Глава 3. Предъяви доказательство!
Когда семья Раджу вернулась из Пенуконды, некоторые стали относиться к словам мальчика уже с меньшим доверием: ведь последователь Бабы не узнал его.
Но все равно множество других людей, как и велел Саи, собирались у его дома по четвергам, оказывая ему почитание.
Как-то в очередной четверг пришли несколько местных учителей Вед и, желая показать верящим в Саи, что он мошенник, сказали:
— Если ты и в самом деле Саи Баба, то предъяви нам какое-нибудь доказательство!
Баба, а ведь это был уже именно он, отнесся к их словам очень спокойно и, казалось, вовсе не заметил грубости и вызова.
— Подойдите ближе ко мне и подайте мне вон те цветы…
В комнате находились ветки жасмина. Кто-то подал их Саи, все же остальные подошли поближе. Быстрым движением Саи Баба сорвал лепестки с веток и высыпал их на землю. Лепестки, на секунду закружившись в воздухе, выложили на полу надпись «Саи Баба» на телугу.
Учителя были поражены увиденным и принесли Саи свои извинения за то, что не верили в его слова. Он же, посоветовав им и дальше испытывать все, что кажется им подозрительным, простил и отпустил их.
Сешама считал, что мальчику надо окончить школу, Саи Баба он или нет — не важно. В июне он приехал в Путтапарти, увез Сатью в Ураваконду и снова отправил учиться. Родители считали, что это правильный поступок: возможно, удаление мальчика от поклоняющихся ему положительно воздействует на его «болезнь».
Но и это не помогло. Слава о Сатье шла впереди него. Каждый четверг в Ураваконде стали собираться паломники из окрестных сел. Мальчику подносили цветы и сласти, ему поклонялись. Сатья же, указывая на Сешаму, говорил:
— Бесчувственный человек! Он не верит! Он не понимает, что лишь это тело — его родственник, дух же в нем не имеет к Раджу никакого отношения.
Не сразу, но изменилось и отношение к «причудам» Сатьи в школе. Учителя и директор все больше прислушивались к его словам, многие верили ему, считая аватарой.
Особенно это стало заметно после того, как учителя, поспорив, болен мальчик или это аватара, решили прийти к нему домой и испытать его. Ими было подготовлено множество сложных вопросов по Веданте, садхане и прочим духовным темам.
Учителя расселись у кровати Сатьи и стали задавать вопросы, на которые он даже не успевал ответить. Сатья замолчал, выслушал все и с достоинством, по порядку вопросов, ответил на каждый, обращаясь к человеку, задавшему его. Учителя признали, что все ответы абсолютно верны и простой мальчик не может иметь столь глубокие знания.
Между тем четверги в доме Раджу становились все более популярными. Все больше и больше людей приходили поклониться новому святому.
Сатья же продолжал удивлять паломников: как-то в доказательство своих сил он извлек ниоткуда портрет Ширди Саи, а потом и фрагменты его одежды.
Он часто угощал паломников свежими фруктами, которые, по его словам, были подношением Саи в Ширди, и дарил паломникам цветы, которые в Ширди приносили преданные Саи Бабы.
Вскоре он начал и благословлять паломников бхути священным пеплом. Но если Саи Баба из Ширди брал пепел из священного костра, то в своем новом воплощении он материализовывал его из ниоткуда.
Члены муниципалитета города Хоспета, находящегося неподалеку от руин Хампи — столицы древней империи Виджаянагара, пригласили Сатью посетить их город.
Близились праздничные дни Дасары, и брат решил, что путешествие точно не принесет ничего плохого, а, возможно, даже немного развеет чересчур «духовные» мысли Сатьи.
Несколько членов муниципалитета — школьный инспектор, санитарный врач и инженер — прибыли в город, чтобы сопровождать Сатью в дороге. По пути в Хоспет они, естественно, завернули и в Хампи, чтобы поклониться Вирупакши — богу-покровителю раджей Виджаянагара, которые хранили индийскую культуру три столетия — с 1336 по 1635 год.
Все утро Сатья бродил по древним развалинам безучастно, словно во сне. Сешама не препятствовал ему, а следовал чуть поодаль, боясь, как бы брат не потерялся. Сидевший у одного из храмов святой пристально следил за мальчиком. Когда Сешама остановился возле него, тот, не зная, что они родственники, но увидев, что незнакомец также наблюдает за мальчиком, закивал головой:
— Вы правильно смотрите на него. Этот мальчик — божество!
Наконец они дошли до храма Вирупакши, который и был целью их путешествия. Сешама попросил Сатью присмотреть за багажом, а сам вместе с остальными вошел внутрь.
Поднеся камфорный светильник к святая святых, жрец предложил паломникам взглянуть на алтарь. И Сешама был поражен, увидев там Сатью!
Мальчик стоял на месте лингама, принимая поклонение. Увидели его и спутники Сешамы, члены муниципалитета. Тот вышел из храма, беспокоясь за багаж и негодуя, что мальчишка бросил его на произвол судьбы, но застал Сатью рядом с вещами. Удивленный, он вернулся в храм и снова увидел, что Сатья, отстранение улыбаясь, стоит на месте лингама и смотрит в даль.
Он быстро вышел, почти выбежал на улицу, но опять застал Сатью около багажа. Однако его сомнения не рассеялись, и он велел своей жене выйти наружу:
— Стой возле Сатьи и следи, чтобы он не двигался с места. Я же вновь зайду внутрь.
Он вернулся в храм и был потрясен, вновь увидев Сатью.
Члены муниципалитета наблюдали за этим и, выйдя на улицу, стали говорить:
— Раджу, ты делаешь большую ошибку, пытаясь поставить брата в рамки обыденности. Это не твой брат, не тот человек, к которому ты привык. Ты делаешь ошибку, поддаваясь личным чувствам. Это — величайшая Божественная Сила.
Хотя это был и не четверг, члены группы совершили пуджу Саи Бабе, так как их вера в него, как в Проявление Высшего, получила подтверждение.
Между тем рассказ о том, что Сатью видели Вирупакшей, дошел до Хоспита гораздо раньше его прибытия в город. Поэтому, когда скромная повозка появилась на границе города, Саи Бабе уже была уготовлена роскошная встреча.
Жители приветствовали нового аватару, совершая простирания прямо у дороги. На следующий день (это был как раз четверг) Сатья, как Саи Баба, исцелил всего лишь одним прикосновением больного туберкулезом, которого родственники принесли на носилках: он был так слаб, что не мог ходить, и близкие уже считали часы до его смерти. Прикоснувшись к нему, Сатья сказал:
— Встань, ты исцелен. Но чтобы закрепить результат и доказать величие Божие, пройди сейчас до границы села и обратно.
Это было расстояние чуть больше километра. При общем изумлении больной встал и, пошатываясь, пошел. И чем больше делал он шагов, тем тверже становилась его походка. Обратно к Сатье он вернулся абсолютно здоровым человеком. Он пал перед Сатьей на колени и стал воздавать хвалу Саи Бабе. К нему присоединились сначала его родственники, а потом и все присутствовавшие здесь горожане, которые все это время стояли, не веря своим глазам.
Чествование Саи Бабы затянулось далеко за полночь, люди не хотели расходиться. Видя, что многие уже не в силах петь молитвы, Сатья приказал всем отправляться спать, пообещав, что и завтра он будет с ними.
Прощание с обычной жизнью
Саи пробыл в Хоспите несколько недель. Вернувшись в Ураваконду, на следующий день он отправился в школу. До ворот учебного заведения его провожал местный акцизный инспектор, Шри Анджанеюлу, почитавший Сатью как Саи Бабу. Всю дорогу инспектору казалось, что мальчика окружает сияние, и он расстался с ним у порога школы с большой неохотой. Шри казалось — он что-то теряет, и сегодня должно случиться нечто важное.
Это было 20 октября 1940 года. И Шри оказался прав. Сатья покинул школу через несколько минут. Вернувшись домой, он швырнул учебники в угол. Услышав шум, из кухни выглянула невестка. Увидев ее, Сатья крикнул:
— Я больше не ваш Сатья. Я — Саи.
Невестка вскрикнула и упала на пол. Как выяснилось, ее ослепило сияние, исходящее от Сатьи.
— Я ухожу, — объяснил ей Саи. — Я больше не принадлежу вам. Иллюзии окончательно исчезли. Мои бхакты и та работа, что я должен совершить, ждут меня. Я не могу оставаться с вами… (Бхакты — постоянные спутники Господа, и когда Бог воплощается на земле, то Его бхакты также принимают рождение, чтобы служить Господу.)
Сказав это, Сатья повернулся и вышел из дома. Услышав шум, Сешама догнал Сатью на улице и попытался отговорить его от такого решения. Но мальчик осторожно освободил свою руку от удерживающей руки брата:
— Не обманывай себя, я не твой брат. Прекрати попытки «излечить» меня. Я — Саи. Я ничем не связан с вами.
Шри Нараяна, знаток шастр и сосед Сешамы, вышел на улицу, пытаясь понять, что за крики доносятся оттуда. И тут же упал ниц к ногам Саи Бабы: он увидел сияние, исходящее от мальчика!
Саи благословил его и сказал:
— Майя исчезла. Я ухожу. Моя работа ждет меня.
Сешама, несущий ответственность за Саи перед родителями, вновь пытался остановить его, уговаривая, чтобы тот остался в его доме хотя бы до их приезда. Но Сатья сказал, что, однажды оставив этот порог, он не вернется за него снова. Но, чтобы не расстраивать людей, которые еще недавно были его родственниками, согласился некоторое время побыть в городе. Он отправился в сад при домике акцизного инспектора.
Весть о том, что Саи Баба окончательно отрекся от всего земного, мигом облетела город. В сад инспектора потянулись люди с цветами и фруктами, желающие поклониться Саи Бабе. Он сидел на камне среди деревьев и принимал подношения. Вокруг него звучал хор сотни голосов, распевающий молитвы. Люди до сих пор помнят ту первую молитву, которой научил их Саи:
Манаса баджаре гуручаранам
Дустара бхава сагара таранам.
В переводе это означает: «О мой ум, поклоняйся стопам гуру. В этом спасение из бушующего океана самсары!» (Самсара — циклическое состояние, безначальное и бесконечное колесо перерождений.)
Вскоре в сад явились и одноклассники Сатьи. Многие жалели, что уже не смогут видеть его каждый день. Другие радовались, что их знакомый стал воплощением Бога, и почитали его курениями и камфарой. Третьи же просто смеялись над ним как над сумасшедшим.