Место было выбрано неподалеку от села, между храмами Сатьяммы и Гопалакришны. Именно здесь во время праздников Карнамы устанавливали помосты и навесы.
Когда приступили к рытью котлована для фундамента и Гуни Венката воткнул в месте, указанном Саи, лопату в землю, раздался звон, и дальше лопата не пошла. После того как разгребли землю, увидели, что здесь покоится множество каменных питамов — оснований для установки лингамов. Но даже перекопав все вокруг, ни одного лингама так и не нашли.
Слово «лингам» на санскрите имеет несколько значений: знак, метка, характеристика. В «Шива пуране» сказано: «Линга — отличительный знак, с помощью которого можно узнать чью-либо природу». Статуя лингама — это короткий цилиндрический столб с закругленной вершиной. Почитание Шивы в образе лингама было распространено в Индии с древних времен. Многие считают, что лингам является фаллическим символом в культе, но на это нет указаний ни в «Линга Пуране», ни в «Шива Пуране». Согласно им Шива, являющийся бесполым и бесцветным, с отсутствием любых качеств, изменений и движения, не имеет формы — потому для поклонения и была выбрана такая простая форма.
В храмах лингамам приносятся в жертву рис, цветы и плоды. Верующие целуют и гладят их, украшают охрой, поливают топленым маслом, медом и соком сахарного тростника.
Все присутствовавшие при закладке ашрама собрались вокруг Саи, пытаясь разгадать эту загадку. Он лишь хитро улыбался. Наконец кто-то осмелился спросить у него: куда же делись все лингамы?
— Они не исчезли, — ответил Саи, — просто они хранятся в другом месте.
Эта фраза всех озадачила, и Саи с улыбкой пояснил:
— Все лингамы здесь, — и указал пальцем на свой живот.
Тогда этой фразы никто не понял, но вскоре Саи начал извлекать из своих уст лингамы и дарить их паломникам.
Есть и другая любопытная история на эту тему. Примерно в то же время, когда строился храм, к Бабе из соседней деревни пришли мусульмане. Они жаловались на то, что эпидемия уносит одного жителя за другим. Баба сказал, что это происходит оттого, что они забыли древнюю традицию поклонения пирам, и если ее возобновить, то болезнь уйдет. В месяц мохуррам в тех местах по традиции поклоняются пирам — предметам, изображающим руку и сделанным обычно из меди. Пиры символизируют память о жертве, принесенной Хассаном и Хуссейном в битве при Кербеле.
— Ты, наверное, прав, — сказали крестьяне. — Мы слышали от дедов, что раньше в нашей деревне поклонялись пирам, но эта традиция давно забыта. Не подскажешь ли ты духовного мастера, у которого можно заказать эти святыни?
— Я не сказал начать традицию, — улыбнулся Баба, — но возобновить ее! Пиры в вашей деревне есть, зачем их заказывать?! Тем более что они освящены молитвами ваших предков!
— Прости, Баба, — изумились крестьяне, — но у нас нет пир!
Баба отправился вместе с ними в деревню и, велев им взять лопаты, сказал:
— Копайте здесь!
Крестьяне стали копать и очень быстро обнаружили в земле четыре пира. Они были настолько поражены, что даже побоялись спуститься в яму, чтобы извлечь эти святыни. Баба сам спрыгнул в яму, взял пиры и, завернув их в циновку, передал крестьянам.
Раз в году пиры извлекаются из мандира, индуистского храма, и по окончании празднования возвращаются обратно. На эту церемонию всегда звали и Бабу. Однажды люди стали свидетелями того, как один мусульманин, приняв пиры из рук Бабы, впал в экстатическое состояние. Он стал танцевать, бегать кругами, то бормотать, а то выкрикивать стихи из Корана. Затем подбежал, размахивая пирами, к Бабе. Все испугались, но Баба тихо сказал ему:
— Иди и возвращайся после праздника…
После чего человек, еще секунду назад казавшийся неуправляемым, спокойно отправился в сторону деревни. Не забывая, впрочем, при этом петь, танцевать и выкрикивать стихи Корана.
Пока строился ашрам, Саи предпринял еще несколько путешествий. Он побывал в Мадрасе, где к нему стекались тысячи людей, и доехал даже до Масулипатама.
Там он в сопровождении большой толпы верующих отправился на берег моря и вошел прямо в воду, уходя все дальше и дальше от берега. В толпе раздались испуганные крики: вода накрыла Саи почти с головой. Когда же он совсем ушел под воду, некоторые бросились его спасать. Тут все увидели, что Баба предстал в образе Шешасаи — Господа на Змее Шеше. Баба, подобно Шешасаи, возлежал на волнах, не уходя вглубь. Не успели почитатели насладиться этим зрелищем, как он тут же оказался рядом с ними на берегу. Причем его одежда была абсолютно сухой.
В другой свой приход на берег моря, отдыхая вместе с паломниками на песке и проводя с ними душеполезную беседу, Саи схватил стоящую около него серебряную чашу и со всего размаху закинул ее в море. Еще не успели люди выразить свое удивление (зачем было топить не самый дешевый предмет?), как увидели, что чаша снова стоит около Саи, наполненная морской водой. Саи взял ее и поднял вверх, показывая всем волновавшимся за судьбу чаши, что она вернулась. Затем он вылил по нескольку капель воды в ладони бхакт, предлагая им ритуальное причащение. Они попробовали эту воду — она оказалась сладкой и источала чудесные ароматы. Вместо воды море дало Саи Амриту, божественный нектар.
Любовь Саи к братьям меньшим
Когда ашрам был построен, Саи покинул дом Карнамов и переселился в комнатку размером в два с половиной на два метра, слева от передней веранды храма.
На открытие храма в Путтапарти прибыл английский офицер и подарил Саи Бабе шкуру тигра. Он даже уговорил Бабу сесть на шкуру в позе лотоса, с четками в руках и сфотографировал его. Это единственное фото Бабы с четками и в медитации. Все были очень удивлены тому, что Саи позволил снять себя в таком виде. Но Баба объяснил, что давно знаком с этим человеком, и это лишь благодарность за его раскаяние. Заинтригованные почитатели пошли вслед за офицером, пытаясь узнать историю его знакомства с Саи, и тот рассказал, что пару лет назад он охотился в этих местах на тигров, но внезапно его джип заглох. Что только ни делали он и водитель, но завести машину им никак не удавалось.
Проходивший мимо крестьянин сказал, что в деревне есть парень, который творит такие чудеса, что завести этого «железного коня» не будет для него проблемой. Офицер отнесся к этому совету с иронией, но прохожий продолжал его убеждать:
— Он просто покрутит рукой, и в его ладонях образуется священный пепел! Этот пепел излечивает любые болезни, излечит и ваш джип!
Машина так и не заводилась, офицеру было интересно глянуть на местное чудо, и он послал водителя в деревню, чтобы тот нашел «мальчика-чудотворца» и привел к нему. Водитель отправился на поиски и, зайдя в Путтапарти, спросил у первого же попавшегося подростка, где живет Сатья.
— Вон в том доме, — ответил тот, — но сей час он идет помочь английскому джентльмену со сломавшимся джипом!
Выяснилось, что это был сам Сатья.
Подойдя к машине и даже не поздоровавшись с офицером, он открыл дверку и заглянул внутрь: там лежал убитый пару часов назад тигр. Сатья погладил мертвое животное по голове и сказал, обращаясь к офицеру:
— Это я остановил твой джип. Ты убил мать, и трое ее детенышей сейчас плачут в джунглях — их ждет смерть. Они зовут мать, но она лежит в твоей машине. Пообещай мне, что вернешься, подберешь их и подаришь какому-нибудь зоопарку. Я объясняю тебе, как их найти…
Изумленный офицер пообещал Сатье, что так и сделает, а тот продолжал:
— Не убивай больше зверей, они такие же живые, как и ты. Они так же чувствуют боль и так же боятся смерти…
После этого Саи посыпал джип офицера вибхути, и тот завелся. Изумленный англичанин вернулся за тигрятами и отвез их в зоопарк. А шкуру тигра, которую ему отдали после обработки, решил подарить необычному мальчику.
— Вот сейчас как раз представился подходящий случай, — объяснил он слушателям.
У офицера спросили, продолжает ли он охотиться, и тот даже обиделся:
— Конечно же нет! С тех пор я никого не убиваю! Я занимаюсь теперь фотоохотой — вместо ружья хожу в джунгли с фотоаппаратом!
Стоит, наверное, рассказать еще одну историю об отношении Саи Бабы к животным, хотя она и случилась гораздо позже. В Путтапарти был уже построен второй храм, и из Гаухати, столицы штата Ассам, прибыло шестьдесят паломников. Арендовав вагон, они добирались до Саи семь дней, в духоте и тесноте.
Чтобы отблагодарить их за такую преданность, Саи встретился с ними отдельно. Раздавая в конце беседы всем вибхути, девочке по имени Лакхи он дал двойную порцию пепла. И пояснил:
— Это и тебе, и кошке…
Выяснилось, что как-то в дождливый день Лакхи увидела в ливневом стоке котенка, который почти захлебнулся от потоков воды и никак не мог оттуда выбраться. Девочка спустилась в воду и, достав котенка, принесла его домой. Это оказалась кошечка, и назвали ее Минки. Но старшая сестра Лакхи, работавшая медсестрой, кошек не любила. Она стала ругать девочку за то, что та принесла домой «эту гадость»:
— Нам и так нечего есть, а ты еще кормишь это животное!
Старшая сестра постоянно ругала Лакхи из-за кошки и говорила, что выкинет ее при первом же удобном случае:
— Нам бы себя прокормить! Ах, что бы сказала наша покойная мать, если бы узнала, что наш скудный бюджет ты тратишь на всякую скотину!
Однажды к ним пришли гости, и сестры приготовили нехитрое угощение. Когда все сели за стол, кошка проникла на кухню и украла кусок рыбы. Сестра начала кричать на Лакхи и выплеснула на нее все свои накопившиеся обиды и всю усталость от бедной жизни. Лакхи, рыдая, схватила кошку и начала бить ее попавшейся под руку палкой. Минки орала от боли, но Лакхи била ее лишь сильнее. Прежде чем кто-то из гостей успел отреагировать и остановить избиение бедного животного, все портреты Саи Бабы упали на пол. Гости в панике выбежали во двор, думая, что началось землетрясение.
Но сестра Лакхи заметила, что упали лишь портреты Саи, которых, кстати, в доме было шестнадцать, и все они были украшены гирляндами цветов. Все же остальное, висящее на стенах, осталось в неприкосновенности.