализанный закивал. — А правда, что вы в одиночку уничтожили целую группу противников?
— Вы же сами знаете, что это не так. — Я пожал плечами. — без моих друзей, и, конечно же, содействия его светлось герцога Брауншвейгского у меня бы абсолютно ничего не получилось.
— Вы сейчас скромничаете или и правда не считаете себя героем?
Я закатил глаза.
— А я, по-вашему, участвовал в спектакле, чтобы теперь раздавать оценки?
— Ну, наши подписчики уверены, что…
— Следующий вопрос, — буркнул я.
— Конечно! — Блогер нервно кашлянул. — Тогда, быть может, вы проясните нам, какие отношения связывают вас с Аленой Гагариной?
…Что?
Я моргнул и непроизвольно сжал кулак.
— В каком смысле?
— Ну, поговаривают, что… — Блогер запнулся, кажется, понимая, что сейчас у него имеется неиллюзорная вероятность отхватить по рабочему инструменту, но все же решил не сдаваться. — Вас сфотографировали в ее автомобиле, а на несостоявшийся Весенний бал, закончившийся событиями, которые только благодаря вашей отваге не стали трагическими, вы прибыли также вместе…
Я закрыл глаза и сосчитал до трёх.
Убью Корфа. Вот на сто процентов уверен, что это его рук дело!
— Э-э-э… — не дождавшись ответа, начал было зализанный.
— Интервью окончено, — Я шагнул вперед, но наглый блогер заступил мне дорогу.
Он что, всерьез себя бессмертным считает, что ли?
— Так вы ответите на вопрос?
— Любезный, вы, кажется, не расслышали. — послышался голос за его спиной. — Интервью окончено. И я бы настоятельно рекомендовал вам не задерживаться у проходной.
Гагарин. Еще никогда настолько не был рад видеть капитана.
Блогер развернулся на голос, и, увидев новую цель, просиял, тут же бросившись вперед.
— Ваше сиятельство, скажите, как вы расцениваете действия прапорщика Острогорского во время захвата буксира с террористами?
— Блестяще, — Гагарин улыбнулся во все тридцать два зуба, на мгновение став очень похожим на своего отца. — А как вы оцениваете перспективу отправиться на пятнадцать суток за попытку съемки режимного объекта?
— Попытка съемки? Но мы просто берем интервью… — начал было зализанный.
Но Гагарин тут же его оборвал:
— Я уверен, что вы все уже взяли. А теперь — брысь отсюда! Быстро!
Дальше горе-журналисты решили судьбу не искушать.
— Господин прапорщик, прошу вас, — Гагарин кивком указал мне на проходную.
Я без возражений шагнул вперед, размышляя о том, что случится с Корфом, если он не снизит активность.
Миновав шлагбаум, мы двинулись к казармам. Гагарин шагал рядом, закинув руки за спину, и с довольной ухмылкой поглядывал на меня.
— Ну что, Острогорский, каково это — быть звездой? — протянул он, наклоняя голову набок.
Я лишь вздохнул. И этот туда же…
— Давай, не томи! Молоденькие мадемуазели автографы уже просят? Или ты, как и положено настоящему национальному герою, ставишь только личные печати на воске?
Я вспомнил гвардейца у Зимнего, которому расписался в блокноте для младшей сестры, и вздохнул еще тяжелее.
Гагарин, внимательно вглядывающийся в мое лицо, удивлённо вскинул брови.
— Да ладно⁈ — Он остановился и уставился на меня. — Серьёзно? А что дальше? Пресс-конференции? Фотосессии? Может, интервью на ведущих каналах?
— Ваше сиятельство… — умоляюще протянул я.
Но тот не унимался. Кажется, сегодня Гагарин пребывал в исключительно превосходном расположении духа. Интересно, почему?
— Ты не думал завести личного секретаря? Чтобы отвечал за приём граждан, рассматривал петиции и вручал подписанные тобой портреты?
— Ваше сиятельство, скажите — вам что, платят за то, чтобы вы подкалывали своих бойцов?
— Да нет, — ухмыльнулся Гагарин, — но, знаешь, это приятный бонус.
Я фыркнул, решив просто проигнорировать дальнейшие выпады. И вместо разговора сосредоточился на дороге под ногами.
Тренировочная площадка уже была совсем рядом. Небольшой полигон, застроенный имитацией городской среды: узкие улицы, бетонные блоки, старые автомобили и даже пара полусгнивших автобусных остановок. Всё это использовалось для тактических учений, а иногда — и для соревнований. Периодически инженерный взвод менял конфигурацию, чтобы создать эффект новизны, и, судя по всему, строители потрудились тут и на этот раз: расположение элементов казалось мне незнакомым.
Ну и отлично. Будет, что разнести очередью-другой или ударом Молота. А мне этого сейчас ой, как хотелось
Но не успели мы дойти до казармы, как позади послышался шум моторов, и на территорию полигона въехало несколько микроавтобусов. Я напрягся.
— О, начинается! — с довольным видом произнес Гагарин.
Двери распахнулись, и наружу посыпались люди. Быстрые, организованные, в тактическом снаряжении и с шевронами, которые я узнал бы даже в кромешной тьме.
Иберийцы.
Я сузил глаза. А эти-то тут чего забыли?
А потом из одного из микроавтобусов показался Георг. Я даже хмыкнул, оглядывая его светлость. М-да, таким его видеть было непривычно.
Черный тактический костюм, тяжелые, но явно удобные ботинки с высоким берцем, перчатки без пальцев, гарнитура в ухе, безупречная выправка… Встретившись со мной взглядом, Георг приветливо кивнул. Я ответил тем же и перевел взгляд на Гагарина.
— Ваше сиятельство, не поясните ли, что здесь происходит?
Тот лишь усмехнулся.
— Ну, я же говорил, что тебе будет интересно?
— А конкретнее?
— Конкретнее? Да пожалуйста: его светлость герцог Брауншвейгский изъявил желание провести совместную тренировку с элитным подразделением, дабы выяснить, кто из нас круче: его телохранители или Особая рота. — Гагарин хищно заулыбался. — Так что вот и сюрприз, который я тебе обещал, прапорщик.
— Серьезно? — Я скептически покосился на Георга. — Зачем ему это?
— Серьезнее некуда. И вообще-то я рассчитывал, что на этот вопрос ответишь мне ты. Это же твой боевой соратник, — снова ухмыльнулся Гагарин. — Я-то его так, пару раз издали видел. Он, к слову, практически настаивал, чтобы ты участвовал в тренировке. Так что — тебе явно виднее.
Я хотел было пояснить Гагарину, что намерения герцога для меня сокрыты тайной точно так же, как и для него…
И вдруг понял, что это не так. И заодно — зачем Георгу понадобилось это представление.
Тогда, на буксире, он видел меня в действии. И помнил, что я видел его. Неуверенность, растерянность… и страх. И теперь его светлость, видимо, решил поквитаться. Показать, что он тоже вояка, каких поискать, и тоже способен на многое.
Кажется, я невольно задел самолюбие Георга, и он прибыл брать реванш. Не удивлюсь, если по окончанию тренировки из воздуха материализуются журналисты, перед которыми герой, уже мысленно победивший всю гардемаринскую роту и Владимира Острогорского в том числе, толкнет напыщенную и бравурную речь…
Ну-ну…
— Так что ты думаешь по этому поводу? — снова спросил Гагарин.
— Да а что тут думать? — усмехнулся я и легонько хлопнул капитана по плечу. — Думать тут нечего. Пойдем и покажем этим выскочкам их настоящее место в пищевой цепочке.
И иберийцам, и Георгу — всем.
Глава 6
Переодевшись и экипировавшись, мы выстроились на плацу друг напротив друга. С одной стороны — гардемарины Особой роты, с другой — бойцы иберийского спецназа с Георгом во главе. Иберийцы вели себя спокойно и собранно, но по их лицам нет-нет, да и проскакивали то насмешливые ухмылки, то едва скрываемое высокомерие. Будто они уже выиграли, еще не начав.
Ну-ну, ребята… Недооценивать противника — последнее дело и верный путь к поражению. Я бы на их месте был посерьезнее. Особенно после того, как доблестные спецназовцы в Выборге прошляпили опекаемую персону.