Теперь это — «Рублевка». С ее ресторанами, бутиками и стеклянными павильонами. С джипами и лимузинами, с «мигалками» и милицейскими жезлами. Со смесью всех видов архитектуры, с мешаниной богатых коттеджей и заборов разной величины, домов-крепостей «покруче» Кремля князя Юрия Звенигородского и все еще остающихся тут и там бедных, деревянных, полуразвалившихся сельских построек.
Часть текста отсутствует (приблизительно половина страницы).
Дефект исходного файла. — Прим. оцифровщика.
кого лесного зверя, волков, медведей, лисиц и зайцев. Большая часть ближайшей к Кунцеву местности с Хорошевскими лугами искони принадлежала дворцовым волостям и была со своими лесами заповедною стороною, охраняемою собственно для царских охот, звериной и птичей… Были горячие лисьи и волчьи осоки (травли) под Хорошевым; сочили (ловили рогатинами) медведя под селом Крылатским… Для птичей же соколиной охоты, расположенные вокруг Хорошевския и Хвильския (Филевские) болота, представляли еще больше удобств. Царь очень заботился об этих болотах и строго приказывал беречь на них всяких птиц и посторонним отнюдь не ездить и не травить соколами…»
Мягкий прибрежный грунт породил тут бесчисленные повороты и извилины русла Москвы-реки, огромное количество заливов, озер, бухт, а также речек и ручьев, таких как Соболевка, Таракановка и Ходынка. Огромная площадь водной поверхности имела большое значение для всей местности. Здесь водилось много рыбы и даже были рыбные знаменитые государевы промыслы. Как известно, название деревни Мневники пошло от ловли здесь рыбы «мни» (налим), а соседних деревень Строгино и Щукино — от слов «острог» (заточенная палка для ловли рыбы) и «щука».
Два слова о Москве-реке и ее верхнем течении, вдоль которого и располагается Рублевка вплоть до Звенигорода. От нее «кормились», она же была важнейшим торговым путем. Особо это относится к данной местности, так как здесь проходила часть большого Волоколамского пути.
За свою историю Москва-река то разливалась, то мелела, пока, наконец, не приобрела современные очертания, близкие к исконным. В XIX столетии река оскудела до такой степени, что на ней почти прекратилось большое судоходство, лишь на плотах могли ходить, но только до Филей.
Москву-реку почти во всех местах переходили вброд. В документах так и упоминается вдоль «государевой дороги» на Звенигород: «Брод под Тереховым, брод во Мневниках, брод в Мякинино». Кстати, благодаря этим бродам дорога и продолжалась далее на запад. Ведь наступала необходимость переправы на другой берег реки. Зимой было проще. Можно было просто мчаться на санях. И не по дороге, которая была засыпана снегом, а именно по реке, по льду. Таким образом, Звенигородский тракт как бы удлинялся, становился извилистым, как русло Москвы-реки. Но идеально проходимым, даже после большого снегопада.
Делаем остановку в селе Хорошеве. Как это делали цари. Оно исчезло не так давно. Но уникальный Троицкий храм, построенный во времена Бориса Годунова — остался. Именно этот просвещенный государь возвел здесь дворец, где можно было переночевать по пути в Звенигород. А еще один храм — очень похожий на Хорошевский — Годунов построит уже в Вяземах, неподалеку от итоговой точки нашего путешествия — Звенигородской обители.
Голландский путешественник Исаак Масса, живший в России в конце XVI — начале XVII века, отмечает в своих записках, рассказывая о Годунове: «У него повсюду были прекрасные имения… в числе коих одно весьма красивое, на расстоянии мили от Москвы, называвшееся Хорошево (Corossovo), что значит красивый. И был дворец построен на горе у реки Москвы; здесь он часто веселился, нередко приглашал к себе иноземных докторов и других подобных людей». Очень часто в Хорошеве бывал царь Алексей Михайлович, который особенно любил и здешнюю охоту, и здешнюю церковь. Праздники Николы отмечались в приделе святого Николая Хорошевской Троицкой церкви. Другой придел был назван по имени не только сына Бориса Годунова, но и сына Алексея Михайловича — Федора — приделом одноименного святого Федора Стратилата (воина) и потому также был уважаем государем.
Местоположение дворца в настоящий момент можно указать лишь предположительно.
Но отправимся дальше.
У села через реку в старые времена был перекинут плавучий мост с двумя разводными плотами длиной 33 и шириной 4 сажени. Тут же, у въезда в Серебряный Бор, находилась конечная станция извозчиков.
Переправившись через Москву-реку, мы попадаем в место на краю микрорайона Крылатское. Раньше его не заметить было нельзя. Здесь была деревня Татарово. О древних временах оставалось тут одно напоминание. Так называемое «проклятое место» на Татаровских высотах. Якобы было какое-то языческое кладбище, где находились остатки каменных идолов (скорее всего — кладбище селившихся здесь выходцев из Золотой Орды еще с XV века). В одном из путеводителей по Москве за 1867 год предлагалось «посредством рачительного взрытия земли на самом месте вырыть или череп или какую-нибудь древность, которые разом решили бы все сомнения».
Автор данной книги застал еще странный колокол, который висел посреди деревни Татарово (ее снесли при строительстве Крылатского) на перекладине и служил для пожарных нужд. Возможно, это был один из звенигородских колоколов.
Мы миновали Серебряный Бор. Он остался по правую руку. Но в старое время подобные вековые сосны росли практически до самого Звенигорода.
Известно, что в доисторические времена на месте Москвы существовало большое море. И до сих пор по берегам Москвы-реки мы можем находить окаменевших морских животных, растения или их отпечатки. Позднее Москва-ре-ка создала здесь гигантский водный бассейн — пойму, площадь водной поверхности которой составляет около 500 гектаров. Берега заросли гигантскими лесами, образовались живописные высоты и овраги. На песчаной почве разросся великолепный сосновый бор, часть которого как образец первичного леса существует до сих пор. Ранее такой лес простирался и до Кремля, но постепенно при застройке Москвы был вырублен.
Этот бор мы теперь по традиции называем Серебряным. Общая площадь Серебряноборского лесничества — почти 2500 гектаров, учитывая леса за пределами Кольцевой автодороги. Однако площадь острова, собственно именуемого Серебряным Бором, — лишь гектаров 330.
Именно тут многие тысячелетия назад и появились первые поселения людей, которые известны на территории Москвы и области. Ученые открыли только три такие «точки». И все они были здесь! Ведь не случайно говорят, что у всякого места есть своя уникальная аура.
Далее выезд в лес был приблизительно там, где начинается Рублево-Успенское шоссе. Тогда еще не было Кольцевой автодороги. Москва вообще заканчивалась где-то в районе станции метро «Улица 1905 года».
Но мы держимся новой трассы. Она двухрядная. Не быстрая. Здесь ездят на машинах, которые по своей стоимости не должны «суетиться».
Приближается Барвиха. Тут есть поворот налево. На знаменитое Подушкинское шоссе, которое выводит в Одинцово. Село Подушкино известно с XV века и название свое получило от имени купца Ивана Подушки. Если повернуть, то можно увидеть роскошный замок XIX века генерала Казакова, одного из первых людей, начавших всерьез осваивать Подмосковную Швейцарию. Но носит он название от Мейендорфа — титулованного зятя генерала, за которого тот сумел выдать свою дочь, дабы заполучить баронский титул. Все у него получилось: и замок, и деньги, и титул, и счастье дочери.
Но где они все теперь, когда конфискованный при «советах» замок оказался уже в наши дни — не понятно чьей собственностью.
Все течет, и все изменяется. Этот лозунг обязан висеть на каждом километре Рублевки.
В Подушкине есть храм Рождества Христова XVIII века, перестроенный до неузнаваемости.
В Барвихе гостей встречает церковь Покрова Пресвятой Богородицы, но это новая копия старой, разрушенной. Она появилась здесь в 1996 году.
Едем дальше. Почти сразу же начинается Жуковка — место для стеклянных павильонов-бутиков, стоянок «феррари» и «мазератти», а также ночных тусовок в придорожном круглосуточном клубе. Здесь самые дорогие рестораны и самая пафосная публика. Под землей открыт круглосуточный рынок — со съестным, рядом — галереи антиквариата. Все не просто дорого, а очень дорого.
Но нам-то что, ведь мы едем к святыням.
Однако дорога нынче такова, что требуется съезжать с нее, чтобы попасть в старинные интересные места.
Кстати, в Жуковке обитали и дочь Брежнева, и академик Сахаров, и Ростропович с Вишневской, которые прятали у себя Солженицына перед его отъездом за рубеж. Земля тут нынче дорогая. Но уже — малоинтересная. Потому что здесь есть все, кроме Истории.
Въезжаем в Успенское. Здесь можно увидеть знаменитую усадьбу князя Б. Святополка-Четвертинского, построенную в английском стиле, если удастся договориться с охраной больничного комплекса ЦКБ, который тут расположился. В этом доме бывали Чехов и Левитан, у которого последний владелец имения Морозов брал уроки живописи (в Успенском Левитан создал картины «На Москве-реке» и «Сумерки»).
А вот храм Успения Пресвятой Богородицы очень интересен. Он построен в первой трети XVIII века в стиле петровского барокко.
Дорога как бы упирается в тупик. Теперь с Рублевского шоссе надо перебраться на шоссе Успенское. Это небольшой крюк, а дальше — опять прямо до самого Звенигорода.
Если в тупик, то подъезжаем к поселку Горки-10. Здесь знаменитый конезавод. Можно покататься на лошади. Затем — Николина Гора. Уже само название многое напоминает. И в первую очередь то, что это давно известное дачное место в Подмосковье. Но сейчас кроме воспоминаний об «Утомленных солнцем» Михалкова — ничего интересного. Можно искупаться летом на дипломатическом пляже. Вода в верховьях Москвы-реки довольно чистая. Возможно, здесь, в Николиной Горе, располагался известный монастырь Николы на Песку, который упоминается в писцовых книгах XVI века.