[120], другое, переходного времени VIII–VII вв. до н. э., — у с. Ягодное[121].
Больших успехов в открытии новых савроматских памятников Заволжья достигла экспедиция, проводившая своя исследования по левому берегу Волги в пределах Саратовской и Волгоградской областей, отчасти в Западном Казахстане — в зоне (Волгоградского водохранилища и по трассе запланированного к постройке канала между Волгой и р. Урал. В экспедиции работали в 1951–1955 и 1957 гг. несколько отрядов, которые возглавляли И.В. Синицын, В.П. Шилов и я.
За это время в степном Заволжье были вскрыты целиком или почти целиком многие курганные группы с разновременными могилами и в них исследованы 140 погребений переходного и савроматского времени (VIII–IV вв. до н. э.)[122].
Большинство этих погребальных комплексов уже подробно опубликовано в двух томах «Древностей Нижнего Поволжья» (МИА, № 60 и 78). В своих публикациях И.В. Синицын, В.П. Шилов и я на основании конкретного материала касались различных сторон истории и культуры сарматов, начиная с раннего этапа их истории в Поволжье.
Савроматские погребения, исследованные нами в период работы Сталинградской экспедиции, представляют главным образом погребения рядового населения с небогатым инвентарем или вовсе без него. Более богатые погребения в обширных могилах подвергались в древности значительному ограблению. Несмотря на невыразительный на первый взгляд материал из этих погребений, погребальный обряд, инвентарь и стратиграфия дали много нового для определения относительной хронологии савроматских памятников, позволили выделить погребения переходного времени (VIII–VII вв. до н. э.), важные для решения проблемы происхождения савроматов.
Кроме археологического материала, Сталинградская экспедиция, как и Куйбышевская, получила большой палеоантропологический материал, в том числе и по савроматам Поволжья. Значительная часть его уже обработана антропологами и опубликована[123].
Этот материал служит дополнительным источником для вопроса о происхождении савроматов и о племенных передвижениях в евразийских степях.
В.П. Шилов, возглавивший с 1956 г. Астраханскую экспедицию Института археологии Академии наук СССР, исследовал савроматские погребения в курганах по р. Ахтуба и в курганном могильнике на правобережье у с. Старица.
Для разрешения вопроса о расселении савроматов в предкавказских степях и об их связях с населением Северного Кавказа были важны исследования Северокавказской экспедиции под руководством Б.И. Крупнова. В 1948 и 1955 гг. впервые были обнаружены погребальные комплексы савроматского типа в междуречье Кумы и Терека у селений Ачикулак и Бажиган Ставропольского края[124].
В 1955–1956 гг. были возобновлены раскопки курганов в Южном Приуралье.
В 1955 г. В.С. Сорокин исследовал несколько савроматских погребений в курганах у с. Ак-Жар и на р. Каргала близ Актюбинска[125].
С 1956 г. начала свою работу под моим руководством Оренбургская экспедиция Института археологии Академии наук СССР совместно с Оренбургским областным музеем и Государственным историческим музеем. Одна из основных задач экспедиции заключалась в изучении савромато-сарматских памятников Оренбуржья. За последние годы было исследовано значительное число савроматских и равнепрохоровских (IV в. до н. э.) погребений в курганах по рекам Бузулук[126], Илек, Урал и Суундук.
В 1956 г. Оренбургская экспедиция во время разведочных работ по левому берегу р. Илек на участке между хут. Веселый I и с. Тамар-Уткуль зафиксировала много курганных групп, среди которых выделяются большие курганы до 5–6 м высотой на возвышенных местах в глубине степей. В течение трех последующих полевых сезонов мы сосредоточили свое внимание на раскопках нескольких илекских курганных групп на землях колхоза «Заря».
В 1958 г. в верховьях р. Суундук М.Г. Мошкова исследовала у с. Аландское погребения V–IV вв. до н. э. В 1958–1959, 1962 гг. она же производила раскопки большой курганной группы у с. Новый Кумак под Орском, где были обнаружены погребения того же времени[127].
Оренбургская экспедиция получила очень яркие комплексы савроматской и раннепрохоровской культур. В курганах Тара-Бутана, Мечет-Сая и особенно Пятимаров на земле колхоза «Заря» обнаружены богатые погребения савроматской племенной военной и жреческой аристократии, материалы из которых позволили по-новому поставить вопрос о социальном строе и внешних сношениях савроматов Южного Приуралья в V в. до н. э., глубже изучить прикладное искусство (главным образом звериный стиль) этих племен. Экспедицией добыт новый материал для изучения проблемы сложения прохоровской культуры в IV в. до н. э.
В Башкирии до последнего времени не были известны савроматские погребения, хотя отдельные вещи савроматской культуры поступали оттуда уже давно. Для решения вопроса о заселении сарматами южных районов Башкирии оказались важными работы Г.В. Юсупова в 1953–1956 гг. на древних городищах Гафурийского р-на, расположенных в бассейне р. Белая у сел Курмантаево, Михайловка и Табынское[128].
На этих городищах обнаружены отдельные вещи савромато-сарматского типа и особенно керамика, близкая керамике оренбургских курганов IV–III вв. до н. э.
Совсем недавно, в 1962 г., М.Х. Садыкова в степных районах Башкирии исследовала несколько савроматских и ранних сарматских погребений — у сел Юрматы, Еметбаево и Елембетово.
Наконец, в последние годы савроматские курганные погребения стали известны в восточных областях Южного Приуралья. Одно из них (IV в. до н. э.) было раскопано геологами в 1954 г. у с. Буруктал. Найденные вещи были переданы Оренбургскому музею. Другое очень интересное погребение с коллективным трупосожжением V в. до н. э. исследовано в 1960 г. археологической экспедицией Челябинского музея под руководством В.С. Стоколоса южнее г. Троицк в курганном могильнике близ с. Варна и ж.д. станции Тамерлан[129].
Итак, в настоящее время мы располагаем солидным археологическим материалом по савроматской культуре, накопленным за 75 лет. Я учел в этой работе более 450 погребений и кроме того много отдельных находок савроматской культуры, большая часть которых также происходит из курганных погребений (рис. 1). Учтены места поселений и кратковременных стоянок на р. Маныч и в Поволжье, главным образом на развеянных дюнах, где находили отдельные черепки савромато-сарматской посуды и бронзовые наконечники стрел. Бо́льшая часть савроматских погребений (около 270) обнаружена советскими археологами в послевоенные годы в связи с активизацией археологических исследований в Поволжье и Южном Приуралье.
Из работ по скифо-сарматской археологии, вышедших в последние годы и касающихся общих вопросов истории и культуры савроматов, следует указать статьи Б.Н. Гракова, в которых он рассматривает савроматскую культуру как одну из самостоятельных культур скифского типа в Восточной Европе[130], некоторые мои работы[131] и статью Е.К. Максимова[132], где автор дает краткую характеристику сарматской культуры Поволжья и хронологию ее некоторых памятников.
В докладе на сессии Отделения исторических наук АН СССР в марте 1962 г.[133] С.П. Толстов в общих чертах осветил скифо-сарматскую проблему как определенное звено во всемирном историческом процессе, обратил внимание советских историков и археологов на необходимость усилить исследование конкретных вопросов этой большой темы. Одним из таких вопросов является изучение формирования и историко-культурного развития крупной группы древнего населения нашей Родины — сарматов.
Глава втораяХронология памятников савроматской культуры
Хронологическая канва — основа исторического построения. Без нее невозможно проследить развитие древнего общества и его культуры.
Первые исследователи памятников савроматской культуры, как правило; или вовсе не ставили перед собой цели хронологического определения открытых ими памятников, или не имели достаточных материалов для правильной датировки. В этом отношении их работы утеряли какое-либо научное значение.
Разработка хронологии началась с общих исследований М.И. Ростовцева по истории и культуре скифов и сарматов. В трудах М.И. Ростовцева известные ему памятники Поволжья и Приуралья были включены в группу скифских памятников VI–III вв. до н. э.[134] В ряде случаев, особенно для оренбургской группы, он определял хронологию отдельных погребений несколько раз, исправлял ее. При уточнении дат в более поздних работах[135] М.И. Ростовцев использовал и более точные хронологические определения П.Д. Рау и Б.Н. Гракова. Исследования Б.Н. Гракова были учтены и М. Эбертом при выделении древнейших скифских памятников на Нижней Волге и по Уралу, которые он относил к V–IV вв. до н. э.[136]
Основными эталонами для датировок М.И. Ростовцеву служили привозные вещи, довольно редко встречаемые в савроматских погребениях, и аналогии погребального инвентаря и обряда из Скифии, в ряде случаев не совсем верные. Поэтому и датировки не всегда были верными; так, например, первоначально он определил дату покровских курганов на р. Илек III в. до н. э.