— Прекрати, немедленно прекрати, — закричала она сестре, — не бей кошку! Баба разгневался на нас!
Лакхи тоже поняла знак, поданный Бабой, и в раскаянии опустила кошку на стол. Та, мяукая, вздрагивала всем телом, пытаясь прийти в себя после перенесенных побоев. Поняв, что это было не землетрясение, гости вернулись с улицы в дом.
Немного придя в себя, Минки начала отряхиваться, как делает вылезшее из воды животное, но вместо брызг с ее шерсти посыпался вибхути! Баба благословил кошку и исцелил ее после нанесенных побоев. Кошка все отряхивалась и отряхивалась, и пепел постепенно покрыл весь стол!
Обращение разбойника
Как-то Баба отправился ночью прогуляться. Он оказался на другом берегу реки и случайно вышел к костру. Баба думал, что застанет здесь крестьян или, может быть, подростков, но увидел, что вокруг костра сидят воры, делящие добычу. Саи подошел к ним и попросил разрешения сесть. Те сначала испугались, но потом поняли, что пришедший человек не полицейский и к тому же один. Воры тут же взяли в руки свои палки:
— Деньги есть?
— Денег нет, — спокойно ответил им Баба. — Но есть кое-то поважнее денег…
— Ох, — рассмеялись воры, — только не говори, что у тебя есть золото или драгоценные камни…
— И тут вы правы. Их у меня нет. Но то, что я хочу вам дать, важнее золота и камней…
После чего Баба вытянул руки и материализовал божественный пепел, вибхути. Воры поняли, что перед ними не простой человек, и спросили у Бабы, кто он такой. Не отвечая на вопрос, тот повел с ними духовную беседу, и уже через полчаса разбойники пообещали ему, что бросят свой промысел. Один из них спросил, как же он сможет заработать себе на жизнь:
— Ведь я пошел грабить крестьян по дорогам не от хорошей жизни, а лишь потому, что мне надо кормить семью, а я не мог найти работу… Ты дашь мне работу?
— Всякому верующему в Господа, — кивнул Саи Баба, — всегда найдется честное пропитание на этой земле. Если же ты хочешь, чтобы работу тебе предложил именно я…
Бывший уже разбойник кивнул:
— Если я и брошу это ремесло, только ради того, чтобы быть у такого человека, как ты…
— У меня нет никакой работы. Но если хочешь, сейчас строится храм, и туда нужен сторож…
— Ну так пошли! — сказал раскаявшийся разбойник.
Многие из почитателей Саи еще помнят этого крепкого человека, много лет отработавшего сторожем в так называемом Старом мандире.
Сам Саи жил в отдельном помещении за мандиром — там была жилая комната и ванная.
Как-то Саи лег спать под открытым небом между мандиром и своей комнатой. Паломники расположились рядом. Внезапно, когда все уже уснули, Саи заговорил.
Выяснилось, что один из его бхакт потерял талисман, подаренный ему Саи.
— Откуда вы это знаете, учитель? — спросил кто-то.
— Потому что этот талисман вернулся ко мне, — ответил Баба и вытянул ладонь, чтобы все увидели. — Вот он.
После чего Саи объявил окружающим, что сейчас он предпримет внетелесное путешествие в Мадрас, где и живет этот бхакта, чтобы вернуть ему подарок.
Паломники стали отговаривать Бабу, но тот пояснил, что этот бхакта сейчас болен и талисман ему необходим. Тем не менее окружающие просили Бабу не предпринимать этого путешествия, которое, с их точки зрения, могло оказаться опасным. Саи был вынужден уступить:
— Ладно, я согласен с вами и готов послать талисман с курьером. Кто им будет?
Вызвался его давний последователь Сешагири Рао. Баба сказал ему:
— Вот тебе талисман, бережно храни его до утра. Завяжи его в полотенце и обмотай полотенце вокруг своей талии.
Тот сделал так, как было сказано, и уснул. Через два часа все проснулись от смеха Саи. Он сидел на своей постели и искренне и самозабвенно хохотал. Все тоже встали и подошли к нему.
— В чем дело, Баба?
— Разбудите, пожалуйста, сторожа талисмана, — ответил Саи, не переставая смеяться.
Когда Рао был разбужен, Саи спросил у него, куда тот задевал талисман.
— Никуда, — удивился Рао и развязал полотенце. Но талисмана там не оказалось!
— Эх, — сказал Саи, — а я ведь верил тебе и поручил такое важное дело… Ты меня подвел…
Заметив, что Рао смущен до предела, он ободряюще похлопал его по плечу:
— Не беспокойся! Талисман уже у своего владельца, в Мадрасе. Я все-таки предпринял небольшое путешествие, о котором решил не говорить вам, чтобы вы не волновались. Запомните, для меня нет опасностей в этом мире.
Но даже после того, как мандир был построен, число страждущих бывало порою настолько велико, что Саи уводил их для беседы на песчаное русло реки, окружающие холмы или в сады за рекой. И пока там готовили пищу на такое большое количество людей, Саи беседовал и часто показывал чудеса, которые сам, впрочем, таковыми не считал.
— Это чудо для вас, для меня же это всего лишь знак божественности…
Как-то Саи укорял некоторых бхакт за небрежение джапой. Это слово в дословном переводе означает «шуршание» или «шепот» и подразумевает медитативную практику, состоящую в длительном (и обычно неслышимом или почти неслышном) повторении мантр.
— Это лучший способ очистки ума и великолепнейшее средство для успокоения, — говорил Саи, но вдруг внезапно обернулся к одной из женщин: — А ты занимаешься джапой?
Женщина начала что-то говорить, но Саи перебил ее:
— Ах, ну да, ты же потеряла свои четки…
После чего Баба сунул руку в песок и достал оттуда какие-то четки.
— На, возьми, кажется, это твои…
Женщина подошла к нему и протянула руку, но он не отдал ей четки:
— Расскажи сначала мне их историю…
Женщина присмотрелась и ахнула:
— Да, Саи, это мои! Вернее, не мои, а моей матери! Она, умирая, отдала их мне…
Но Саи снова перебил ее.
— Твоя мать была великой женщиной. По слушайте, — обратился он к остальным, хотя все и так слушали, — вряд ли можно человеческим языком рассказать о том, насколько богоугодную жизнь вела эта женщина…
Саи принялся рассказывать и о суровой аскезе матери женщины, потерявшей четки, и о брате женщины, который был высокодуховным человеком, и даже о ней самой, и о ее садхане, практических действиях, молитвах и ритуалах. Женщина только кивала, подтверждая сказанное. После этого Саи вернул ей четки и сказал:
— Расскажи, кстати, где ты их потеряла…
— В Бангалоре, четыре года назад…
— Я знаю, что тебе сложно было выбраться в Путтапарти, но ты сделала это. И потому получила этот маленький подарок…
Между тем популярность Саи росла. Его почитатели понимали, что Саи не может каждый вечер водить, как он сам выражался, «на пески» такие толпы народа. Было необходимо что-то делать, и преданные стали просить у Саи благословения на строительство нового храма. Баба согласился и назвал его «Прашанти Нилаям», что означает «Обитель Высшего мира».
Храм был открыт 23 ноября 1950 года, к 25-летию Бхагавана Шри Сатья Саи Бабы. Строился он около двух лет. Баба сам был главным архитектором и руководителем строительства. Зачастую инженеры были вынуждены признать, что решение, подсказанное Бабой, не только более эстетично, но и технически более верно, чем то, что было разработано ими.
Основная часть храма — центральный молитвенный зал с крытым помостом по обе стороны от него. На западной стороне — алтарь, который украшают два портрета — Ширди Саи и Сатьи Саи. В центре стоит серебряная статуя Ширди Саи, а около нее находится небольшой портрет Сатьи Саи. Нижний этаж используется в основном для хранения культовых предметов, и там есть несколько комнат, где Саи принимает паломников. Сам он живет на втором этаже, вдоль которого идет широкая галерея, откуда Саи дает даршан по праздникам при большом скоплении народа.
Спит Саи на матрасе, постеленном на полу, и питается той же пищей, что и приходящие к нему паломники.
Больше всех окончанию строительства был рад дед Сатьи, Кондама Раджу. Хотя он часто виделся с Саи, но попросил его по этому поводу специально прийти к нему в гости. Саи пришел к Кондаме рано утром и сел на край его постели.
Поприветствовав Саи, Кондама крикнул:
— Ишварамма! Ишварамма! Принеси мне стакан воды!
Удивившись подобной просьбе, так как Кондама был в прекрасном состоянии и сам себя обслуживал, она принесла ему воду.
— Зачем тебе вода? — спросила она.
— Господь пришел забрать меня, — объяснил Кондама. — Давно он дал мне обещание, что собственной рукой вольет мне в рот воды перед тем, как я покину это тело. И вот он пришел исполнить Свое обещание.
Ишварамма удивилась и даже разозлилась:
— Ведь у тебя нет никакой болезни — ни жара, ни простуды, ни лихорадки. С чего ты взял, что пришел твой конец?
Кондама лишь покачал головой:
— Мы не распоряжаемся смертью. Она является к нам по воле Бога. Нет причины для рождения и нет причины для смерти. Это истина.
Ишварамма не стала с ним спорить. Она молча подала ему стакан воды, после чего Кондама опустился на пол. Саи хотел сесть рядом с ним, но Кондама попросил его остаться на постели и, положив голову ему на колени, сказал:
— Свами, прошу Тебя, выслушай мою молитву.
Ишварамма стояла в дверях и наблюдала за происходящим. Кондама продолжил:
— Как Ты знаешь, у меня было свое маленькое дело, чтобы я мог достойно встретить свой конец. Возможно, я остался должен кому-то… Благослови меня, пожалуйста, чтобы я после своей смерти не остался ни у кого в долгу.
— Да будет так, — ответил Саи и начал вливать ему в рот воду. Когда стакан опустел, Кондама испустил свой последний вздох.
Путешествия вне тела
Восьмого сентября 1958 года Баба выступал перед большой аудиторией во Дворце Эламарру. Внезапно посередине выступления его речь оборвалась, и Саи, словно одеревенев, откинулся в кресле и замер. Аудитория затихла, беспокоясь, не заболел ли Баба. Однако уже через пять минут Саи пришел в себя и объяснил:
— Это был мой долг! Если один из преданных обращается ко мне, прося моего присутствия, я должен быть с ним, чтобы хотя бы сказать: «Не бойся, я вместе с тобой!»