ой историей, считал сарматский язык славянским и в сарматах видел славянские племена[5].
Хотя вопрос о языковой принадлежности сарматов тогда еще не был изучен, некоторые русские и ряд польских ученых, как и Лейбниц, считали сарматов родоначальниками славян (В.К. Тредьяковский, М.В. Ломоносов, М.А. Щербатов)[6], другие же отрицали прямое родство сарматов со славянами (А. Шлецер, Г.Ф. Миллер, В.Н. Татищев, И.Н. Болтин)[7].
Русские историки первой половины XIX в. также обращались к истории сарматов. Основываясь на известных свидетельствах древних авторов и комментариях западных исследователей и иногда привлекая новые достижения лингвистической науки, они критиковали неумелые попытки некоторых ученых XVIII в. (В.К. Тредьяковского, В.Н. Татищева) анализировать сарматский язык.
Истории сарматов уделили внимание Н.М. Карамзин[8], П. Копнен[9], О.И. Сенковский[10], а также Г. Эйхвальд[11] и Н.И. Надеждин[12], которым принадлежит первая в русской историографии попытка обосновать географическое местоположение савроматов.
Во второй половине XIX в. вопрос древней этногеографии вызывал особенно большой интерес. Размещение древних племен Скифии и их соседей, в том числе и савроматов, посвятили свои труды Ф.К. Брун[13], Ф.Г. Мищенко[14], А.С. Лаппо-Данилевский[15], П.Н. Кречетов[16], П.О. Бурачков[17], Ф.А. Браун[18] и др. Русские исследователи этого вопроса, как и многочисленные их зарубежные предшественники и современники — комментаторы Геродота и других античных писателей, — основывались преимущественно на античных источниках.
Быстрый рост и успехи скифоведения во второй половине XIX в. были в значительной степени связаны с раскопками скифских курганов на юге России. Истории и культуре сарматов тогда не уделялось должного внимания.
Появление в языкознании первой четверти XIX в. исторического и сравнительного методов, последующие успехи в изучении индоевропейских языков, особенно индоиранских, привлекли интерес ученых к исследованию остатков скифо-сарматского языка. Возникает гипотеза об ираноязычности скифов и сарматов, родство между которыми глухо отмечали античные авторы. Оно было аргументировано впервые в работах представителей сравнительного языкознания, особенно Клапрота, Цейса, К. Мюлленгофа, Ф. Шпигеля и Э. Мейера[19]. В России иранское происхождение скифов и сарматов доказал в 80-х годах XIX в. В.Ф. Миллер на основании глубокого исследования осетинского языка, сохранившихся у древних авторов скифских и сарматских имен и названий, и эпиграфических памятников юга России[20]. Теория об иранском происхождении сарматов стала господствующей в науке[21], и лингвистические данные послужили хорошим источником для изучения происхождения и истории скифо-сарматских племен.
Исследование археологических памятников савроматов началось в последней четверти XIX в. Они очень близки скифским и поэтому не сразу удалось выделить их из обширной группы памятников, которые долгое время объединялись у нас под общим понятием древностей скифской культуры, распространенных в степной, лесостепной и отчасти горной полосе от Дуная до Алтая. В русском скифоведении до начала XX в. существовало мнение о племенном тождестве скифов и сарматов и о принадлежности ряда скифских курганов Приднепровья, в том числе ряда «царских» курганов IV–III вв. до н. э., ранним сарматам[22]. И только В.А. Городцов в результате своих исследований в Изюмском и Бахмутском уездах впервые выделил истинные сарматские курганные погребения первых веков нашей эры[23]. Наиболее древние сарматские (савроматские) памятники, следуя античной литературной традиции, надлежало искать восточнее Дона (древнего Танаиса). Именно так определил задачу в 1908 г. Д.Я. Самоквасов, который ранее объединял скифо-сарматские древности в единое целое. «Для выделения могильников южной России сарматского периода, — писал он, — необходимо ознакомиться с содержанием могильников сарматских, лежащих между Доном, Волгою, Каспийским морем и Северным Кавказом, откуда передвинулись сарматы в области, лежащие между Доном и Дунаем, и сличить их содержание с содержанием сколотских (скифских — К.С.) могильников»[24].
Сейчас мы располагаем главным образом одним видом археологических памятников савроматов — курганными погребениями. Они обнаружены в степных районах Южного Приуралья, Нижнего Поволжья и пока в незначительном количестве на Нижнем Дону, т. е. в той области, где происходила консолидация основных сарматских племен еще задолго до начала их расселения на Северный Кавказ и в Северное Причерноморье. Количество известных савроматских погребений невелико по сравнению с огромной серией более поздних сарматских могил, исследованных в Поволжье и Южном Приуралье. Ныне известно около 500 могил, отдельных находок и остатков поселений савроматского времени (рис. 1), обнаруженных случайно или в результате археологических исследований, которые были начаты в заволжских и южноуральских степях в 80-е годы прошлого столетия[25].
На большое количество древних курганов в волжских и оренбургских степях обращали внимание во время своих путешествий по России в 70-е годы XVIII в. еще П.И. Рычков[26] и академик П.С. Паллас[27].
Значительную работу по сбору первоначальных сведений об археологических памятниках России провели губернские статистические комитеты и архивные ученые комиссии. Первая сводка о городищах и курганах Оренбургской губернии была представлена I археологическому съезду, состоявшемуся в Москве в 1869 г., уфимским археологом-любителем, членом Оренбургской архивной комиссии Р.Г. Игнатьевым[28]. Эти же материалы, дополненные сведениями за 1873 г., были опубликованы в 1903 г. в Известиях Археологической комиссии[29]. Все древности Оренбургского края в те времена назывались чудскими, реже татарскими или ногайскими. Сам Р.Г. Игнатьев, произведший в 1865 г. раскопки восьми больших курганов в Троицком уезде, на казенных землях Миасских золотых промыслов[30], связывал исследованные курганы с югорскими древностями. Среди добытых материалов были вещи скифо-сарматского времени (бронзовые наконечники стрел). Сведения Р.Г. Игнатьева настолько сумбурны, что совершенно нельзя себе представить количество раскрытых им могил и черты погребального обряда, невозможно определить датировку этих погребений.
Первые раскопки, давшие материал большой научной ценности, были произведены Ф.Д. Нефедовым в 1884–1888 гг. Он начал свои исследования в Южном Приуралье по поручению Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Особенно успешны были его работы, проведенные по поручению Московского археологического общества в пределах Самарской, Оренбургской и Тургайской губерний в 1887–1888 гг.[31]
В исследованных им курганах были обнаружены и погребения савроматского типа: на левом берегу р. Урал близ станицы Павловская Оренбургского уезда (в 25 км к западу от Оренбурга); в 7 км от пос. Черниговский Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии; в с. Осьмушкино в 7–8 км на юго-восток от Сорочинской станции Самаро-Оренбургской ж.д.; на высоком сырте в 5 км от с. Преображенка Любимовской волости Бузулукского уезда; по левому берегу р. Илек у с. Тамар-Уткуль и в местности Тер-Бутак (Тара-Бутак).
Каких-либо историко-культурных выводов в своей публикации Ф.Д. Нефедов не привел и лишь в начале статьи перечислил древние племена Южного Приуралья, с которыми, по его мнению, могли быть связаны курганы этой области. Здесь названы исседоны, аргиппеи, массагеты и другие народы, входившие, как считал автор, в число скифских племен[32].
В 1890 г. член Оренбургской архивной комиссии Н.С. Назаров исследовал один богатый савроматский курган в урочище Биш-Оба к западу от верховья р. Чебакла (правого притока р. Урал между Орском и Оренбургом) в Орском уезде Оренбургской губернии[33].
В 1895 г. А.А. Спицын обнаружил впервые савроматские погребения на правом берегу Волги в Камышинском уезде, в бассейне р. Иловля у ж.д. станции Лебяжья, у с. Норка и у с. Гуселки[34]. В 1896 г. А.А. Спицын опубликовал краткую сводку известных археологических памятников Саратовской и Самарской губерний, выделив группу памятников скифо-сарматского времени[35].
Накоплению сведений о памятниках савроматской культуры в Поволжье способствовала деятельность Саратовской архивной комиссии. Ее члены, особенно И.П. Горизонтов, Б.В. Зайковский, А.Н. Минх, В.А. Шахматов, А.А. Ширинский-Шихматов, производили раскопки отдельных курганов, собирали вещи саврома